Хоррор "Мы": кто скрывается под масками
Пил своим первым фильмом "Прочь" сразу же завоевал любовь критиков и зрителей (а еще "Оскар" за лучший сценарий). Его триллер про расовые стереотипы не сказал ничего нового про расизм, но сделал это оригинально и остроумно. Пил жестко прошелся по гладкому белозубому лицу современной Америки с ее нестираемой услужливой улыбкой, однако решил на этом не останавливаться и продолжить копаться в головах своих соотечественников. Аделаида Уилсон (Лупита Нионго) приезжает в загородный дом с мужем и двумя детьми. И все было бы хорошо, если бы домашние не хотели поехать на пляж. На тот самый пляж, на котором с ней в детстве произошло что-то нехорошее. Поддавшись на их уговоры, она соглашается. Уилсоны встречаются там со своими друзьями Тайлерами (Тим Хайдекер и Элизабет Мосс, которая, кажется, испытывает слабость к эпизодическим ролям), но по возвращении домой обнаруживают на лужайке странную семью в красных комбинезонах, держащуюся за руки. Вскоре выясняется, что незваные посетители — их точная копия, только немного подпорченная и покалеченная. И эта копия хочет занять их место, угрожая красивыми и очень острыми золотыми ножницами. Так же, как и под личинами благополучных американцев скрывается неприятная правда, так и триллер Пила, напоминающий "Забавные игры" Михаэля Ханеке и "Сияние" Стэнли Кубрика, совсем не то, чем кажется на первый взгляд. Если в "Прочь" под личиной триллера скрывалась довольно простая мысль, то в "Мы" Пил намудрил. Конечно, главная идея здесь тоже сразу ясна, стоит только взглянуть на название или плакат фильма: все мы носим маски, все эти злые близнецы в сочных красных комбинезонах — это мы. Да и альтернативная Аделаида из подземелья, не мудрствуя лукаво, на вопрос "Кто вы такие?" отвечает: "Американцы". Мы все — американцы, хотя вы, кто живет на поверхности и принимает свое благополучие как данность, не задумываетесь о нас, менее удачливых и непривилегированных. Мы копаемся там себе в канализации, нас не видно, следовательно, нас нет. Но в данном случае раздвоение современной Америки — многослойная метафора, которую можно интерпретировать как душе угодно. Прием со злым близнецом, мягко говоря, не нов, но всегда эффектен и в визуальном, и смысловом плане, и использовался в кино и литературе не раз. Вспомнить хотя бы "Странную историю доктора Джекила и мистера Хайда", "Сестер" Брайана де Пальмы, "Связанные насмерть" Дэвида Кроненберга. На близнецах можно доходчиво показать, как те, кто выглядят совершенно одинаково, могут быть абсолютно разными внутри, или то, что зачастую мы сами себе худшие враги. При этом в "Мы" режиссер давит именно на последнее. Кто знает, что мы можем сотворить, если выпустить нас настоящих на свободу, и что будет, если начать называть вещи своими именами. Немалую роль в этом маскараде играет и поп-культура, к которой Пил делает многочисленные отсылки: это и футболки "Триллер" Майкла Джексона, и "Челюсти", и песни Beach boys и N.W.A. Двойственная природа вещей ярче всего проявляется в главной героине, чей близнец (впечатляющая работа Лупиты Нионги) — единственная, кто способен на какую-то осознанную коммуникацию и в целом является мозгом всей операции. Все остальные же — это свихнувшиеся, жаждущие крови социопаты. Дальше развернуть эту мысль не могу, иначе не обойтись без спойлеров. Притом не просто объяснить, а буквально все разжевать и проговорить, что он хотел всем этим сказать. С одной стороны, ну а как не объяснить? Нужно же дать какое-то обоснование людям в комбинезонах и их действиям, но с другой — фильм остается интересным, пока в нем есть тайна, которую каждый трактует по-своему (или, наоборот, никак не трактует). Как некоторые фильмы ужасов пугают до того момента, пока нам не показывают чудовище. Ведь нет ничего страшнее неизвестности и нашего собственного воображения. И чем больше Пил объясняет, тем больше к нему возникает вопросов. Когда же он раскрывает финальный твист, становится совсем не интересно. Во-первых, из-за того, что он ожидаем даже для тех, кто не любит разгадывать твисты, а во-вторых, потому что он делает тщательно отстроенную доказательную базу режиссера сомнительной. Пил, несомненно, не то чтобы переосмыслил, но точно освежил жанр хоррора, создавая дискомфорт для зрителя даже не ужасами, которые происходят на экране, а остроумными социальными комментариями, скрывающимися за сюжетом. Но в случае с "Мы" он захотел сказать слишком много и сразу, чем лишил свой фильм той изящной легкости, которая так привлекала в его дебюте "Прочь".
