По выборгскому счету. «Папа, сдохни» — лучший фильм фестиваля «Окно в Европу»

Фестиваль в Выборге проходит на излете лета, календарного и фестивального на западной границе. В городе, основанном шведами, включенном в состав российского государства Петром — ради безопасности столицы Российской империи. Узниками Выборгского замка были декабристы, здесь прятали вождя мирового пролетариата перед окончательной революцией. Здесь даже камни процарапаны многовековой историей. Еще недавно разрушенный Выборг срочно реставрируется, обновляется (порой варварским образом), готовясь отметить трехвековой юбилей в составе России. Двадцать шестой фестиваль «Окно в Европу» традиционно открывался шествием по городу, а завершался в старом Выборгском замке. В несуетном приграничном городе и российское кинопространство рассматривают доброжелательно, пристально, разгадывая замысел режиссеров, прощая ошибки и несовершенства, радуясь находкам. О фильме Открытия «В Кейптаунском порту» Александра Велединского в двух словах не расскажешь. Где-то на путях, на краю большой страны и большой войны встречаются юный морячок с двумя бывшими урками (бывают ли урки бывшими — один из многочисленных и безответных вопросов фильма): паханом и салагой. Перестрелка. Каждый уверен, что двое других погибли. Потом по рельсам судеб их пути расползаются по карте великой страны, кое-кого забрасывает в огненный черный Кейптаун. В «Живом» Велединского мертвые однополчане главного героя неотступно следовали за ним. Здесь вопрос жизни и смерти решается как проблема вины и справедливости. Как поединок добра и сочувствия с пулей. Битва человека с фатумом временами напоминает «игру в наперсток». «В Кейптаунском порту» — многофигурный пазл из обрывков связанных между собой жизней. С XX веком и СССР Велединский прощается под душевный шансон «но спор в Кейптауне решает браунинг». Кажется, в задуманный 20 лет назад фильм режиссер попытался включить все, что помнит о прошлом в одном отдельно взятом кейптаунском СССР. Полифония захлебывается в перемене мест и участей, сюжетов и жанров от гангстерской саги до городской баллады. Снято выпукло, хлестко, с перебором. Фильм еще сырой, незавершенный. Дело не в отсутствии титров или цветокоррекции — необходимы точные акценты, чтобы кино могли смотреть не только критики, но и самый широкий зритель. Фильм Оксаны Карас «У ангела ангина» — фантазия на тему повести Шефнера «Сестра печали». Это роман взросления. Мальчики сорокового года прогуливают занятия, влюбляются в ЗНД — замечательных недоступных девушек и проводят время с крошками-кошечками, мечтают о героизме и небывалой войне. Сороковые сняты через оптику оттепельного кино, такое ретро-лайт. Свет да любовь с потоками воздуха, дизайнерскими гимнастическими пирамидами, танцплощадками и праздниками в общежитиях. Картина зрительская, вопросы вызывают «телевизионные» сцены, в которых взрослые герои уже в 60-е вспоминают свою предвоенную юность. Главная удача фильма — Мария Крылова — несбывшаяся мечта о вечной любви. Девушка-ребенок с припухшими, словно заплаканными глазами и ломким детским голосом, в котором предчувствие беды. Лучше всего с родителями невесты знакомиться с молотком в руке. «Папа, сдохни» Кирилла Соколова — фильм-электрошок, изобретательный слэшер, в котором средствами «убоя» выступают не только молоток, но также дрель, кандалы, огнестрельное оружие и телевизор. Трогательная девушка Оля (Евгения Крегжде) со слезами на глазах просит своего парня Матвея (Александр Кузнецов) прибить упыря-папашу (Виталий Хаев). Папаша — мент, сразу просекает, что парень не зря молоток прихватил. Тут начинает крутиться-вертеться кровавая смешная карусель. Легче легкого навесить на это наглое кинодейство неуважительный ярлык «тарантиновщина» или «гайричивщина». Я видела недоуменные взгляды, когда фильм был удостоен Главного приза фестиваля. Но дебют Кирилла Соколова — это ловкий драматургический конструктор, настоящий монтаж аттракционов с точным расчетом непредсказуемых гэгов. И жюри, которое возглавлял Сергей Снежкин, отметило прежде всего владение профессией. Соколов откровенно «играет в жанр» — не столько в тарантиновское кино, скорее, — в балабановские «Жмурки», китайские и корейские боевики категории «B». Прибавьте к этому блестящие работы актеров, существующих в достоверном психологическом рисунке, проповедуемом Станиславским. А еще в этом трэше с человеческим лицом — точная социальная подоплека, конфликт поколений и гуманистический посыл: не в деньгах счастье. И разумеется, положительный герой. Чиновники от культуры давно его ищут: патриотического героя нашего времени. Вот он — Матвей Раскольников, который даже ради сумки с чужеземным баблом не готов поступиться совестью. Фильм с провокационным названием