«Гофманиада»: на съемках оживали не только куклы, но и техника
«Гофманиада» поставлена по произведениям и дневникам одного из самых «страшных» сказочников эпохи романтизма - Эрнста Амадея Гофмана, а часть эскизов персонажей и декораций принадлежат перу знаменитого художника и скульптора Михаила Шемякина, чьи работы вызывают у многих смешанные чувства. Сам Шемякин, кстати, любил рассказывать, что еще несколько десятилетий назад в Санкт-Петербурге при столкновении с чем-то необычным так и говорили: «Ну это же чистый Гофман!». Роковой, казалось бы, облик картины дополняет и печальный факт: за время работы над фильмом ушли из жизни знаменитый сценарист Виктор Славкин и любимый зрителем актер Алексей Петренко: озвучание одного из героев - Коппелиуса – стало его последней работой. Несмотря на сложность темы (произведения Гофмана, за исключением, пожалуй, «Щелкунчика» практически не были экранизованы) творческой группе удалось донести свое детище до зрителя. О том, сыграл ли выбор темы и писателя-мистика свою роль в непростой судьбе картины, «Телепрограмме» рассказали авторы масштабного проекта. «Нам говорили: может, это сам Гофман мешает: препятствует или не торопит вас», - вспоминает Станислав Соколов. По его словам, работа над «Гофманиадой» была большим, кропотливым трудом, творческой группе пришлось полностью погрузиться в мир произведений великого романтика XIX века. Дополнительный антураж картина получила за счет своего исполнения – все роли в «Гофманиаде» «играют» куклы, которых для фильма было создано порядка 150. Каждая делалась вручную от одного до полтора месяцев. «Кукла –мистическая вещь, очень непростое создание. Тем более кукла-актер», - говорит художник-постановщик картины Елена Ливанова. По ее словам, кукла отыгравшая фильм, меняется к концу съемок. «У нее создается какая-то своя внутренняя жизнь. Да, это странно объяснить, но поскольку кукла двигается аниматором, он вкладывает в нее свои чувства. В кукле какое-то невероятное наполнение появляется. Мы это много раз замечали», - добавляет Ливанова. Действительно, работа аниматора-кукольника выглядит как мистическое действо: многочасовой процесс ведется в затемненной комнате за шторами: освещена только сцена и экран, на котором аниматор видит результат своей работы. У каждого из них - свой арсенал инструментов – иголки, щипчики, рейсмусы. Как тут не задуматься о мистике! Одна минута кукольного фильма делается около месяца: аниматор фиксирует на камеру мельчайшие изменения движения, мимики, жеста. Каждый персонаж, в зависимости от своей частоты появления в сценах может иметь несколько сменных тел в разной одежде и голов с разной мимикой. Одних только Гофманов было сделано порядка 10 штук! «Не все головы подходят ко всем куклам. Поэтому в одной баночке стоят одни, другие, третьи. Каким-то образом все время та голова, которая нужна в данный момент, оказывалась где-то совершенно в другом пространстве», - удивляется Станислав Соколов. «Эти появления - исчезновения голов как некое мистическое преследование постоянно у нас возникало. Сразу появлялись такие оценки: «Опять этот Гофман куда-то свою голову спрятал. Что делать? Завязать что ли черту ногу?». Когда кто-нибудь что-то потеряет, то стул перевязывают: «Чертик-чертик, поиграй – отдай» - рассказывает режиссер. Даже компьютеры – и те «шалили» на съемках. Так, механизмы, которые творческая группа использовала для перемещения камер в пространстве, или вдруг компьютер вопреки выстроенной программе, могли поехать не по той траектории. «Иногда компьютер, когда с ним долго не работают, а потом включают, начинает показывать все, что он умеет на данный момент. Выполняет все, что он хочет или все, что он умеет», - улыбается Соколов, и отмечает, что технику приходилось «успокаивать». Не без мистики проходило и озвучание фильма. Так, изначально на роль Гофмана планировался один актер, однако, когда Михаил Шемякин увидел молодого актера Владимира Кошевого и попросил его произнести несколько фраз из текста сценария, - стало ясно, что попадание стопроцентное. А когда творческая группа увидела артиста, то многие просто не могли сдержать своего удивления: внешне он был практически копией уже готовой куклы Гофмана как в ее «взрослом», так и в детском исполнении. «Иногда я шел по улице и мне казалось, будто меня кто-то «ведет», - признается Владимир Кошевой, который с одной стороны был очень счастлив озвучивать главный персонаж «Гофманиады», а с другой - роль давалась непросто. «Первый раз я пришел на озвучание на костылях, в старом здании «Союзмультфильма» были очень крутые лестницы, я оступился, чуть не упал, а вслед мне одна из сотрудниц крикнула, что это добрый знак», - рассказывает Кошевой, замечая, что каждая озвучка Гофмана в его жизни предварялась какой-либо физической травмой. Тем не менее он уверен: эта роль была как будто изначально создана для него. О том, что фильм поглотил, повлиял, заставил жить по своим законам говорят все члены творческой группы. Однако такой вклад не остался не замеченным: по словам кинокритиков, картин с настолько «живыми» куклами в мировом кинематорграфе уже не снимут.
