Войти в почту

Кровь, блевотина, пот и шнапс: почему «Золотая перчатка» стал самым скандальным фильмом Берлинале-2019

Мерзкое путешествие в мир маргинальных алкоголиков от режиссера немца турецкого происхождения. Золотая перчатка Явный психопат, косоглазый, кривой, горбатый, со сломанным носом-картошкой, как будто вечно облитый ведром пота, со слипшимися волосами от такой рожи не просто на другую сторону улицы переходят, а сразу полицию вызывают не глядя. Его зовут Фриц Хонка (молодой и очень красивый артист Йонас Дасслер с уродски налепленным гримерами носом и ушами), он живет в Гамбурге и работает уборщиком на заводе. По вечерам он даже не пьет, а, как раньше говорили, заливает шнапсом зенки в пабе "Золотая перчатка", откуда иногда уходит с самой пропитой посетительницей (чаще всего преклонных лет), пытается ее изнасиловать, а если это не выходит из-за объемов употребленного, то убивает и расчленяет жертву. На съмках фильма «Золотая перчатка» Режиссера этого отвратительного во всех смыслах фильма зовут Фатих Акин, он в этом Гамбурге 70-х родился, он немец, сын турецких иммигрантов. Прославился в нулевые фильмом "Головой о стену", дикой картиной о любви к жизни, свободе и несвободе, где, чуть что, герои резали вены, пытались себя убить, короче, демонстрировали надрыв. С тех пор он снимал все более и более покладистые фильмы, и вот сейчас его снова прорвало на кровь, гной, блевоту, пот и шнапс. "Золотая перчатка", очаровавшая почему-то только отечественных критиков на Берлинале-2019 (остальные очень испугались этой картины и сильно ее отругали, призов Акин никаких в итоге не получил), это настоящая жидкостная симфония, где все льется обильно и даже, кажется, по какой-то системе. Здесь нет никакой гламуризации маньячества, только суровая правда жизни. Кадр из фильма «Золотая перчатка» История Хонки вполне реальная, он был в целом ничем не примечательным и очень глупым некиношным маньяком. На титрах Акин любовно демонстрирует фотографии реального Фрица, его омерзительного жилища, обклеенного вырезанными из порножурналов голыми женщинами, заставленного мусором и пустыми бутылями. Маниакально точное экранное насилие, пусть и убедительное, но не факт что достоверное, все же чем-то должно быть обусловлено, иначе Акин оказывается не лучше своего героя. Очевидно, персонаж помещен в некоторый исторический контекст: да, это эпоха немецкого экономического чуда, послевоенного подъема, который, впрочем, сам режиссер понимает как тотальный моральный упадок. На улицах экранного Гамбурга не просто мало не-алкоголиков, их вообще нет. Пить всех этих отвратительных людей заставляет, видимо, вечный незалеченный комплекс немецкой нации как проигравшей, дерзнувшей и павшей, подогреваемый национальным же чувством вины. Кадр из фильма «Золотая перчатка» Проще говоря, в фильме "Золотая перчатка" немцы пьют, потому что проиграли войну и хотят реванша, авторский намек в этом вопросе очевиден. Фатих Акин отрицательно и даже агрессивно относится к Германии и немцам, пусть сам таковым и является, но пока в первом поколении. На экран льется вполне конкретная ненависть к неродной родине, акиновские немцы все сплошь Фрицы Хонки (впрочем, как мы знаем по "Головой о стену", турки не лучше). Каждый лоснящийся толстый бюргер в душе такой же пропитой алкаш, к тому же он наверняка и так нацистская мразь, считает Акин. Единственные относительно приличные люди в фильме это эмигранты-греки, живущие этажом ниже Хонки. Однажды к совершенно безобидным гамбургским балканцам в тарелку свалится с потолка опарыш, до этого ползавший по останкам проституток, которые Фриц хранил у себя в чулане. На съемках фильма «Золотая перчатка» "Золотую перчатку" российская критика сразу сравнила с "Грузом-200", но Акин вовсе не достигает балабановских экзистенциально-хтонических глубин. Не выдерживает сравнения фильм и с недавним "Домом, который построил Джек", картина Триера тоже всех напугала (хотя чего ожидали люди, вообще непонятно), но и здесь работа Фатиха слишком проста и невзыскательна по сравнению с датским автобиографическим философичным опусом. Режиссер-турок все же не отказывает себе в удовольствии посмеяться над этим театром насилия и порока, над этими мерзостями: он нарочно тянет каждую сцену расчлененки или попытки неловкого и нежеланного соития так долго, как только может, что, по идее, должно было вызывать комический эффект. Это как идиотически смеяться над лужей блевотины в коридоре, причем облокотившись на стену и сползая по ней вниз в эту лужу, потому что нет сил ровно стоять на ногах из-за хохота. Но отчего-то Акин не оставляет навечно Хонку одного в его царстве днища, автор отправляет ему туда антитезу, роскошную школьницу, которая несколько раз навязчиво появляется в поле зрения Фрица на протяжении фильма. Он даже один раз дает ей прикурить (в смысле, зажигалку подставляет) и, вдохновившись в сексуальном плане на дальнейшие свершения, идет дальше насиловать (а потом, когда не получается изнасиловать, то расчленять) опустившихся собутыльниц из "Золотой перчатки". Очередной пример непоследовательности в этом странном фильме, похожем больше не на что-то умное и авторское, а скорее на экранизацию пожеланий мальчика Сашко Фокина из древнего мема: "Мясо, матюки, убийства и голые сиськи".

Кровь, блевотина, пот и шнапс: почему «Золотая перчатка» стал самым скандальным фильмом Берлинале-2019
© Фильм.Ру