Наши любимые фильмы в жанре постапокалипсиса

Зомби, меланхолия и истории про дружбу. Олег Чимде — «Турбо пацан» (Turbo Kid) «Турбо-пацан» — это постмодернистская ода всему, что мы так любили и ценили в детстве. Полулюбительское кино, совмещающее сразу несколько жанров — и боевик класса «B», и комедия, и даже драма. Но главное здесь, конечно, ностальгия, в формировании которой важнейшую роль играет музыка великолепных Le Matos. Лучший трек для летних прогулок Мир рухнул, им правят банды. Бензина нет, поэтому по пустошам все гоняют на великах, а вода здесь — великая ценность. Главный герой — одинокий подросток, который вдруг встречает странноватую Эппл: девочка недавно потеряла старого друга (его труп лежит рядом) и теперь ищет нового. Она — главное украшение фильма: наивная, по-хорошему безумная, извечно жизнерадостная. Лучик света в тёмном царстве постапокалипсиса. Turbo Kid — в первую очередь кино о дружбе. Простой, понятной и искренней, как в детстве. Фильм снят так, будто его придумал подросток: сюжетные ходы неочевидны настолько, насколько это вообще возможно, крови очень много (люди здесь буквально взрываются), а главный злодей устраивает гладиаторские поединки и перемалывает людей, извлекая из них драгоценную воду. Сюжет, достойный тетради подростка, предоставленного самому себе — и это замечательно, в этом вся соль. О продолжении говорят давно, но новостей пока нет. Зато есть короткий клип-приквел, рассказывающий о прошлом Эппл. Это не самодостаточное произведение, но уже хотя бы что-то. Осторожно, спойлеры. Алексей Сигабатулин — «28 дней спустя» (28 Days Later) Если хотите почувствовать себя старым — просто вспомните, что «28 дней спустя» вышел 15 лет назад. И сразу же сделал две важные вещи: вернул интерес к фильмам про зомби, а заодно показал, что мертвецы умеют бегать — жуткий приём, который не раз потом использовался в поп-культуре. Любопытно, что хотя фильм Дэнни Бойла и оказал огромнейшее влияние на жанр зомби-муви, сам автор не относит его к этому жанру. Действительно, в фильме показаны люди, заражённые вирусом бешенства: они не едят человеческую плоть, да и умирают не от выстрела в голову. Но восприятие изменить сложно, особенно спустя столько лет, так что пусть будет фильм про зомби. Важнее не то, от кого спасаются герои «28 дней спустя», но то, как это показано. Вспомните, Ромеро ведь снял свои фильмы про зомби не просто для того, чтобы показать на экране какой-то треш, у него был чёткий посыл — расизм в «Ночи живых мертвецов», например. И тут Дэнни Бойл отлично вписался со своей историей: «28 дней спустя» одним из первых показал, что во время катастрофы самые страшные чудовища — не заражённые, а обычные люди. Те, которые понимают: на обломках мира можно построить что-угодно, каким бы извращённым и чудовищным оно ни было. А всех несогласных очень просто убить, никто ведь уже не осудит. Ну а за сцену в опустевшем Лондоне Бойлу можно поставить отдельный памятник. Никто до сих пор не снял ничего лучше. Илья Цуканов — «Безумный Макс: Дорога ярости» (Mad Max: Fury Road) Прежде всего «Дорога ярости» поражает своей сумасшедшей динамикой: почти весь фильм представляет из себя одну огромную погоню, действие в которой не провисает ни на минуту. Зачем начинаешь обращать внимание на огромное количество деталей — иногда почти незаметных, но очень важных. Каждая машина из фильма получила свою индивидуальность: от автомобиля Несмертного Джо, собранного из трёх разных машин, до грузовика с колонками, ордой барабанщиков и подвешенным на верёвках слепым гитаристом с огненной гитарой и в маске из высушенного человеческого лица. Самое интересное, что сюжет, несмотря на кажущуюся простоту, в целом неплохо продуман. В отличие от «Воина дороги», возможность трат тонн бензина объяснена наличием городов, построенных вокруг нефтедобывающих предприятий. Построенная Несмертным Джо тирания жизнеспособна в условиях местного примитивного общества. Все действия персонажей фильма вполне закономерны. Всё это создало ярчайший, динамичный и стильный фильм, который можно с большим удовольствием пересматривать