«Кислота» и «Мальчик русский»: как на Берлинале встретили фильмы дебютантов из России
Создателям, вероятного, главного кино-высказывания года — картины «Кислота» — в среднем по 25 лет. Об их учителе перед премьерой в России им удается упомянуть в федеральном эфире лишь вскользь, зато на премьере в Берлине «Кирилл Семеныч» уже получает полное имя и облик, хорошо знакомые немцам. Вместо вечерних костюмов на красной дорожке призывы: «Освободите Серебренникова!» Александр Горчилин, режиссер: «Сегодня над ним и еще тремя его коллегами идет суд. Суд очень несправедливый, сфальсифицированный и абсурдный. Но парадокс заключается в том, что наша великая, могучая страна, забирая, пряча такого талантливого, умного и сильного человека, на самом деле, ворует у самой себя». Работа режиссера-дебютанта Александра Горчилина «Кислота» рассказывает о поколении его российских сверстников, живущих, как обещали еще их родителям, в полной стабильности. Или по-другому: в бесцельности, праздности и пустоте. Александр Кузнецов, актер: «Пришло время не страстных людей, а тех, кто очень много думает, прыгает в окна и так далее. Они не виноваты в этом. Мне кажется, что растет это из знания того, что все предыдущие способы быть счастливыми не работают. И они пытаются найти новые, а новое — это тупое отрицание, которое тоже ни фига не новое». Александр Горчилин, режиссер: «Все смотрят, как кто-то ест шаурму или как рэперы между собой ругаются. Почему бы тогда не быть застою, когда все интересы ограничиваются тем, как бы сделать свой видеоблог, в инстаграме получить побольше подписчиков и быть бьюти-блоггером?» Для этих двадцатилетних парней застой — это про «сейчас», а не про советские 70-е. У нынешнего Берлинале слоган: «Частная жизнь — это тоже политика». Внешне кажется, что в жизни мечущихся юношей из «Кислоты» политики нет. Но считывает ее тут даже западный зритель. Александр Горчилин, режиссер: «Людям уже по 19 лет, а они кроме Путина никого не видели. Это совсем другое сознание. Я-то хоть Ельцина еще видел. А есть 19-летние ребята, которые действительно только это лицо перед собой и наблюдают постоянно. Я вот, кстати, сегодня только об этом начал задумываться, что действительно это же все напрямую связано. „Частное — это тоже политика‟ это правда такой слоган? Очень хорошо». На самом злободневном и остросоциальном из кинофестивалей в этом году около 400 фильмов. Но Россия на этот раз поставила антирекорд: ни одной ленты в основном конкурсе и лишь две во второстепенных. Кажется, западным кинокритикам российские патриотические картины о войне пришлись не по вкусу. Если о советской армии и вспоминают, то в контексте дедовщины: в ретроспективе лучших лент, показанных за годы в экспериментальной программе фестиваля «Форум», вспомнили и «Сто дней до приказа» Хусейна Эркенова. На фестивальных курсах Berlinale Talents, где звезды ведут мастер-классы для юных дарований, от России тоже лишь один режиссер — Татьяна Федоровская. Ее сценарий к драме о воспитании приемных детей «Белый кит» на Западе уже отмечен наградами. Пока во дворце Берлинале дебютантам и уже состоявшимся режиссерам вручают заслуженных «Золотых медведей», на улице вышли работники киноиндустрии. Требования такие же, как и у остальных, — искусство тоже хочет достойную зарплату. Такой бунт на родине или протест похлеще без труда представляет себе режиссер Юрий Быков, его картина «Завод» тоже приехала в Берлин. Историю о банкротстве градообразующего предприятия и о народе, загнанном в угол и восставшем против произвола, сам Быков, росший в постсоветском запустении промышленного городка, называет фильмом-предупреждением. Таких моногородов в России много. Юрий Быков, режиссер: «Людям надо где-то работать. А все работать на нефтяной вышке не могут. Да, кто-то поедет охранником работать, кто-то будет в огороде копаться, кто-то — спиваться. Но ведь есть какая-то часть отчаянных людей, которые просто подумают: „А с нами как-то не по-пацански обошлись‟». Еще один российский дебютант — режиссер Александр Золотухин, и как ни странно — с фильмом про войну. До него, кажется, еще никто так внимательно не смотрел на русского солдата в окопах Первой мировой войны. А он смог не просто увидеть, но и показать в своей картине «Мальчик русский». Золотухину всего тридцать, а замыслу его дебютной ленты почти десять лет. Сын военного летчика в Нальчике собирался стать простым программистом, пока в городе не открыл свою мастерскую его будущий учитель Александр Сокуров. Александр Золотухин, режиссер: «Произведения русских передвижников, это был наш основной источник вдохновения. Крестьянские портреты, живопись начала XX века, русский авангард». Контуженный, ослепший новобранец, выучившийся на «слухача»: в небе над фронтом через раструб кустарных локаторов он выслушивает вражьи аэропланы. В окопах той войны друг друга еще звали «братцы», а смерть была чем-то новым. Это не характерный блокбастер, а фильм о человеке с русским характером. Александр Золотухин, режиссер: «Были предложения со стороны съемочной группы что-то такое добавить, но я это сразу категорически пресекал, потому что, по моему мнению, единственная интонация, с которой можно рассказывать о солдатах, это интонация уважения и сочувствия к ним». Так кино о войне становится антивоенным. И звучит как призыв к миру — крик, который вырвался из России и все-таки смог долететь до Берлинале. Сам росший в постсоветском запустении промышленного городка, историю о банкротстве градообразующего предприятия и о народе, загнанном в угол и восставшем против произвола, Быков называет фильмом-предупреждением. Таких моногородов в России много.
