Надав Лапид: зрители и критики на Берлинале были одержимы "Синонимами"

Картина израильского режиссера Надава Лапида "Синонимы" стала лучшим фильмом Берлинале в 2019 году, а в конце апреля добралась до проката в России. Ее героем становится молодой израильтянин Йоав, который переезжает в Париж в надежде оторваться от своей родины навсегда. Он заучивает наизусть словарь французского языка, громче всех распевает Марсельезу на подготовке к сдаче миграционного экзамена и готовится жениться на настоящей парижанке. В интервью РИА Новости Лапид рассказал о том, почему Жюльет Бинош продолжает писать ему о картине, поделился своим видением дальнейшей судьбы Йоава и объяснил, можно ли считать "Синонимы" смешными. Беседовала Валерия Высокосова. — На Берлинале у меня сложилось впечатление, что ваш фильм понравился почти всем, солидарны по его поводу были и члены жюри, и критики. Что вы сами думаете по этому поводу? — Мне так не показалось на самом деле. Я чувствовал, что люди разделились на две половины: одним фильм очень понравился, других он буквально взбесил. Но точно могу сказать, что и те и другие были буквально одержимы "Синонимами". Первые постоянно его обсуждали, объясняли, почему он им понравился, вторые — доказывали, почему картина такая ужасная. Мне было очень приятно. — Что вы почувствовали, когда получили "Золотого медведя"? — Прежде всего, получить такую награду — это огромная радость. Но, думаю, ее получение значит даже больше, чем может показаться. Общаясь с кинокритиками и кинематографистами, я чувствовал, что они искренне рады, потому что многие годы фильмы, подобные "Синонимам", фильмы, которые отчасти бросают вызов, не получали призов на крупных кинофестивалях. Мы привыкли, что статуэтки вручают хорошим картинам, но снятым в более классическом стиле. Мы знаем, что они придутся по вкусу и синефилам, и более широкой публике, это своего рода компромисс. В том, что победили "Синонимы", есть некая бескомпромиссность. Это говорит о том, что кинематограф должен пересмотреть сам себя, он должен искать новые пути, сражаться с самим собой. Компромисс не сработает. При этом "Синонимы" вовсе не странный фильм, который понравится десятку ценителей, это фильм для всех. Сегодня Жюльет Бинош (глава жюри Берлинале в 2019 году — ред.) прислала мне сообщение с вопросом, как картину принимают во Франции. Кажется, что и члены жюри, сделав выбор в пользу "Синонимов", почувствовали важность момента. После окончания фестиваля почти каждый из них написал мне про фильм — значит, они не забывают про него. — Когда вы работали на фильмом, вы сами чувствовали, что делаете нечто важное? — Я не знаю, какой фильм можно назвать идеальным, но "Синонимы" — точно нет. Отчасти в этом его сила, отчасти — слабость. Но в безупречных объектах нет жизни, а в "Синонимах" она бурлит. Мой взгляд на эту картину постоянно менялся. За две недели до Берлинале я уже посмотрел ее тысячу раз, проверял субтитры и так далее. Я позвонил тогда своему хорошему другу и сказал: "Ты знаешь, это провал". В конце концов режиссер всегда оказывается человеком, который знает о своей работе меньше всех остальных. Но я чувствовал при этом, что "Синонимы" — амбициозный проект, для объяснения всего того, что происходит в картине, я придумывал собственный кинематографический язык и надеялся, что зрители и члены жюри поймут это. — В одном из интервью вы сказали, что Йоав это вы сами двадцать лет назад. Почему вы решили описать те события именно сейчас? — Это явно был не лучший мой ответ (смеется). Но вопрос хороший. Мне не очень интересно снимать автобиографии, на самом деле я не хочу переносить свою жизнь на большой экран. Я не люблю заглядывать в прошлое, гораздо больше меня интересует то, что происходит сейчас, поэтому я спросил себя, зачем мне воскрешать то, что случилось 15 лет назад? Думаю, что эти события все еще живут внутри и тревожат меня. Тогда, много лет назад, я был очень молодым и очень странным. Если бы мы встретились в тот период моей жизни и вы спросили бы меня, не собираюсь ли я, случайно, стать режиссером, я бы вряд ли ответил "да". Но сейчас я понял, что уже готов говорить о том времени. — Если вы тогда и не думали о кинематографе, то что в итоге вдохновило вас на этот путь? — Я открыл для себя кино как раз в Париже, там я осознал его важность. Это язык жизни, язык существования, который подходит именно мне. В Париже я узнал, что кино можно обсуждать, критиковать, анализировать. Мой друг Эмиль, образ которого есть и в "Синонимах", показал мне фильмы, о которых я не подозревал, объяснил мне, что я смотрю. Там я понял, что говорить надо через кино. — Главную роль в "Синонимах" исполняет актер-дебютант Том Мерсье. Почему вы выбрали именно его? — Он был настолько несведущ в кино, что в первый день съемок встал с другой стороны камеры, потому что не знал, где располагается объектив (смеется). Я выбрал Тома, потому что он лучший кандидат на эту роль, лучше, чем я мог себе представить. Это чудо. Фильм можно любить или ненавидеть, но игнорировать невероятную энергию Тома, его красоту, его сложность и простоту, его силу просто невозможно. Не могу даже сказать, хороший ли он актер, но его способ существования в кадре уникален. Он весь соткан из противоречий. Кажется, будто бы он человек без кожи: все его чувства, мысли напоказ. С одной стороны, "Синонимы" — реалистичный фильм, с другой — это притча, поэтому персонаж в нем должен был быть больше, чем обычный человек, он должен был быть почти супергероем. Вот Том как раз супергерой. Он же чемпион Израиля по дзюдо и профессиональный танцовщик. Он легко запоминает с первого раза страниц десять сценария. Его можно попросить обо всем — и он выполнит это. — Как вы думаете, этот герой может обрести мир с самим собой? Мы оставляем его в момент, когда он стучится в закрытую дверь... Что происходит с ним сейчас? — Он все еще продолжает стучаться в эту дверь. Жизнь долгая, наши взгляды меняются... Если я начну рассуждать на эту тему, я боюсь скатиться к перечислению всяких клише. Думаю, что Йоав обладает душой настоящего воина. Это человек, который всегда живет в борьбе, он всегда стремится куда-то. Он не может быть израильтянином, французом, русским, потому что это означает, что он застрянет в этом состоянии. Так что я не думаю, что он обретет покой. — Многие критики и зрители назвали "Синонимы" ироничным фильмом, но я в нем не увидела ничего смешного. По-моему, отчаяния в нем куда больше. Могли бы прояснить этот момент? — Да, я читал кое-какие рецензии в Берлине, критики называли фильм экзистенциальной комедией, трагедией идентичности, политической драмой и так далее. Думаю, что задаваться вопросом, смешны ли "Синонимы", это как пытаться понять, смешна ли наша жизнь. В жизни много моментов, над которыми можно посмеяться, а можно и погрустить. Но мне вот, к примеру, смешно, когда люди делают что-то странное совершенно серьезно. И ты вдруг сам перестаешь улыбаться. Но все-таки в глубине своей фильм вовсе не смешной. — Вы уже начали работать над новым проектом? — Да, у меня есть фильм, который я надеюсь снять к концу года. Это непросто, потому что я езжу по миру с "Синонимами". Мне нравится, но это отнимает много времени. Думаю, новая картина будет совсем иной, чем "Синонимы". Надеюсь, что люди, которым понравился этот фильм, возненавидят новый, и наоборот.