не один десяток раз. Аня Тоска — «Парень и его пёс» (A Boy and His Dog) Восемнадцатилетний Вик и его пёс Блад путешествуют по опустошённой ядерной войной Америке, где грязные диковатые подростки непрерывно сражаются за скудные ресурсы и иногда собираются в небольших поселениях посмотреть чудом уцелевшие после катастрофы порнофильмы. Всё, что интересует Вика, — еда, сон и секс. В первых двух недостаток возникает нечасто, но вот девушки в пустыне — большая редкость. Выслеживать их Вику помогает Блад в обмен на еду. Ещё пёс обладает телепатическими способностями, вот только общаться он может лишь с Виком. В поисках очередной партнёрши Вик и Блад находят необычную девушку — Куиллу Джин, поднявшуюся на поверхность Земли из бункера. Блад не доверяет ей и просит Вика бросить девушку, но тот слишком возбуждён, чтобы прислушиваться к советам друга. Увлечённый Куиллой, Вик отправляется за ней в её родной подземный город в поисках лучшей жизни, оставив своего пса на поверхности. Конечно, жизнь под землёй совсем не такая, какой Вик её себе представлял. «Парень и его пёс» — это микс постапокалиптических декораций, пугающего сюрреализма и чёрного юмора. И всё это снято с очень низким бюджетом. Гротескные образы героев и нарочито комичный тон повествования застают врасплох зрителя, привыкшего к совершенно другому образу постапокалиптического будущего. Отдельного внимания заслуживает и история создания фильма. «Парень и его пёс» снят по одноимённому рассказу Харлана Эллисона, который наотрез отказывался давать право на его экранизацию, пока с ним не связался Л. К. Джонс — будущий режиссёр фильма. Эллисон был известен своим скандальным нравом и ревностно защищал собственные произведения от малейших изменений, когда дело касалось киноадаптаций. Чтобы угодить писателю, Джонс сохранил почти все диалоги из рассказа. Однако избежать гнева автора постановщику всё-таки не удалось: режиссёр переписал последнюю сцену рассказа для киноадаптации, чем полностью изменил общий посыл оригинального произведения. Эллисон потребовал всё переснять, но это было уже невозможно. Получившийся фильм с его низкобюджетным шармом — это одновременно искренний комплимент и звонкая пощёчина для писателя. Тимур Сафаров — «Плохая партия» (The Bad Batch) В 2014 году Ана Лили Амирпур сняла, пожалуй, один из самых необычных фильмов про вампиров. В картине «Девушка возвращается одна ночью домой» ближневосточные кровососы ездят на старых машинах по чёрно-белому ночному иранскому городку, грустят, предаются греху, а сопровождается всё это инди-роком группы White Lies. Критики (и лично я) в полном восторге. Прошло два года. White Lies всё еще в саундтреке, номинации на Венецианском кинофестивале тоже на месте. Но новый фильм Амирпур под названием The Bad Batch теперь совсем о другом. В, очевидно, недалёком будущем особо провинившихся членов общества начинают выбрасывать в огромную (пусть и ограниченную) пустынную территорию, в которой полно других опасных преступников. Казалось бы, неплохой антураж для истории в стиле «Побега из Нью-Йорка», но нет — фильм рассказывает о девушке (её играет Сьюки Уотерхаус), которая заново учится жить в условиях полнейшей разрухи. Не совсем понятно, произошел ли апокалипсис в этом странном мире, где общество почему-то вынуждено клеймить преступников и сбрасывать в пустыню. Однако в кадре — все фирменные атрибуты жанра. Тут и пустыни, закиданные мусором, со слоняющимися туда-сюда рейдерами, и две новые маленькие цивилизации с принципиально разной философией: интеллигентные качки-каннибалы (с Джейсоном Момоа во главе) и праздные рейверы, поклоняющиеся человеку по имени Dream (его играет неприлично усатый Киану Ривз), словно Богу. Никакой чернухи или акцента на экшен в фильме нет — он очень нетороплив. Нам с помощью образов (прекрасный принцип «show, don’t tell» у Амирпур в почёте) рассказывают, кто есть кто, дают прочувствовать странную логику этого мирка и научиться понимать её вместе с героиней. Фильм прекрасен и с эстетической точки зрения — начиная почти что комиксным дизайном (вы только посмотрите на Киану