Рецензия на фильм «Дылда»: Ленинград, открытый город

Ученик Александра Сокурова Кантемир Балагов привез в Канны свой второй фильм яркий и противоречивый женский портрет на фоне послевоенного Ленинграда. Дылда 1945 год. Первая послевоенная осень. Страдающая от внезапных приступов остолбенения Ия (Виктория Мирошниченко) по прозвищу Дылда работает в ленинградском госпитале и воспитывает рожденного на фронте сына Пашку. Повседневную рутину прерывает приезд боевой подруги Маши (Василиса Перелыгина) девушка всерьез настроена забрать у Ии то, что когда-то принадлежало ей. Два года назад Каннский кинофестиваль покорила автобиографичная и самобытная "Теснота" история одного еврейского семейства во время второй чеченской кампании. Во всех смыслах радикальный дебют изучал проявление заглавного явления на всех уровнях: теснота личная, внутрисемейная, городская и региональная. Успех фильма не только зажег новую звезду отечественного кино, но и поднял высокую планку качества, уровню которого теперь необходимо соответствовать. Прошла ли "Дылда" испытание вторым фильмом вопрос риторический, но, к сожалению, необходимый. Кадр из фильма «Дылда» Первоисточником "Дылды" стало одно из интервью, попавших в скандальную книгу "У войны не женское лицо" нобелевской лауреатки Светланы Алексиевич. Используя методологию устной истории, белорусская писательница первой представила читателям настоящую войну, которую прошли миллионы советских женщин: с вынужденным сексом, абортами, убийством собственных детей ради выживания и прочими подробностями, о которых не принято говорить вслух. История фильма произошла на самом деле, но была переработана под художественное произведение с акцентом на послевоенное состояние девушек. Война в "Дылде" осталась в прошлом, но отпустить ее никак не получается: раны с фронта зарубцевались, но напоминают о себе в неподходящий момент. "Дылда" это не просто история двух подруг, а настоящее изучение персонажей, объединенных общей травмой. С момента появления Маши мы наблюдаем за тем, как выстраиваются отношения девушек с неустойчивой иерархией и переменной субординацией, отсылающих к "Персоне" Ингмара Бергмана и "Слуге" Джозефа Лоузи. Наполненная глубоким психологизмом дружба строится на эпизодах бесконечной любви, жертвенности, презрения и отчуждения. Дополнительный смысл их взаимоотношениям придает одна из главных находок Балагова цветовая драматургия. Дылда "Дылда" снята в ярких красно-зелёных тонах. При этом, как и в "Тесноте", каждой героине принадлежит собственный цвет: живущей мирной жизнью Ии соответствует спокойный зелёный, а не отпустившей войну Маше кроваво-красный. Эти цвета вторгаются в жизни девушек неожиданно, но всегда служат маркерами связи и отторжения девушек между собой и с окружающим миром: Маша не может спокойно покружиться в зеленом платье, в особо важные моменты у неё идёт кровь из носа, а во время ссоры с Ией, переросшей в поцелуи, ее красно-рыжие волосы запачкаются зеленой краской, которой она хотела покрасить стену. Второй фильм стал огромным скачком вперед для Балагова-режиссера и маленьким шагом назад для балаговской режиссуры он увереннее работает со сложной мизансценой, внушительной массовкой и декорациями отлично воссозданного Ленинграда, однако почти не полагается на визуальный сторителлинг и метафоры, как раньше (сцена дискотеки в "Тесноте", потерянный голос героини, финальный кадр с курткой). "Дылда" лишилась сырости и неопытности дебютного фильма, но вместе с ними потеряла особую искренность. Возможно, дело в том, что превратить балаговскую идею в полноценный сценарий помогал писатель Александр Терехов из-за этого "Дылда" выглядит как неплохая экранизация книги, чересчур близкая к источнику и с сильным акцентом на вербальную силу диалогов. Пускай Кантемиру Балагову не удалось прыгнуть выше головы вводных "Дылды" все равно хватит, чтобы стать настоящим откровением для отечественного кино. Это кино про расцвет СССР, в котором нет ни одного важного символа эпохи (ни бюстов Ленина, ни портретов Сталина, ни герба с серпом и молотом); кино про Великую Победу, в котором мужчины-солдаты не могут жить без помощи женщин и извиняются перед ними за войну; и наконец, кино про отношения девушек, которые вернулись с фронта и теперь хотят прожить ту жизнь, о которой они могли только мечтать. С 20 июня в кино.