Фрейд для чайников: рецензия на фильм «Соблазн»

Убаюкивающая французская мелодрама, в которой любопытные идеи прячутся за невыносимо плоской психологией. Соблазн Опытный психотерапевт Сибил (Вирджиния Эфира), не очень счастливая и явно страдающая не меньше своих пациентов, решает ненадолго сменить род деятельности и вернуться к давно забытым писательским амбициям. Её главную проблему непонимание, а о чём, собственно, писать, быстро решает случайно подвернувшаяся молодая актриса Марго (Адель Экзаркопулос), в чьих сложных отношениях с артистом-красавцем (Гаспар Ульель) и его подругой-режиссёром (Сандра Хюллер) Сибил и находит источник вдохновения. И, что важнее, своеобразное зеркало в собственное прошлое, где тоже было местам и интригам, и травмам. Кадр из фильма «Соблазн» Не секрет, что французы очень любят поговорить. Тем более в кино, особенно о любви. И любви в отличие от той, что изображают их пуританские американские коллеги, "неправильной", девиантной, не стесняющейся физических воплощений и открытого, отнюдь не всегда приятного эротизма. Такую любовь не осмыслить без искусства, в ней не разобраться без толстых скрижалей текста и поэтичных речей обязательных атрибутов махровой французской мелодрамы, которые давно стали объектами пародии, иногда с приставкой само-, иногда, кажется, даже не очень-то намеренной. Как, например, в случае с "Соблазном" фильмом мало того что регрессивным, так ещё и переводящим все грехи национального жанра в опасное измерение "мета". Кадр из фильма «Соблазн» Здесь сложные романтические коллизии больше не выносят на суд зрителя, а осмысляют прямо в рамках фильма: главная героиня, психотерапевт с амбициями писателя, нон-стоп анализирует своё настоящее, пытаясь найти в нём драму литературную и заодно разобраться в драме личной. Всё почти точь-в-точь как в прошлогодней "Еве" другой французской мелодраме с Гаспаром Ульелем, где горе-творец пытался зафиксировать свои эротические девиации в моменте. Тоже, впрочем, неудачной. Кадр из фильма «Соблазн» "Соблазн" же усугубляет профессия героини, оправданная по большей части тем, что на кушетке психотерапевта уж очень удобно выносить наружу весь, собственно, психологизм. Помимо стандартных внутренних монологов режиссёр Жюстин Трие обнажает потаённые миры персонажей через неумолкающие пустые разговоры, в которых сидящие друг напротив друга люди нудно обсуждают свои сложные судьбы. Полностью игнорируя язык кино как пластический и невербальный, "Соблазн" вслух проговаривает все перипетии собственной драмы и без того довольно поверхностной фрейдистской истории об эротических девиациях и травматических отношениях, лишая её всякого объёма, перечёркивая удачные перформансы и любые живые эмоции, иногда вспыхивающие даже в холодном объективе безучастной Трие. Единственный вектор истории, который фильмом так и не проговаривается, оказывается и самым в нём интересным. Ближе к финалу "Соблазн", устав от речей и тесных кабинетов, раскрывается как кино о столкновении человека, находящегося в постоянном поиске живых историй, с миром искусства, целиком построенным на историях ложных. Но, во-первых, деконструкция работает только тогда, когда ломают что-то интересное (а интересного в "Соблазне" мало), во-вторых, эта тема так и не становится в фильме ведущей и быстро стирается очередным каскадом сцен. Иначе фильму стоило закончиться где-то в тёмном зале кинотеатра, на крупном плане лица плачущей Сибил, осознавшей, что все её психологические искания оказались тривиальной расшифровкой столь же тривиальных актёрских игр. Но для этого надо было обладать чувством ритма и меры а у Трие огромные проблемы и с тем, и с другим. С 18 июля в кино.