Ривза, на его хоромы, на его усища) и заканчивая великолепнейшим музыкальным сопровождением и картинкой. Алексей Луцай — «Паника в нулевом году» (Panic in Year Zero!) Семья Болдуинов встаёт перед фактом: началась Третья мировая, крупных городов больше нет. Гарри Болдуин, глава семейства, знает что делать. Он разворачивает машину в сторону ближайшего городка, где закупается всем необходимым, после чего организует в горной пещере оборону. Тут никто не будет проповедовать о том, как человечество несётся сломя голову к апокалипсису, зато расскажут, что делать после. Люди борются за ресурсы, отказывают друг другу в помощи из-за взаимного недоверия. Никакого гуманизма, только эгоистичная философия выживания. Фильм далёк от привычной эстетики с пустошами и дизель-панком, но зато в нём чуть ли не впервые показали взаимоотношения в пост-обществе с размытой моралью. Сеттинг минималистичен, художественные средства скупы и строги, а об армагеддоне можно что-то узнать из сообщений по радио. Главный герой — консерватор, имеет твердую гражданскую позицию и принципы, без которых в таких условиях не выжить. Пример правильной пропаганды, рождённый паранойей времён Холодной войны. Елена Авдеева — «Меланхолия» (Melancholia) Я бесконечно люблю творчество Ларса фон Триера и фильм «Меланхолия» в том числе. Он, как и большинство работ режиссёра, очень депрессивный, но при этом интересный и эстетически привлекательный. По сюжету, Земле грозит столкновение с другой планетой — Меланхолией, а главным героям нужно этот факт осознать и принять. Смириться с приближающимся апокалипсисом проще всего удается Жюстин – героине Кирстен Данст, потому что она с подобным «концом света» уже встречалась. У себя в голове. Жюстин пребывает в состоянии глубокой депрессии, и ощущение безысходности для неё — повседневное состояние. Сама планета в фильме — метафора на депрессию: она внушительная и всепоглощающая, от неё не скрыться и не убежать. Этот же образ подкрепляется тем, что в фильме нет ни сцен массовой паники, ни выпусков новостей, рассказывающих о конце света — зритель просто знает, что апокалипсис вот-вот настанет, и переживает эти события вместе с одной небольшой семьёй. Кроме того, конец света у фон Триера пугающе живописный. Мрачную красоту момента передают интересные кадры и детали, большая часть которых сконцентрирована в начале фильма: в течение восьми минут режиссёр показывает сам момент апокалипсиса, используя slow motion-сцены, красивые пейзажные съёмки и цитирование художественных произведений, в том числе картины Джона Миллеса «Офелия». Данил Свечков — «Кин-дза-дза!» Советская трагикомедия от Георгия Данелия была если не первой, то одной из самых ярких отечественных картин на тему постапокалипсиса. И пусть действие там происходило не на выжженной войной Земле, свою пророческую функцию это кино выполняет не хуже, чем «Безумный Макс». Планета Плюк галактики Кин-дза-дза, на которую случайно попадают два советских гражданина — это не абстрактный иноземный мир, а та же самая Земля, только постарше. Моря и океаны давно испарились, из-за чего куда ни глянь — тысячи километров одного лишь песка, а население наконец-то сбросило с себя предрассудки древних людей, которым ещё подвержены земляне, и разобралось, кто кому должен кланяться, ну или делать «ку», если на местном наречии. «Если у меня много КЦ есть, я имею право носить малиновые штаны, и передо мной и пацак должен два раза приседать, и чатланин «ку» делать, и эцилопп меня не имеет права бить по ночам… Никогда!» КЦ — это местные деньги, по какой-то причине как две капли воды похожие на обыкновенные советские спички. Эцилопп — что-то вроде полицейского. А пацаки и чатлане — это то же самое, что «понаехавший» и «местный». Кто в гости пришел, тот и ниже статусом. Умирающий мир Кин-дза-дзы состоит из песка, высокотехнологичного металлолома и немытого народа, который в принципе всё устраивает. Через весь фильм проходит идея о том, что случись реальный постапокалипсис — люди просто привыкнут к нему и не будут ничего менять, за исключением правил поведения в обществе. В крайнем