"Я счастливый, но трагичность не исчезает": Алексей Серебряков о кино, детях, боли и любви

Гостем программы "Белая студия" на канале "Россия К" стал один из самых известных и талантливых российских актеров Алексей Серебряков. Он рассказал о том, как воспитывает детей и работает над собой, какие из своих ролей считает самыми удачными и как в процессе создания экранного образа познает самого себя. Актер рассказал о своей работе с режиссером Сергеем Ливневым — в середине марта в прокат выйдет его картина "Ван Гоги", история отца и сына, где Серебряков сыграл дуэтом с польским актером Даниэлем Ольбрыхским. Предыдущая картина Ливнева "Серп и молот" была снята очень давно — 25 лет назад. По словам Серебрякова, у них с Ливневым была идея перемонтировать тот фильм и выпустить его сейчас, однако выяснилось, что весь отснятый материал, в том числе множество сцен, не вошедших первоначально в фильм, исчез. Об отношениях отца и сына повествовал и еще один недавний фильм с участием Серебрякова — "Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов" (2017). Порыв сына рискнуть своей жизнью за человека, которого он ненавидит, по мнению актера — первый шаг, когда есть надежда, что он станет человеком. Стать режиссером и снимать фильмы самому Алексей Серебряков, по его словам, внутренне пока не готов. Во-первых, это означало бы на два-три года фактически проститься с семьей — женой и детьми. А во-вторых, "взять людей, заставить их творить для себя, а потом решать, насколько ему нужно или не нужно их творчество" — это слишком большая ответственность перед этими людьми. Созданный Серебряковым на телеэкране образ доктора Андрея Рихтера — по его словам, абсолютно русский доктор, как и было задумано. Это человек, умеющий делать все, как настоящий русский человек — и быть мизантропом и врединой, и сострадать. "Я — абсолютно русский человек", — говорит Серебряков. Отсюда — и поиски себя, и то, что "душа болит — почему мы такие?" "И страдания эти, и мучения, и раздражение от этого, иногда злость — и на себя, и на то, что тебя окружает. Конечно, иногда ты думаешь: ну что же это такое, ну почему это так?! И все великие — и невеликие — писатели и художники пытаются разгадать эту нелепость", — говорит он. Пытался это сделать, по словам Серебрякова, и режиссер Алексей Балабанов, который как художник "не боялся заглядывать в бездну русской пустоты". Например, в его картине "Груз 200", которую Серебряков собирается показать и детям, и внукам: они должны понимать, что и это в них тоже есть. Начинать работу над собой, по мнению Серебрякова, лучше всего "с воспитания человеческого достоинства, со свободы, которая несет за собой прежде всего ответственность, а не разнузданность". "Только с этих категорий можно начинать куда-то двигаться — и тогда все будет. Потому что не мы первые проходим такой путь", — говорит актер. Только трудясь над самим собой, человек, по словам Серебрякова, обретает человеческие качества — стыдливость, совестливость, милосердие. "Этому надо учиться", — говорит он. И обязательно учить этому своих детей. Хотя прежде всего, по мнению Серебрякова, их нужно "хвалить, поощрять и максимально повышать их самооценку". "Найдутся люди, которые будут всячески понижать эту самооценку, поэтому родители должны ее повышать, это их обязанность", — считает он. Серебряков считает себя счастливым человеком, но с оговоркой. "Я счастливый, потому что мне дана любовь, и я любим. Я счастливый без сомнения. Но трагичность от этого нее исчезает, потому что вокруг много боли, страдания и несправедливости, на которые я не могу не реагировать", — говорит он. Актер признается, что очень любит своих близких, и именно это помогает ему уберечь их от того, что называют "эгоизмом художника". "Для меня нет других вариантов, семья и дети — то, что меня наполняет", — говорит он. Добавляя при этом: "И работа".