Мэтт Дэймон и Кристиан Бейл: они — легенда!

Новый фильм Джеймса Мэнголда («Прерванная жизнь», «Переступить черту», «Логан») основан на реальных событиях. В центре сюжета драмы «FORD против FERRARI» (в прокате с 14 ноября) — один из самых эпичных эпизодов в истории автоспорта. Кэрролл Шелби (в прошлом успешный автогонщик, а теперь — конструктор и продавец автомобилей) в тесном сотрудничестве со своим другом, пилотом-испытателем Кеном Майлзом, разрабатывает принципиально новый автомобиль Ford GT40 MKII, обошедший в 1966 году итальянские спорткары Энцо Феррари на 24-часовой гонке Ле-Мана. «Это история масштабного противостояния, актуального для Америки и в XXI веке, — говорит Мэнголд. — Изобретение множества вещей, благодаря которым известна наша страна, требовало готовности рисковать, смелости, интуитивного озарения, а сейчас нам едва ли хватит духа на такое». Кэрролла Шелби сыграл Мэтт Дэймон, а его напарника, Кена Майлза, — Кристиан Бейл. «Какие-то аутсайдеры бросили вызов богу и выиграли — вот почему эти парни стали легендой, — рассказывает Бейл. — Богом был Феррари. Монстром, с репутацией и подходом Голиафа! А несколько откуда-то взявшихся ребят одолели его». Что вам было известно об этой истории и судьбах Кэрролла Шелби и Кена Майлза до съемок в фильме? Кристиан Бейл: Честно говоря, я был не в курсе этой истории, как, наверное, и большинство людей. Мой персонаж, Кен Майлз, вообще показался мне недооцененным и невоспетым героем. По своей натуре Кен был истинным британцем, он родился в Мидлендсе. Прежде чем заняться гонками, был военным, служил в танковой части. Новая глава в его жизни началась после окончания Второй мировой войны. Конечно, в мире автогонок он настоящая легенда, но среди обычных людей — персона, не изученная совершенно. Мэтт Дэймон: Я давно знаком с этой историей. Меня позвали в проект лет десять назад, но на протяжении этого времени постоянно что-то менялось. Когда в итоге в мои руки попала финальная версия сценария, а к команде присоединились Джеймс Мэнголд и Кристиан, я понял, что теперь точно в деле. С этого момента я погрузился в тему: начал смотреть документальные фильмы о Шелби, читать о нем. Поговорил с людьми, которые знали его лично, — в Лос-Анджелесе он был довольно значимой фигурой. Многие описывали мне его как человека, который мог продать что угодно кому угодно. DR Мэтт, ваш герой делает все ставки на своего близкого друга. Удалось ли вам с Кристианом достичь такого уровня взаимопонимания на съемках? М.Д.: Послушайте, Кристиан — один из лучших актеров, которых я когда-либо видел. Так что в каком-то смысле мне было несложно понять чувства Кэролла к Кену: Шелби на сто процентов был уверен, что Майлз — один из лучших инженеров и гонщиков своего времени. А потом, ни для кого же не секрет, что у Кристиана есть своего рода монахоподобная преданность своему делу. От него вы не узнаете, тяжело ли ему далась роль, от чего ему пришлось отказываться, на какие жертвы ему пришлось пойти. Он варится во всем этом сам. И Кен Майлз был таким. Он ненавидел дураков, ко всему, что делал, подходил со всей ответственностью — в этом тоже они с Кристианом похожи. Так что возвращаясь к вашему вопросу: мне лично было очень комфортно. К.Б.: Спасибо тебе. (Улыбается.) Я в киноидустрии тридцать лет, но у меня до сих пор нет понимания того, как возникает химия на площадке, от чего это зависит. Иногда всё складывается, иногда — нет. В данном случае звезды сошлись. Отвечу Мэтту комплиментом: он отличный актер. Его подход к работе отличается от моего, в этом вся фишка. Возможно, у него более осмысленный подход, более интеллектуальный. Знаешь, мне кажется, когда-нибудь ты станешь прекрасным режиссером. Если сравнивать нас с нашими персонажами, то тут и правда есть сходство. Шелби — гонщик, но он стратег, видит общую картину развития событий, а Майлз — человек дела, вспыльчивый, экспрессивный, зачастую сжигает мосты, оставляя за собой выжженную землю, потому что для него это единственный верный путь. В этом смысле я работаю точно так же. Кристиан, знаю, что вы познакомились с Питером, сыном Кена Майлза. Чего вы ждали от этой встречи? К.