случае, улетят на пепелаце, если гравицапу достанут, конечно, а менять что-то к лучшему... Зачем? Так можно и в железный эцех с гвоздями лечь. Сергей Сабуров — «Письма мёртвого человека» Постапокалипсис не обязательно должен быть боевиком или историей о выживании. Фильмы такого жанра — это ещё и прекрасный шанс рассказать и поразмыслить о том, что такое вообще жизнь после события, которые не должны были оставить после себя никакой жизни. Это медленное мучительное и болезненное угасание при полном осознании того, что ты и вместе с тобой всё человечество на много поколений вперед лишены всех благ, всех планов, всех надежд. Лишены, потому что показали свою глупость и несостоятельность, взяв на себя роль, с которой не смогли справится. «Письма мёртвого человека» — фильм, который позволяет в полной мере «пропитаться» размышлениями на эту невесёлую тему. Медитативное и медленное повествование о том, что Fallout может доставлять удовольствие только на экране. Ефим Гугнин — «Дорога» (The Road) Медленное, тяжёлое и невероятно мощное кино, снятое по ещё более тяжёлому и мощному роману Кормака Маккарти. «Дорога» — это фильм, который произносит вполне обычную и, возможно, даже примитивную мысль: «Мир не потерян, пока есть надежда. Пока есть люди, живущие с этой надеждой». Но дело не в том, что он пытается сказать, а в том, как он это делает. И вот тут с «Дорогой» мало что может сравниться. Это немногословное кино безо всяких речей и нотаций доносит свою идею настолько убедительно, так глубоко проникает в сознание, что забыть его уже не получится никогда. Здесь прекрасно всё: антураж, талантливая режиссура, проникающий под кожу саундтрек Ника Кейва и, конечно, невероятный Вигго Мортенсен. Окажись фильм полной неудачей, его бы все равно стоило посмотреть хотя бы ради актёрской работы Мортенсена, настолько он тут хорош. И пусть иногда герои произносят мораль вслух, их речи не кажутся вымученными, не выглядят как ленивый сценарный ход. Все нотации Отца — несколько снисходительные и упрощающие – идеально вписываются в контекст фильма. Ведь в центре «Дороги» — история отца и сына, а вся картина, по сути, лишь один большой урок. Урок отца для сына. Урок сына для отца. Урок Кормака Маккарти для всего человечества. Семён Костин — «Водный мир» (Waterworld) Действие «Водного мира» разворачивается спустя годы после глобальной экологической катастрофы. Из-за таяния ледников вся суша ушла под воду, а большинство населения Земли погибло. Выжившие люди живут в гигантских плавучих крепостях и периодически отбиваются от атак «курильщиков» — беспощадных разбойников на моторных лодках. Курильщики ищут легендарный и нетронутый клочок суши. Никто не знает, где он находится. Главный герой — безымянный моряк и торговец. На собственном тримаране он бороздит просторы океана, торгует грязью и редкими артефактами прошлого. Его опасная, но размеренная жизнь меняется после встречи с женщиной Хелен и девочкой Энола. На спине маленькой Энолы вытатуирована схематичная карта легендарной суши. Вскоре об этом узнают «курильщики» — начинается погоня. «Водный мир» считается одной из самых провальных картин в истории кинематографа. При производственном бюджете в 264 миллионов долларов она собрала только 175 миллионов. В этом отчасти виноват сырой сюжет (его постоянно переписывали), масштабные декорации и дорогостоящие съёмки на воде. Смешанные отзывы тоже повлияли на низкие сборы. Фильм критиковали за поверхностную актёрскую игру («Золотая малина» досталась Дэннису Хопперу) и наивный сюжет. «Водный мир» будто бы разрывается между развлекательным семейным фильмом и жестоким боевиком про постапокалипсис. Культовый статус он получил после выхода на видеоносителях и релиза режиссёрской версии. Разница была колоссальная — в режиссёрской версии более 40 минут дополнительного хронометража, которые серьёзно изменили восприятие картины. Конечно, сейчас «Водный мир» выглядит несколько наивно, но одного у него не отнять — это шикарные съёмки, декорации и костюмы. Пусть и не идеальное, но любопытное приключенческое кино. #топы #месяцпостапокалипсиса