о скандальном фильме «Кролик Джоджо» и мемизации нацистского лидера

«Уж если препарировать исторические трупы, так до конца. А сегодня на аукционе в Великобритании будут продавать шёлковое бельё Евы Браун. Начальная цена — £300 за трусы. Гитлер — воображаемый друг и трусы его жены. Вот, кажется, и всё, что осталось в мире от нацизма? Так ли это? Сдаётся мне, ещё увидим и удивимся». Согласно закону Годвина, по мере разрастания дискуссии вероятность упоминания Адольфа Гитлера стремится к единице. Справедливость этого утверждения легко проверить в социальных сетях: напишите что-нибудь на резонансную тему, а потом возразите первому комментатору. Если дискуссия завяжется, к третьему-четвёртому комментарию вас будут сравнивать с фашистом. Социальные сети и интернет вообще являются и частью культуры, и её отражением. То есть можно сказать, что по мере наращивания культурного материала Гитлер в этом материале появляется то там, то тут время от времени. Теперь Гитлер — это воображаемый друг. В кинематографе было много воображаемых друзей: Карлсон, Тайлер Дёрден, труп, похожий на Гарри Поттера, пушистый слонёнок. А на этой неделе Гран-при Международного кинофестиваля в Торонто получил фильм «Кролик Джоджо». И воображаемый друг главного героя в этом фильме — Гитлер. А не кролик, как можно было бы подумать. Мальчик Джоджо живёт с мамой, которую играет Скарлетт Йоханссон, в нацистской Германии. Мальчик рано потерял отца, всего боится, стесняется самого себя, попадает в смешные и нелепые ситуации на сборах по подготовке отрядов гитлерюгенда. Лакуну, из которой был изъят образ отца, в сознании мальчика заполняет Адольф Гитлер. Фюрер из всегерманского архетипа превращается в детского воображаемого друга — весёлого и озорного помощника, советчика и подельника. Гитлера в фильме играет Тайка Вайтити — он же режиссёр, — до этого снявший несколько очень дорогих и зрелищных блокбастеров, в том числе о супергероях. Мальчик Джоджо узнаёт, что его мать прячет в доме еврейскую девочку, — и вот с этого начинается взросление мальчика. Он вступает в конфликт со своим внутренним другом и таким образом, через борьбу с самим собой, будто бы борется с нацизмом вообще. За последние полвека, а то и лет шестьдесят, массовая культура не то что разложила на составляющие — она, можно сказать, атомизировала Гитлера. Причём, как правило, в комическом ключе — не зря же Адольф делил одни усы с Чарли Чаплином. Кстати, за первое комедийное изображение Гитлера — фильм Чарли Чаплина «Великий диктатор» — автор сделался предметом слежки ФБР и пристального интереса директора этой службы Гувера. Дело в том, что в 1939—1940 годах у США отношения с фашистской Германией были вполне дружественными и высмеивание вождя не понравилось руководству Штатов. Дальше там была довольно сложная история взаимоотношений Чаплина и властей, которая закончилась тем, что Чаплину вообще запретили возвращаться в США из Великобритании. Намного позже, уже после войны — и, конечно, не из-за Гитлера. Но начало было положено в 1940-м. Гитлер был героем анекдотов и смешных стишков: «Внимание, внимание! Говорит Германия! Сегодня под мостом поймали Гитлера с хвостом». О Гитлере снимали кино — очень много кино. Вводящий в транс фильм Александра Сокурова «Молох» довольно серьёзно исследовал разрушительную природу абсолютной власти, которая приводит к разложению прежде всего тех, кому эта власть принадлежит. А Квентин Тарантино, напротив, снял хулиганский боевик «Бесславные ублюдки», который можно охарактеризовать как мечту всякого советского мальчика. Ещё бы! Проклятого Гитлера сжигают в 1943 году! То есть нет Курской дуги, нет кровопролитных битв за европейские города, и блокада вдвое короче! Тарантино опосредованным образом дал нам тогда почувствовать, что миллионы русских людей остались живы. Гитлер был героем легенд. Даже не героем, а сутью этих легенд: всех высокопоставленных нацистов в апреле 1945 года вывезли в Латинскую Америку, где они благополучно и дожили свой нацистский век. Гитлер вошёл в речь на уровне присказок — знаю одну учёную женщину, которая, желая охарактеризовать неприятного ей человека, говорит: «Лучший друг после Гитлера». И вот, наконец, Гитлер действительно стал другом — воображаемым другом десятилетнего киногероя. Обаятельным и смешным — просто душка. Пушистый и почти с хвостом. Надо полагать, что высмеивание образа Гитлера — его карнавализация — является естественной реакцией бессознательного в масштабах человечества, необходимой для того, чтобы сделать этот образ беззубым, вышвырнуть из себя саму возможность демонизации главного зла ХХ века. Гитлера сегодня в принципе невозможно воспринимать всерьёз. Уже неважно, что он там придумал, написал и совершил. Сам по себе он потешная кукла, детская игрушка. Может быть, это и хорошо, что человечество расстаётся со своими страхами и ужасами, похохатывая. Но как теперь объяснять детям, кто такой Гитлер? А, это вон тот весёлый дядька, вроде Карлсона? Карлсон живёт на крыше, а Гитлер где живёт? А ведь герои сказок и мифов — они же продолжают жить, не умирают внутри сюжета и когда его пересказывают. Следовательно, требуется какая-то посмертная мифология для Гитлера, который живёт в подвале. В общем, массовая культура ставит нас перед рядом вопросов. И уж если препарировать исторические трупы, так до конца. А сегодня на аукционе в Великобритании будут продавать шёлковое бельё Евы Браун. Начальная цена — £300 за трусы. Гитлер — воображаемый друг и трусы его жены. Вот, кажется, и всё, что осталось в мире от нацизма? Так ли это? Сдаётся мне, ещё увидим и удивимся. Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.