"Мне хотелось сказать свое слово в кино". Актер Пол Дано о своем режиссерском дебюте

В четверг в российский прокат выходит режиссерский дебют американского актера Пола Дано (сыгравшего в оскароносных картинах "Нефть" и "12 лет рабства", а также исполнившего роль Пьера Безухова в британской версии "Войны и мира" 2016 года) — фильм "Дикая жизнь" по одноименному роману писателя Ричарда Форда. Это драма о семье, живущей в американской глубинке, действие происходит в 50-х годах. История показана глазами подростка Джо. Он вынужден резко повзрослеть и понять, что его родители тоже люди, которые совершают ошибки. Главные роли в фильме исполнили Джейк Джиленхол, Кэри Маллиган и Эд Оксенбульд. Дано рассказал ТАСС, что его сподвигло написать сценарий и почему он решился сесть в кресло режиссера. — Часто актеры стремятся снять что-то свое. Почему вы решили это сделать? — Я думаю, я просто люблю кинематограф, и, в общем, я хотел снять фильм уже очень давно. Понимаете, мне всегда хотелось сказать свое слово в кино, это сам по себе очень красивый процесс, а также большой опыт для меня. Работа с камерой, дизайном, монтажом, музыкой — это шанс стать автором. — И когда вы выступаете в качестве режиссера, у вас больше контроля, нежели когда вы актер. — Конечно. Не могу сказать, что я как-то специально об этом задумывался, но, действительно, одна из сторон работы актера заключается в том, что ты буквально весь отдаешься процессу, и тебе повезет, если ты попадешь в хорошие руки. Конечно, очень интересно самому делать выбор. — Но когда вы работали актером, были ли у вас такие моменты, когда вы наблюдали за режиссером, его действиями, думая, что когда-нибудь это может вам пригодиться? — И да и нет. Я думаю, когда я играю, я обычно сосредоточен на сцене, но работа с тем или иным режиссером, а также роли, которые я сам выбирал, сформировали во мне мои предпочтения как актера, мои взгляды на процесс создания фильма. Полезнее всего наблюдать, как работают другие люди, те же актеры, как они взаимодействуют со съемочной группой, какая атмосфера на площадке. Все это мне очень пригодилось. Я думаю, когда я начинал работу над этим фильмом, я имел четкое представление, как я хочу организовать съемочный процесс, как работать с актерами и со съемочной группой, как ставить камеру, как монтировать. Данный контент может содержать сцены употребления табака. КУРЕНИЕ ВРЕДИТ ВАШЕМУ ЗДОРОВЬЮ. — Какую атмосферу вы хотели создать на съемочной площадке? — Это фильм о семье, так что я хотел создать своего рода семью. Далеко не всегда так получается, чтобы все почувствовали себя свободно и расслабленно друг с другом, но нам это было необходимо. Когда Кэри (Маллиган) и Джейк (Джилленхол) пришли на площадку, они должны были почувствовать себя дома. — А почему вы выбрали именно произведение Ричарда Форда? — Форд — прекрасный американский писатель, я читал несколько его книг до этого, так что можно сказать, я его фанат, поэтому и решил снять фильм по его произведению. — Большую роль в фильме играют отношения между ребенком и родителями, особенно между сыном и матерью. Что конкретно вам хотелось в них подчеркнуть? — Когда я впервые прочитал книгу, героиня Джанетт сразу же поразила меня. Эта женщина для меня была загадкой. Я думаю, в книге мне понравилось прежде всего то, как все недостатки, ошибки рассматриваются не с осуждением, а любовью, сочувствием и честностью. Это очень близко к моему отношению к жизни, так что меня это сильно вдохновляло. Семья, брак, взросление, американская мечта — вещи, которые волнуют меня и в жизни и искусстве, так что для меня было естественным снять фильм именно про это. — То есть вас это скорее вдохновляет или расстраивает? — Я думаю, и то и другое. Это то, на что отзывается мое сердце. — Вы сами выросли в маленьком городке в Коннектикуте. Вы использовали этот опыт при работе над фильмом и созданием атмосферы? — Хороший вопрос, я не задумывался над этим, но, скорее всего, я делал это неосознанно. Меня всегда привлекала американская глубинка, в особенности во времена, когда происходит действие фильма. В тот послевоенный период, когда 50-е постепенно приближались к 60-м, существовал своего рода американский миф, что все должны быть счастливы и выглядеть определенным образом. Коннектикут не был исключением. Он выглядит мило снаружи, но за этой красивой картинкой каждый борется за свое существование, большинство из нас, по крайней мере. Мне всегда было интересно отразить эти чувства, когда смотришь на другого человека, который выглядит прекрасно снаружи, но ты не знаешь, что творится у него внутри. И в какой-то момент ему становится грустно, но ты не знаешь почему. — Какими художниками и фотографами того времени вы вдохновлялось, работая над визуальной частью картины? — Картины Эдварда Хоппера, фотографии Стивена Шора — это искусство из того времени. Также меня привлекли работы Уильяма Эглстона. А