Фанни Ардан: Я заполучила в «мужья» Владимира Машкова

28 ноября на российские экраны выходит французская мелодрама «Прекрасная эпоха», мировая премьера которой состоялась в Каннах. Звезда французского кино, лауреат премии «Сезар», призов Берлинского и Московского кинофестивалей, исполнительница главной роли Фанни Ардан дала эксклюзивное интервью газете «Вечерняя Москва». — Мадемуазель Ардан, ваша новая героиня — современная львица, живущая в мире высоких технологий, новомодных трендов, нужных друзей и связей, выставляет своего некогда любимого мужа — талантливого художника за дверь. Выставляет, потому что он не находит себе места в этой ее жизни. В чем ваша героиня вам близка и что вы в ней не приемлете? — Я не могла бы никогда быть такой, какой она показана в начале картины — жестокой, злобной, бескомпромиссной. Но я способна быть женщиной, которая изменяет, женщиной, которая может сжечь все корабли. Я способна сказать что прощаю, когда человек покается, что он неправ, и способна сама сказать «прости», когда понимаю, что неправа. — Ваша героиня Марианна ценит мужа, только когда он успешен, и бросает, когда у него начинается кризис. А потом, снова увидев его, вдохновленного другой женщиной, опять начинает пылать к нему чувствами? Любовь ли это, с вашей точки зрения? — Я считаю, что она его по-настоящему любит. Она его любит, даже когда разрушает, когда мучает. И она ведь возвращается к нему не в тот момент, когда он снова становится успешным художником, а в тот, когда видит, что он начал писать другую женщину. Ее «зацепила» ревность. А ревность — это признак любви. Моя героиня — женщина, которая лжет весь фильм, лжет себе и другим по вполне понятной причине. Ее муж не может нащупать связи со своим временем, он неактивен. А она, в противовес, вся увешана гаджетами, вся в компьютерных программах, следит за трендами — и это все вранье. Она просто боится себе признаться, что стареет, как признается он. Она лжет себе и когда заводит любовника: она этого не хочет, потому что не любит этого человека. Но когда я говорю «лжет», то имею в виду, что она скрывает правду прежде всего от самой себя. — Какими качествами должен обладать мужчина, чтобы женщина по имени Фанни Ардан обратила бы на него внимание? — Самое смешное, что обычно я потом, уже задним числом, догадываюсь, какие качества у него должны были бы быть. — Но все же, что вы цените превыше всего в мужчинах? — Я очень люблю мужское общество. Мне нравится в мужчинах доброта, жизнелюбие, спокойствие. Я человек дробный, мне нравится, когда мужчины дают мне возможность выдохнуть, и могут сказать: «Спокойно!» Но, откровенно говоря, я люблю и резких людей, и противоречивых мужчин тоже люблю. — Девушка часто выбирает в жизни мужчину, похожего на отца. Ваш отец был военным, а значит, скорее всего, человеком жестким. Как он отнесся к вашей идее сменить профессию политолога на профессию актрисы? — На самом деле я хотела стать актрисой уже тогда, когда заканчивала школу. И сказала об этом родителям. А они дружно ответили: «Получи сначала нормальное высшее образование». Я пошла на политологию только потому, что это был самый короткий по времени обучения университетский курс. В карьере актрисы всегда бывают взлеты и падения. Часто это даже не падения, а моменты простоя. И каждый раз, когда у меня таковой случался, мама говорила: «Как подумаю, что ты могла бы иметь такую хорошую профессию!» А я неизменно отвечала: «Мама, только не это!» — В 1981 году вместе с Жераром Депардье вы снялись в фильме «Соседка» у Франсуа Трюффо, были за свою роль номинированы на премию «Сезар». Вы стали подругой Трюффо, у вас родилась дочь. Скажите, что, с вашей точки зрения, ушло из мирового кино с уходом из жизни Франсуа Трюффо? — На этот вопрос непросто ответить. Франсуа Тюффо, как мне кажется, принадлежал к тому кинематографу, который в большей степени был искусством, чем индустрией. Я знаю, что в кино всегда присутствует эта двойственность: с одной стороны — большое искусство, с другой — техническая сторона и промышленное производство, поставленное на поток. Мне кажется, что сейчас в мировом кино эта промышленная составляющая все больше и больше берет верх. И исчезает то, что было неотъемлемо у кинематографа. Франсуа Трюффо — страсть, интенсивно-любовное отношение к собственной профессии. Хотя я это качество, к счастью, потом встречала у других режиссеров, с которыми работала. Например, у того же Николя Бедоса, который снял «Прекрасную эпоху». Мне кажется, что я все время иду по этой счастливой путеводной нити. — Франко Дзеффирелли, Франусуа Озон, Жозен Дайян — что для вас было общего в этих столь разных режиссерах? — Трепетное отношение к процессу. Они все умели все организовать так, чтобы каждая минута, проведенная на площадке, была бы праздником, оборачивалась бы успехом. Им всем присуща страсть к работе, но, конечно, характеры у всех у были разные: кто-то из них орал побольше, кто-то поменьше. Но все равно, работа с ними — это как воспоминание про летние каникулы в детстве, которые всегда были праздником. — А какая сцена в последнем фильме «Прекрасная эпоха» оказалась самой сложной? — Труднее всего было выставить «мужа» из квартиры. Мне так было жаль его, тем более, что я так люблю артиста Даниэля Отоя, и мне его реально трудно было вытолкать за дверь. Поэтому я всегда и говорю: я непрофессиональная актриса, играю лишь то, что могу прочувствовать внутри себя, и то, что меня саму захватывает, причем захватывает целиком. А то, что совсем далеко от меня, мне играть непросто. — Насколько вам сложно было создать образ царицы Александры Федоровна в «Распутине»? И насколько русские женщины отличаются от французских? — Мне кажется, что по внутреннему мироощущению француженки и русские очень близки. Сказать, что мне уж совсем трудно было переселиться во внутренний мир русской царицы я не могу. Я получала огромное удовольствие от съемок. Прежде всего потому, что заполучила в «мужья» Владимира Машкова — это очень завидная доля, мне с ним чрезвычайно интересно было работать. Во-вторых, это исторический период невероятно увлекательный, в котором было все — и страсть, и исторические события, и драма, и тревога, и незнание будущего, и еще куча всего, что можно артисту сыграть. Я очень хорошо понимала свою героиню. Есть сходство в том, что пережила императрица Александра Федоровна и что пережила Мария-Антуанетта во время французской революции. Они ведь обе были казнены, обе боялись за детей, обе претерпели невероятные мучения и перипетии судьбы. — Кого из российских кинорежиссеров кино вы знаете и цените? — С удовольствием посмотрела последний фильм Звягинцева «Нелюбовь», до этого видела его «Левиафана». Я его творчество очень люблю. К сожалению, сегодня во Франции мало идет русских фильмов. — Но один российский режиссер, насколько я знаю, на вас в Каннах произвел огромное впечатление. Вы ведь были в большой дружбе и сидели в одном жюри с Алексеем Германом-старшим? — О, да! Это была грандиозная личность. Я его очень любила, мы с ним после Канн каждый раз встречались, когда я приезжала в Россию. И когда меня приглашало посольство, я непременно спрашивала: «А увижу ли я Алексея Германа?» Последний раз мы с ним виделись в Петербурге, ужинали вместе с Владимиром Машковым и Светланой Кармалитой. — А какое самое большое кинематографическое разочарование было в вашей жизни? — Однажды мой агент сообщил, что меня хотел в своей картине снимать Андрей Тарковский. И именно из-за этого агента эта совместная работа не получилась. Вот это действительно одно из самых больших огорчений в моей жизни. — Вы приезжали в Москву много раз. Нравится ли вам то, как она меняется? — Я прекрасно помню свой первый приезд в Москву, очень люблю русскую культуру, русскую поэзию, литературу. Много лет назад я влюбилась в ваш город и пронесла любовь к нему через всю жизнь. Я обожаю Москву. Читайте также: Виктор Добронравов: Для меня кайф — не на сцене стоять и не в кадре