Николай Цискаридзе: Я ушел со сцены день в день

Экс-солист Большого театра Николай Цискаридзе успешно возглавляет легендарное хореографическое училище имени Вагановой в Петербурге, живет на две столицы и при этом по всей стране дает мастер-классы, причем бесплатные. В интервью «ВМ» Николай Цискаридзе объясняет – почему он не боится говорить правду, даже если за нее может пострадать и страдал. - Николай Максимович, какие у вас сегодня взаимоотношения с Большим театром после скандала в ноябре 2011 года, когда вы подвергли резкой критике руководство Большого театра за реставрацию Большого театра и обвинили его в некомпетентности? - Мои ученики выступают на сцене Большого театра, как и мои коллеги, друзья. Да, у меня были сложные времена в Большом театре, но я их забыл. Тогда 90 процентов коллектива Большого театра в душе меня поддерживали, понимая, что я прав, только сказать об этом вслух не решились, потому что боялись последствий. Но я на них за это не обижаюсь. Все прекрасно понимал и понимаю. Да, я переживал, но к счастью, к тому моменту заработал крепкий фундамент, который позволял мне находиться в балетном мире в одиночестве. И я не только выдержал то время, но не озлобился. Замечу, что я тогда был прав. Сегодня за кулисами Большого театра грязь, вода течет с потолков, труб, и много безобразий, которые должны были быть устранены во время реконструкции и ремонта. В свою очередь, я, став чиновником – ректором академии Вагановой, досконально изучил хозяйственные вопросы. - Не пропало ли у вас желание говорить то, что вы думаете? - По-другому не умею. Если начну лгать, неизбежно ошибусь и проиграю. Мне это не нужно. У меня нет и никогда не было страха, что кто-то у меня что-то украдет, кто-то меня подставит. То, что действительно мое, - это мое. - Николай Максимович, вы всегда были таким смелым? - В детстве я был страшным хулиганом – очень дерзким мальчиком. Даже не знал, что такое бояться. С годами успокоился, остепенился, но трусом, надеюсь, не стал. - Говорят, что у вас плохой характер? - Меня мой характер устраивает. Плохой – хороший, - понятия относительные. Не считаю себя сложным человеком. Вот мой педагог – Петр Антонович Пестов был очень сложным человеком с непростым характером. Но у его учились практически все выдающиеся танцовщики и хореографы современности: Вячеслав Гордеев, Валерий Анисимов, Александр Ветров, Владимир Малахов, Алексей Ратманский. Считаю своим личным достижением, что мне удалось переубедить Петра Антоновича в своем отношении к Майе Михайловне Плисецкой. Дело в том, что Пестов категорически не любил Майю Плисецкую. Он боготворил другую великую балерину, которая танцевала одновременно с Плисецкой. Я был поражен, когда Петр Антонович мне сказал: «Коля, а ты был прав: Плисецкая может танцевать даже в таком возрасте!». - Николай Максимович, вы ушли со сцены довольно рано – в 38 лет. Не жалеете? - Я ушел из балета как танцовщик день в день. Надо уметь уходить вовремя. - Михаил Барышников танцует в 68 лет. Встречались ли вы с Барышниковым? Как вы относитесь к его творчеству? - Да, я знаком с Михаилом Барышниковым. К сожалению, не застал Михаила Барышникова в его лучшие годы. Я видел его новую программу в Вене, и, признаюсь, лучше бы и не видеть этого. Барышников меня очень разочаровал, как, впрочем, и многих поклонников. Зрители открыто покидали зал. Все мы любим и помним Барышникова по великим партиям, в частности. Базиля в балете «Дон Кихот», а не сегодняшнего. К тому же сегодня у артистов балета другое тело и другая техника. То, что во времена славы Барышникова казалось недостижимым, невозможным, сегодня технически выполняется элементарно. - Николай Цискаридзе снимался в нескольких фильмах, в частности, в оскароносном фильме о танцовщиках балета «Поворотный пункт». Нет ли у вас мыслей сыграть в кино роль? - Нет. Балет и пленка, - разные вещи. Не видел ни одного фильма о балете, с участием даже великих танцовщиков, который бы мне полностью понравился. А участвовать в том, что плохо, что обречено на поражение я не могу и не хочу. - Вы были на премьере фильма Райфа Файнса на Московском кинофестивале «Нуреев. Белый ворон». Поделитесь, пожалуйста, своими впечатления о картине? - Я принимал непосредственное участие в подготовке этого фильма. Во-первых, Райф Файнс консультировался у меня, как у ректора училища имени Вагановой, которое окончил Рудольф Нуреев. Мы находились с Райфом в длительной переписке и, конечно, много общались лично. За это время очень подружились. Именно я убедил Райфа на роль Нуреева взять артиста балета Олега Ивенко. Я убедил Райфа сыграть роль педагога Нуреева – Пушкина. Портрет Пушкина висит в моем рабочем кабинете ректора, и когда Райф пришел ко мне, я сказал ему: «Ты должен сыграть Пушкина. Посмотри – у вас одно лицо». Райф сначала не хотел сниматься в своем фильме, но потом согласился. Фильм мне понравился, кроме балетных сцен. Олег Ивенко танцует хорошо, но балет снять в кино как искусство невозможно. - Тогда что вам понравилось в этом фильме, которым открылся Московский кинофестиваль? - Интеллигентность. Райф Файнс говорил мне о том, что снимает фильм для того, чтобы показать полную правду о Нурееве. Но он показал только четверть правды, что, на мой взгляд, правильно и хорошо. - Наверняка, вы смотрели фильмы о балете: «Большой» Валерия Тодоровского и «Матильда» Алексея Учителя? - Не только смотрел, а водил режиссеров по училищу Вагановой, рассказывал им, консультировал. Но в кино все показали и рассказали по-другому, и это меня расстроило. Алиса Бруновна – гениально сыграла роль педагога в фильме «Большой». Она сидела у меня на уроках, и мы вместе с ней репетировали ее текст. Я ей показывал, объяснял, как бы эти слова сказала Мария Тимофеевна Семенова, которая была моим педагогом. Но кино – это режиссерское искусство, в котором далеко не все решает игра артистов. - Николай Максимович, есть ли у вас хобби, увлечения? - Балет – моя любовь, моя профессия, моя жизнь и мое хобби. И я счастливый человек, что все в моей жизни связано с балетом. Читайте также: Николай Цискаридзе: Михаил Барышников меня очень разочаровал