В пятницу питерской премьерой стартовал прокат фильма Алексея Козлова «Спасти Ленинград».
Эта лента готовилась к юбилею снятия Ленинградской блокады, но вышла на волне хайпа, связанного с фильмом Алексея Красовского «Праздник». Посмотрев обе картины, невольно приходишь к выводу о том, что в наше время обсуждается не собственно фильм, а некое околокино, затрагивающее сиюминутные ценностные вещи. Сами фильмы как будто можно уже даже не смотреть, интерес вызывает форма их подачи, дискуссии о личностях режиссеров, о тактике их взаимоотношений с государством. Немцы против русских — всего лишь удобная почва для выяснения отношений в системе координат «патриоты» — «белоленточники».
Сказать, что «Спасти Ленинград» ничем не отличается от прессуемого госмашиной «Праздника», было бы, конечно, слишком смело. Но важно, что отличаются эти фильмы не меткой «свой/чужой», а скорее жанрово. С точки зрения общественного дискурса «Спасти Ленинград» — правильное, «разрешенное» кино, не покушающееся на святое. Но в случае непреодолимого желания найти врагов докопаться можно было и до этого «фундаментообразующего» фильма. Потому что и в нем речь идет о желании спасти себя или близких, потому что и в нем, как выясняется, господствует блат, и надвигающаяся трагедия только усугубляет эту проблему, и, наконец, потому что в нем энкавэдэшник — резко отрицательный персонаж, а точнее, просто отморозок, портящий людям жизни.
Создатели картины ближе к финалу оправдывают и «мирят» почти всех своих героев, у которых возникают конфликты между собой. Предатели выводятся героями. Это выглядит не очень естественно, но на фоне бесконечных общественных шлагбаумов, возводящихся в России вокруг дискуссий о Второй мировой, наверное, необходимо.
«Спасти Ленинград», как и «Праздник», — не о блокаде. Скорее об эпизоде в самом начале этого страшнейшего периода в истории города на Неве. И поскольку речь о ржавой барже, отправляющейся в эвакуацию и попадающей в шторм и под фашистские обстрелы, а любовная линия является одной из центральных, местами кино напоминает «Титаник». Эта ассоциация могла быть не такой очевидной, если бы создатели ленты не заставили женщин из оркестра играть в наполненном водой трюме на струнных инструментах, а энкавэдэшника — на рояле (ну надо же было в его образ добавить хоть что-то человеческое!). Батальные сцены на суше, на воде и в воздухе искушенного зрителя вряд ли чем-то удивят, но сняты красиво и добротно. Однако успехи российского кино поднимают планку требований. Так что из обилия военных фильмов «Спасти Ленинград» вряд ли можно выделить как-то особенно. Просто еще одно кино про войну.
* * *
Материал вышел в издании «Собеседник» №03-2019 под заголовком «Зато про войну».
