Немое кино возродило уникальную профессию в Хабаровске
«Цифра» стерильна, в ней нет ароматов, поскрипываний, шорохов – нет загадки. Неудивительно, что в XXI веке люди все больше возвращаются к старинному, «аналоговому», живому искусству. Старые виниловые пластинки, бумажные книги, теперь вот и немое кино. Кинопоказы немых фильмов в Хабаровске становятся сверхпопулярными, сообщает ИА «Хабаровский край сегодня». - Хорошее кино нельзя смотреть в одиночку, а смотреть его по телевизору все равно, что подглядывать в замочную скважину. Для настоящего фильма нужен большой экран и люди, которые будут рядом, - любит повторять хабаровский преподаватель по истории киноискусства Эдуард Корчмарев. Здесь нет большого экрана. Полотнище у стены и проектор, стоящий за рядами стульев, прямо за спинами зрителей. Зал небольшой – сюда войдет человек 15 - 20, не больше. Это одновременно и беда, и прелесть этого кинопоказа. Беда, потому что билетов сюда не достать – раскупают за месяц вперед, прелесть – в уютной, камерной обстановке, именно так, наверное, демонстрировали шедевры синематографа в начале прошлого века. Справа стол, заставленный чашками с чаем, справа - старинный рояль фирмы Schröder. Зашторены окна, полутемно, в луче света от проектора плавают одинокие пылинки. Мы в губернаторской гостиной Амурского утеса. Вот-вот начнется немая пятница. «Немая пятница» – это уникальный для Хабаровска кинопоказ, когда под живую музыку, исполняемую тапером, демонстрируют старые черно-белые фильмы. Комедии, драмы, даже «ужастики» начала XX века. Единственное условие - сюда берут фильмы, которые длятся не менее полутора часов. Чарли Чаплин, Бастер Китон, Мэри Пикфорд здесь частые гости, великие «немые», которых незаслуженно забыли в век виртуальной реальности. Экспозиция в музейно-культурном центре подобрана именно в тематике дореволюционного Хабаровска и кинематограф является частью этого культурного наследия. Вдобавок в экспозиционном зале есть уникальный экспонат – рояль 1880 года, который стараются поддерживать в рабочем состоянии и периодически используют во время салонных мероприятий, театрализованных экскурсий. Так и зародилась идея: почему бы не показывать немое кино под его аккомпанемент. Идея была, но не было тапера. - Еще в вузе я безумно полюбила историю мировой художественной культуры, а это не только традиционные виды искусства, но и более новые - кинематограф, - рассказывает директор МКЦ «Амурский Утёс» Дарья Петрушкина. – Вуз закончила, но любовь к старым фильмам осталась. Возможно, я романтик, но мне не нравится смотреть их на Ютюбе. Хочется, чтобы были экран, луч света и настоящий живой звук. Немые фильмы - это не только и не столько изображение, один из главных компонентов - музыка. Именно человек, сидящий за инструментом, создает атмосферу представления, заставляет зрителей сопереживать черно-белым картинкам на экране. Тапер — это волшебник немого кино, говорят знающие люди, тем более, что он должен обладать целым рядом качеств, отличающих его от рядовых исполнителей. Во-первых, современный тапер должен уметь подбирать музыку на слух, во-вторых, уверенно играть, не глядя на клавиши, – его взгляд направлен только на экран, и в-третьих, импровизировать. Ирина Батраченко появилась в «утёсе» случайно, аккомпанировала певице на одном из мероприятий, которое проходило в МКЦ. Там она и познакомилась с Дарьей, получив предложение поработать тапером. - Мне было безумно интересно, - рассказывает Ирина Батраченко. – Поскольку вся ответственность за смысл и трактовку ленты ложится именно на тапера. Это не столько музыкальное сопровождение, это еще и язык, и эмоции всех героев фильма. Получается, ты своей игрой говоришь за них – все диалоги, все чувства должны быть выражены языком музыки. Французское тапер происходит от «стучать», «бренчать», «колотить», и действительно раньше музыка, которую играли на показах, была несложной, в основном рэгтайм, но встречались и по-настоящему великие таперы – например, Дмитрий Шостакович, который в молодости зарабатывал себе на жизнь в кинотеатре и нисколько этого не стыдился. - Я тоже стараюсь относиться к этому ответственно, стараюсь не ограничиваться каким-то одним стилем. В начале XX века трудно было чем-то разнообразить кинопоказ, но сейчас, в XXI веке у меня гораздо больше ресурсов, и я с удовольствием вставляю туда отрывки из опер и балетов, и популярные песни, и французский шансон, и джаз, и, конечно, рэгтайм. В последнем фильме «Кабинет доктора Калигари», а это немой фильм ужасов, исполнение вообще походило на авангардный джаз – другие мелодии там не пошли. Пришлось даже использовать некоторые приспособления, чтобы передать шорохи, трески, стуки, играла и на губной гармони – чтобы изобразить вой, нагнать тоски и ужаса. Немое кино для музыканта — это своеобразная площадка, где он может реализовать все свои фантазии. Каждый кинопоказ – полная импровизация, никаких заготовок Ирина обычно не делает. Даже повтор фильма — это новое исполнение. Так интереснее, объясняет тапер, и музыканту, и зрителям. Она легко может вставить современные песни в старые фильмы, в сцены, подходящие по смыслу - Например, если на экране появляется полицейский, я могу сыграть «Прорвемся, опера», или на расследовании я играю тему из Шерлока Холмса, если вечная любовь, то почему бы не сыграть знаменитую французскую песню «Вечная любовь»? Никаких преград нет, и зритель это очень хорошо воспринимает,- говорит Ирина. Подобные показы проходят в Питере, там используют большой ассортимент перкуссионных инструментов, синтезаторы, скрипку. Получается ансамблевый, а то и оркестровый перформанс. Но чистый жанр — это, конечно, рояль. - Я чистоту жанра никогда не нарушаю, всегда помню, что мы находимся в первой четверти XX века и в основном максимально сохраняю стилистику того времени. А современные вставки только подчеркивают это, - говорит Ирина. Люди устали от бездушной «цифры», они приходят в губернаторскую гостиную за тем забытым чувством, когда зрелище рождалось на твоих глазах, здесь и сейчас, не было записано в цифровом коде на лазерном диске, а было родственным театру, уникальным, теплым, «ламповым».