еще, знаете, в Штатах в винтажных магазинах есть ящики со старыми фотографиями. Мне кажется, они очень красивые. Я всегда просматриваю их, покупаю парочку за четвертак. Иногда это пейзажи, иногда семейные портреты, и все это — случайные фотографии. — А на какие фильмы вы опирались? — Когда только начинаешь работу над фильмом, у тебя есть какое-то представление о нем, которое потом вырастает в нечто самостоятельное. Мы точно ориентировались на классическое американское кино, например, “Гроздья гнева” Джона Форда, фильмы Дугласа Сирка, а также современный и азиатский кинематограф, который я очень люблю. Мне очень хотелось подчеркнуть человечность в фильме, а не уходить в мелодраму. Но я все-таки надеюсь, что у меня получилось самостоятельное кино. — Вы работали над сценарием со своей девушкой Зои Казан, с которой вы уже давно встречаетесь. Каково было работать с человеком, который очень хорошо вас знает и одновременно занимается тем же самым, что и вы? — Я написал первый черновик сценария, принес Зои почитать. Она была первым человеком, который прочитал его, и, в общем, про себя я думал, что он довольно хорош, но она просто разгромила его. Мы с ней долго спорили, но потом Зои предложила, чтобы она поработала над ним сама, и я согласился. И так, в общем-то, все и началось. Но потом мы действительно влились в совместную работу, обсуждали сценарий часами, а потом кто-то забирал его на неделю или на месяц. Мы никогда не писали в одной комнате. — Какие самые большие отличия сценария от книги? — Там довольно много отличий. Прежде всего, мы пытались представить себя в этой ситуации и просто следовать за тем, как сценарий развивается сам по себе. Я, если честно, даже не помню до конца, что было в книге, а что нет, потому что это был длительный процесс. Когда Ричард Форд посмотрел фильм, он тоже не мог вспомнить, было это в книге или нет. Но то, что меня действительно подтолкнуло написать сценарий — это концовка, которую я захотел сделать отличной от книги. Именно поэтому я решил снять фильм. — Были ли у вас с Зои мысли сыграть в фильме самим? — Я бы не сказал. Нам было необходимо сохранить дистанцию, так что я даже не думал, чтобы играть самому. Слишком было много работы и вещей, которым мне предстояло научиться. И еще нам очень повезло с актерами. — Какие стороны супружеской жизни вас интересовали прежде всего? Что вам запомнилось, когда вы читали книгу? — Когда ты взрослеешь, ты своего рода разгадываешь загадку о своих родителях, осознаешь, что у них была жизнь до тебя, и они — отдельная от тебя личность. Мне кажется, это своего рода чувство, как будто земля начинает уходить у тебя из под ног, ты начинаешь взрослеть. Это очень актуально для меня. — Ассоциировали ли вы себя с Джо, когда писали сценарий? И может, Зои, наоборот, ассоциировала себя с Джанетт? — Я думаю, что это неизбежно, потому что в фильме мы смотрим на все его глазами. И как актеру тебе приходится пропускать через себя все эти чувства. Я думаю, как писатель Зои тоже ассоциировала себя с Джоуи и с Джанетт одновременно, собственно, как и я. И в общем я сочувствую всем трем героям, я чувствую их борьбу и вложил себя во всех них. Я думаю, что при этом важно было иметь партнера, другой голос, опытного писателя и женщину, чтобы сбалансировать сценарий. Для меня это было жизненно необходимо. — Но, в общем-то, ни от кого не укрылось то, что Джо очень похож на вас в молодости. Было ли это сделано преднамеренно? — Совсем нет. Когда люди говорят об этом, меня это очень удивляет. Например, моя сестра тоже работала над фильмом, она костюмер, и однажды она мне сказала, что куртка, которую носит Джоуи, выглядит точно так же, как моя. А я даже не догадывался об этом. Так как я рано начал сниматься, то примерно знал, какой атмосферы я хотел добиться. Мне хотелось, чтобы Эд (Оксенбульд) чувствовал себя комфортно и дать ему возможность играть, а он очень хорош как актер. Он не просто ребенок. Так что, я думаю, мой опыт помог мне работать с ним. И во всем, что я делаю, есть часть меня. Я не знаю, какая конкретно. — Очень часто в фильме — особенно в американском — есть один протагонист, и мы видим все с его точки зрения. Но здесь целых три протагониста, может, даже четыре. Вы намерено построили нарратив таким образом? Сложно ли было объединить в одном фильме сразу несколько перспектив? — Это было сложно, но для меня этот фильм, прежде всего, семейный портрет, хотя мы и показываем историю глазами Джо. Так что все герои не просто служат главному герою, они самостоятельные человеческие существа. И, конечно, когда пишешь, это усложняет тебе жизнь, но мы хотели сформировать сюжет именно таким образом. — Но в итоге вам больше понравилось быть за камерой или перед ней? — Я бы очень хотел снять еще один фильм, мне понравилось быть режиссером. Конечно, это тяжело и иногда безумно, но я столькому научился и хотел бы это повторить. Беседовала Тамара Ходова