снят компанией «Белое зеркало», выпустившей на экраны убойную социальную комедию Василия Сигарева «Страна 03». Режиссер Кирилл Соколов — вдумчивый молодой ученый, физик по первому образованию. А уж потом выпускник ВГИКа (мастерская Хотиненко). Оператор — Дмитрий Улюкаев — сын осужденного за взятку министра Алексея Улюкаева, помогавшего в свое время и выходу фильма Сигарева. Антон Бильжо снял «Амбивалентность» в излюбленном жанре психодрамы. В данном случае «психо» — ключевое слово. Герои фильма, ординаторы кафедры психиатрии, исследуют пограничье нормальности и психических отклонений. И как водится у психиатров, погружаясь в двойственность переживаний, слишком близко подступают к границе болезни. Один из молодых людей завязывает роман с матерью ближайшего товарища. В этом странном треугольнике все любят друг друга, ревнуют и ненавидят, принимают и отвергают. Сценарий Сергея Тарамаева и Любови Львовой — лабиринт, из которого нет выхода. Качели между любовью и ненавистью летают с таким эмоциональным накалом — того и гляди снесут кому-то голову. Жаль, что ближе к финалу, драматургическая конструкция ослабевает, поступки героев лишаются внутреннего оправдания, действие тормозит, не желая продвигаться к очевидному финалу. «Фагот» Бориса Гуца — первый российский полнометражный фильм, снятый на мобильный телефон. Происходящее видим глазами героя (или «глазами» телефона, сам герой так и не появится в кадре). Хипстер решает расстаться со своей девушкой и в качестве оправдания признается в своей сексуальной особенности. Ироничный, хулиганский опыт был поддержан и аудиторией, и профессиональным сообществом. Фильм, снятый для интернета, прокатчики уже предложили показывать в кинотеатрах. На церемонии закрытия режиссер был награжден не только спецпризом, но и старым черным проводным телефоном. Вручая ретроаппарат, президент фестиваля Армен Медведев заметил: «Вот если ты и на этот телефон фильм снимешь, «Оскар» тебе обеспечен». Программа игрового кино — кардиограмма того, что сегодня происходит в российском кинематографе, на какие фильмы дают деньги, какие сценарии получают поддержку. После показов — ожесточенные споры едва ли не о каждой картине. Чем отличается выборгский смотр? Здесь кино не делят на виды и подвиды. Есть общее пространство — кинематограф, в котором на равных должны существовать и взаимодействовать игровое, документальное и анимационное кино. В анимации лучшей картиной названа «Митина любовь» Светланы Филипповой — графическая воздушная вариация на тему рассказа Бориса Шергина, про полет любви, про потерю ненаглядной барышни и обретенье, и еще про спектакль «Гроза», на котором встречаются герои. На сцене зебра на веревочках везет Катерину с ее возлюбленным в неведомое: «Зачем нам умирать, коли нам жить так хорошо!» Больше всего опечалилось жюри документального конкурса под руководством Евгения Григорьева. По мнению судей, из 31 картины лишь несколько имеют отношение к неигровому кино, все остальное — балласт: телевизионный безОбразный продукт. «Тропарево-ТВ девяностых годов», — уточнил Григорьев. И здесь проблема не только отбора, но и экспертного жюри Минкульта, а также всей нынешней системы, в которой у автора нет возможности развивать свой проект. Подал тему «актуальную» — про спорт, про вчерашнюю героику. И быстренько сварганил на госденьги продукт для канала «Звезда» или «Спас». Члены документального жюри даже составили список такой псевдодокументальной «продукции», которая, между прочим, оплачена государством. Моя коллега по жюри главного конкурса игрового кино Клавдия Коршунова заметила: «Отчего-то в подавляющем большинстве нынешние режиссеры забывают, что встреча со зрителем — это ответственность. Кому адресованы их фильмы?» На дискуссии с участием жюри всех конкурсов прозвучало здравое предложение. Вернуть на фестиваль «Выборгский счет» голосование всех участников форума за фильм-событие, вне зависимости от того, в каком виде кинематографа он создан. Еще одна особенность «Окна в Европу». В отличие от многих киносмотров, существующих, скорее, для самих кинематографистов, отдельно от «места проведения», Выборг горячо принял и полюбил фестиваль. Горожане энергично покупают билеты, заполняя залы на показах игрового кино, приходят в старинную библиотеку Алвара Аалто на встречи, мастер-классы, лекции: Ирины Шостакович, Андрея Хржановского, Виктора Ерофеева. Старинный город охотно обзавелся своим символом — «Окно в Европу». Может быть, в русле нынешней повестки российской политики — идея окон, из которых «видна даль», как пел Цой, неактуальна. Мы прочно бетонируем все щели и просветы. Но немногие «окна», за переплетами которых «вселенной огненный чертеж» еще остались. Лариса Малюкова, обозреватель «Новой», член жюри. Выборг