Б.: Я ни на что особенное не рассчитывал. Просто хотел встретиться, пообщаться. У меня были определенные вопросы: мне хотелось знать, любил ли Кен петь, быстро ли он ездил по улицам или гонял только по трассе, был ли у него любимый автор, умел ли он танцевать, сколько он выпивал. Какие-то такие общечеловеческие вещи. Если работаешь над фильмом о реальных людях, важно быть максимально погруженным в тему, так что, если появляется возможность провести время с родственниками, ее никак нельзя упускать. Питер вспоминал какие-то вещи, которые ему на первый взгляд казались не столь важными, но на деле оказывались очень полезными. Когда я начинал что-то записывать, он удивлялся: «Неужели вам это и правда интересно?» — «Еще как! Очень интересно!» А потом, играя реального человека, хочется все-таки завоевать доверие тех, кто его знал. Тут важны даже самые микроскопические детали. М.Д.: Разговаривая с друзьями, знакомыми Кена, я чувствовал, что их боль жива до сих пор — они до сих пор не понимают, как случилось так, что о его достижениях не знает весь мир. Нам бы очень хотелось этим фильмом отдать дань его памяти. Это правда, что в массовке снимались сыновья гонщиков — участников событий тех лет? М.Д.: Да, это было очень волнующе. Надеть одежду, которую носил твой отец, сыграть его в фильме — особенная история. Эти парни оценили такую невероятную возможность. Я говорю это как человек, который два года назад потерял отца. DR Искусство против коммерции, инстинкт против осмысленности — эти темы поднимаются в фильме. Вам не кажется, что они очень созвучны с тем, что происходит в киноиндустрии? М.Д.: Да, однозначно. В фильме коммерция и креатив собираются вместе, чтобы сделать что-то крутое. И конечно, то же самое происходит в нашем мире, я имею в виду киноидустрию. Во время съемок было много шуток на эту тему, сходства не отнять. К.Б.: На самом деле так везде. Знаете, для меня это терапия — работать с профессионалами своего дела, будь то автоспорт, бокс или любая другая дисциплина, видеть, на каком уровне работают эти люди. То же самое в киноиндустрии, тут столько таланливых ребят, которые, кажется, никогда не отдыхают. А затем мы видим всю эту маркетинговую машину, которая будто перечеркивает то, что ты стараешься сделать как актер. Но надо понимать, что это всё для того, чтобы наш товар лучше продавался. Это кино не просто про гонку, не просто про крутые тачки, едущие с безумной скоростью. Надеюсь, люди уловят наш месседж. В некотором смысле фильм еще и о поисках совершенства. Вам самим удавалось приблизиться к нему? К.Б.: Нет. Я вообще не уверен, что достижение совершенства может быть глобальной целью. Каждому человеку нужен вызов, нужен шаг на преодоление, чтобы держать себя в тонусе. Да и что это вообще такое — совершенство? М.Д.: По мне, совершенства не существует, и в этом его прелесть. Я, например, до сих пор в поиске своего идеального фильма. Конечно, жизнь, с тех пор как началась моя карьера, сильно изменилась, у меня появились колоссальные возможности, и это здорово. Но до сих пор я делаю вещи, с точки зрения карьеры одноразовые, просто пытаясь каждый раз сделать это хорошо. Я не думаю ни о чем более грандиозном, чем просто делать качественно то, что умею. Стараюсь ценить это свое «путешествие», с каждой картиной, с каждым героем набираюсь мудрости и приобретаю опыт. В этом и есть смысл моей жизни. Уж точно не в поиске совершенства.