Войти в почту

«Громкая связь»: А могло быть и хуже

Представим ситуацию. После грандиозного успеха в мировом, а также советском прокате Мосфильм решил купить права на экранизацию сценария «Укрощение строптивого». Известный критик Валентин Черных объяснил: «Никто же не видит ничего необычного в том, что пьесы одного автора идут в разных театрах, будучи поставлены разными режиссерами. В том числе пьесы наших коллег из стран, сделавших социалистический выбор. Так и тут!» Итак, по сюжету в передовой колхоз приезжает светская красавица Лиза. Она просто ехала мимо по своим светским делам, но ее «мерседес» сломался, и она просит председателя колхоза Илью пустить ее на ночлег. Илья, известный своим суровым характером 40-летний справный мужик, убежденный противник женитьбы. Он, можно сказать, женат на своей работе. Но чары Лизы в конце концов заставят его сердце растаять. В фильме множество комичных и трогательных ситуаций, роль Ильи исполняет Михаил Кокшенов, роль Лизы – Ирина Муравьева. В журнале «Советский экран» вскоре (через полгода) после премьеры появляется разгромная рецензия, автор которой задается вопросом, где режиссер и сценарист видели такие колхозы, откуда у председателя взялась домработница (блестящая роль Александра Калягина), с каких пор советские светские красавицы останавливаются переночевать у незнакомых мужчин, где их комсомольская гордость, и откуда взялся «Мерседес»?! Зато название мосфильмовской версии, вступились прогрессивные критики из «Литературной газеты», гораздо остроумнее оригинального – «Илья кует, аж душа поет!» В общем, фильм не стал классикой советского кинематографа, да и денег в прокате не собрал, режиссер получил выговор по партийной линии, сценариста вызвали в КГБ, но тут как раз случилась перестройка, и инцидент замяли. Прошли годы. «Квартет И», устав сочинять драматические подводки к рекламным интеграциям, покупает готовый хороший сценарий у итальянских мастеров и слегка его украшает. Если у итальянцев действие происходило в квартире, то у нас в небольшом поместье (это же так типично), ну и в конце у них там все расходятся в некотором недоумении, а у нас, как будто только что кино про себя посмотрели, срочно исправляются, прекращают изменять женам и мужьям и вообще ведут себя прилично. А так все то же самое. Остается некоторое недоумение по поводу того, зачем все это было. Леонид Барац поясняет, почему не стали переписывать сценарий, примерно так – зачем портить хорошую вещь? Резон в его словах есть, но тем не менее, на дворе девятнадцатый год, многие уже освоили интернет, многие следят за новинками кино – причем это как раз традиционная аудитория «Квартета И», то бишь киноманы с амбициями и претензией на интеллигентность. Вы же понимаете, что эти фильмы неизбежно будут сравнивать? Или нет? Или вам все равно? В двух словах – конечно, могло быть хуже, в российской адаптации могли задействовать резидентов «Камеди клаба», например. А режиссером выступил бы Сарик Андреасян. А геями оказались бы все без исключения. Но в этой относительно пристойной, относительно киношной версии не хватает одного важного элемента – органичности происходящего. Если в «Идеальных незнакомцах» каждому слову веришь, и как будто проживаешь с ранее незнакомыми тебе людьми кусок жизни, то российская «Громкая связь» - это просто концерт. Или просто кусок.

«Громкая связь»: А могло быть и хуже
© Вечерняя Москва