У злодеев партитура роли больше
Актёра и театрального режиссёра Михаила ГОРЕВОГО («Шпионский мост», «Умри, но не сейчас», «Легавый» и др.) в кино считают одним из специалистов по мерзавцам и негодяям. А он сам себя называет злодеем с репутацией. Такое спорное амплуа Михаилу нравится, говорит, что играть злодеев интереснее, ведь у них больше партитура роли. Вот и в чёрной комедии «Папа, сдохни» ему досталась роль полицейского-взяточника Евгенича, который пытается раздобыть деньги для больной жены. В запасе у Михаила – фильм про войну «Красный призрак». – МИХАИЛ, вы настолько правдиво перевоплотились в своего Евгенича, что моя подруга сказала: «Не зря его взяли в Голливуд». А вы себе понравились на экране? – Впервые я посмотрел картину на закрытом показе для «своих». Она меня ошеломила. Я шёл на премьеру с желанием к чему-нибудь придраться, докопаться. И при всём своём богатом российском и зарубежном опыте не нашёл изъянов. Картина «Папа, сдохни» идеальна по изображению, режиссуре, сценарию, по игре актёров. Могу сказать уверенно: «Да, блестящая работа! Деньги за билет мы отработали». – Герои фильма просто купаются в крови, а у вашего и того хлеще – взорвалась грудная клетка. Сколько дублей снимали? Не было противно? – Эта самая грудная клетка – сложнейшая техническая конструкция со всякими трубочками, колбочками, её мне три часа прилаживали. Дублей было немного, потому что муляж можно было использовать ограниченное количество раз. Мне делали пластику и в итальянском кино, и в американском, но такую сложную штукенцию я впервые на себе испытал. И противно не было. Я переиграл столько злодеев, и это у меня не первая кровь. Недавно в «Красном призраке» я даже сыграл Адольфа Гитлера. – Не так давно у нас запретили чёрную комедию «Смерть Сталина»… – Я посмотрел этот фильм в Паутине, именно потому, что его запретили. Так себе, побрякушка-погремушка. Просто запреты, как правило, приводят к тому, что люди берут и смотрят. Во времена моего детства запрещали читать книжки Александра Солженицына и Василия Аксёнова. Вот я и прочёл их под одеялом. Каждую за одну ночь, потому что надо было отдавать. Министерство культуры, которое пропускает, а потом запрещает, – странная организация. Его работники, как и все наши министерства, заняты распределением денег, и зачастую между собой. А кто-то в это время должен заниматься культурой. Вот я ей и занимаюсь. – Как вы считаете, можно ли в кино смеяться над всем или есть границы? – Можно, в том числе и над смертью. Вопрос – как. В основе искусства должна лежать гуманистическая идея, гуманизм. Есть такой фильм Пьера Паоло Пазолини «Сало, или 120 дней Содома». Тяжелейшее, жестокое кино, я смотрел его два раза сквозь растопыренные пальцы. Но в основе этого фильма всё равно находится гуманистическая идея. Это призыв, крик: «Люди, смотрите, во что вы можете превратиться!» – Ещё до выхода комедии «Папа, сдохни» ей сделало рекламу то, что фильм снял сын Алексея Улюкаева, который тогда был под домашним арестом. Вы с Дмитрием говорили об этом? – Мы занимались работой и эту тему не затрагивали. Удручённого состояния у него я не заметил. Дмитрий Улюкаев – блестящий оператор, и это не первая его работа. Он снял «Страну Оз». Дело своё он знает лихо. – Фильм ставит острые вопросы взяточничества и продажности представителей власти. Что нужно сделать, чтобы изменить ситуацию? И вообще возможно ли такое в нашей стране или коррупция будет вечно? – Если посмотреть на историю нашей страны, то так было всегда. Возможно, не так цинично и не в таких масштабах, как сейчас. Грусть в том, что многие думают, что так и надо. А коррупционеры и взяточники считают, что они это «заработали». Нет, не заработали, ребята! Вот я заработал! И я честно заплатил налоги! Изменить ситуацию пока ни у кого не получалось. Но очень хочется, чтобы получилось. Мы, артисты, должны вдалбливать в души человеческие, что воровать, брать и давать взятки стыдно, позорно, преступно. А нам говорят: «Вы должны уважать власть! Не смейте высказывать на сей счёт своё мнение!» А как это можно уважать? Уважение зарабатывают. – Михаил, вы ставите спектакли, но кино не снимаете. Почему? – Мои друзья, известные режиссёры, говорят: «Горевой, ты же спектакли большие ставишь, это в сто раз сложнее, чем кино снять. Возьми себе отличного оператора и сиди на стуле с надписью «Режиссёр». Хороший оператор всё тебе сделает». Но я пока боюсь, потому что если ошибусь, то потом себя изнутри сожру. Есть у меня один сценарий, над которым я много лет работаю и по которому хотел бы снять фильм. Тоже чёрная комедия. Но на государственные деньги снимать не буду. После того, что произошло с Кириллом Серебренниковым, прикасаться к государственным деньгам нельзя. Нам же дали понять, что все виновны. Как в сталинские времена говорили в НКВД: «Если ты не сидишь – не твоя заслуга, это наша недоработка». Однако они забывают про эффект бумеранга – всё прилетает обратно.
