Рецензия на фильм Тодда Филлипса «Джокер»: Гений и злодейство
Рейтинг: 9 из 10 Фильм «Джокер» режиссера Тодда Филлипса показали на 76-м Венецианском кинофестивале. В главной роли: Хоакин Феникс. По Гессе, гением может считаться тот, кто сумел, несмотря на свое отличие от мира, вписаться в социум и подчинить своё индивидуальное «я» целям надстоящим, общественным. В «Игре в бисер» он, вслед за Гегелем, считает объективный дух логическим продолжением субъективного, но никак не наоборот. Злодей же не просто отстоит от мира, но противостоит ему, практикуя либо индивидуальный, либо коллективный эгоизм. Потому-то гений и злодейство - вещи несовместимые. Едва ли что-то подобное приходило в голову Тодду Филлипсу - голливудскому режиссеру студийных комедий (в том числе классической для жанра трилогии «Мальчишник в Вегасе»), - когда он снимал новую историю об эпатажном антигерое. Но факт остаётся фактом. Авангард и китч в его новой работе сплавляются в раскалённую до предела мидл-культуру, вбирающую в себя вариативные (а не только типичные для комиксов фрейдо-марксистские) семантические поля. На первый взгляд, Артур Флек - ничем не примечательный люмпен привычно нуарного города Готэма. Вечера он чаще всего проводит за просмотром любимого телешоу, но иногда - в своём воспалённом сознании. Он унижен и оскорблён. Прозябает на зарплату уличного клоуна и грезит о будущем стендап-комика, так как одержим идеей дарить людям радость. Продвижению в карьере мешают не только мизантропы-капиталисты, но и редкое психическое заболевание - приступы непроизвольного смеха, больше похожего на истошный прерывистый вопль, чем на то, что может дарить позитивные эмоции окружающим. Единственный близкий человек Артура - мать - с детства учила его всем улыбаться и даже ласково прозвала сына ‘Happy’. Чувство юмора взрослого Артура - это гипертрофированная, искривленная проекция общества лицемерия. Он смеётся, когда другим не смешно, и натужно, исступленно пытается соответствовать, когда слышит чужой хохот. Потом он старательно конспектирует в дневник психопата свои наблюдения за чужим чувством юмора. Юмор - вещь коллективная, сами по себе мы смеёмся редко, и смех наедине воспринимается если не как отклонение, то как провокация. Флек же - нарциссический эгоист, зацикленный на себе и не способный абстрагироваться, взглянуть на мир через призму иронии. Он копит злобу на собственных обидчиков. Злобу, которая не представляет опасности, пока ему есть, что терять. Но, конечно, в какой-то момент он выйдет за собственные пределы и осознает существование как эстетическую возможность на кончике пистолетного дула. Между тем, по улицам Готэма фланируют агрессивные вандалы и анархисты, готовые это мировоззрение если не понять, то по крайней мере охотливо воспринять. Образность и эстетика «Джокера» не новы. Они повторяют Скорсезе и Кубрика, а ещё Бодлера, Отто Дикса, Люсьена Фрейда и длинный ряд авторов, в том числе не имеющих отношения к кинематографу. Но вынося эту форму на почву комикса, Филлипс делает то, что сделала когда-то лондонская школа в изобразительном искусстве - балансирует на грани реалистического портрета (который он создаёт в соавторстве с одним из лучших современных актёров) и беспредметности. На грани доступного и элитарного. Невзирая на упреки зарубежных критиков, «Джокер» вовсе не про политику. Джокер сам - воплощённая политика: все мысли его негативны, а сущность - перманентная революция, отрицание, разрушение без возможности созидания, без остатка. Такова и реальность фильма - словно преломленная через его одержимую личность. Но кто сказал, что революция так плоха, особенно если она происходит внутри черепной коробки? Анна Стрельчук, Венеция,InterMedia
