Природа, философия, интимность. Как и что снимает великий Терренс Малик

Сегодня свой юбилейный 75-й день рождения празднует без преувеличений великий Терренс Малик бывший преподаватель философии, просто философ и режиссер, которому не стыдно присвоить популярный нынче титул "визионер". Два года назад затворник и перфекционист закончил съемки своего нового фильма "Радегунд" истории австрийца Франца Егерштеттера, который был казнен за отказ служить в нацистской армии. Правда, если принять во внимание любовь Малика к долгому монтажу, ожидания картины могут затянуться.

В честь дня рождения Терренса Малика решили вспомнить его фильмографию и выделить пять отличительных черт его режиссерского стиля. Уверены, их можно будет встретить и в новой картине.

Закадровый голос

Обычно закадровый голос в кино ассоциируется с плохим сценарием вроде как надо все показывать через действия и визуальные образы, а так проговаривают зачем-то вслух. У Малика другой случай даже его дебютный фильм "Пустоши" начинался со сцены, в которой героиня Сисси Спейсек произносит закадровый монолог о трудной жизни подростка. Мастер использует банальный прием, чтобы зритель почувствовал героя и его переживания внутренние диалоги не двигают сюжет картины и не объясняют его. Если в ранних картинах голос был один, то поздние фильмы, начиная с "Тонкой красной линии", уже переключаются на полифонию. Каждый голос по-своему уникален, но одинаково пафосен, особенно в более поздних картинах. Многие пытаются назвать содержимое маликовского закадрового голоса киноэквивалентом литературного "потока сознания", но это не совсем правильно: его герои всегда говорят структурированно и обоснованно, не уходя в описание случайных мыслей, воспоминаний и ассоциаций.

Привязка к герою

Все фильмы Терренса Малика привязаны к главным героям даже ранние, однако именно в "Пустошах" присутствует единственный эпизод, который нарушает режиссерский стиль (возможно, поэтому он черно-белый). В остальном чистый субъективный опыт персонажа. Зритель видит только то, что видит герой или произносит вслух (и про себя). С поздних картин широкоформатная камера преследует актера, прерываясь только на съемку природы. Мы никогда не узнаем, что происходит вне кадра например, у как дела врагов в фильмах "Тонкая красная линия" или "Новый мир".

Природа

В фильмах Малика сцены с героями чередуются с кадрами природы (в документальном "Путешествии времени" он наконец-то избавился от ненужных людей). Это визуализация философских идей режиссера не только Dasein Хайдеггера, но и банальной неотделимости человека от природы. Ее он снимает с естественным освещением, наделяя даже самые простые сцены внутренней поэзией и глубинным смыслом благодаря классической музыке. Однако неотделимость не означает симбиоз в "Тонкой красной линии" и "Новом мире" герои даже конфликтуют с природой. Правда, в поздних картинах герои уже не проявляют такой дерзости.

Стихии

Малика часто называют учеником Тарковского и продолжателем его идей. Американец, безусловно, самобытен, но у отечественного гения он точно подглядел страсть к стихиям. Вода, огонь, воздух и земля это не просто природа, а настоящая сила, которая влияет на героев и зрителей. Особенно Малика завораживают вода и огонь правда, если в ранних фильмах преобладала первая стихия, то поздние картины сосредоточены на второй.

Интимность и тактильность

Особое место в справочнике особых приемов Терренса Малика занимают прикосновения и поглаживания. С "Нового мира" камера Эммануэля Любецки (он, кстати, родился в один день с Терренсом!) пересекала черту дозволенного и проникала в интимное пространство героев, чаще всего звезд первой величины. Одержимость человеческим взаимодействием создает тактильное кино зритель ощущает все намеренно медленные и нежные движения героев, которые кладут друг другу руки на плечи, проводят пальцами по волосам и просто соприкасаются.