Мы все простые карандаши: интервью с Натальей Назаровой

На экраны выходит картина «Простой карандаш»: фильм о петербургской художнице, которая устраивается в сельскую школу учителем рисования – и неожиданно находит в российской глубинке свою цель и призвание. Мария Михайлова побеседовала с режиссером картины Натальей Назаровой о том, почему профессия учителя остается критически важной, какой должна стать для зрителя художница Тоня и почему каждый из нас – простой карандаш. — Как к Вам пришла идея фильма? — Мне, видимо, очень давно хотелось сделать фильм про русского учителя: для меня это трепетная и важная тема. Сама я тоже педагог, но работаю со студентами, а вот школьный учитель меня волнует еще больше. Это очень важная и, в данный момент, недооцененная профессия. Сейчас, в эпоху информации, когда ее можно найти везде, роль учителя сведена к тому, что он просто «надзирает» за учениками. Это большой перекос, ведь личная передача информации очень важна. Я часто говорю о том, что нынешняя система образования исключает учителя из воспитательного процесса, и этим наносится огромный урон образованию. Отдельные «подвижники», одиночки, пытаются проломиться, прорваться через эту систему – и я уверена, что что-то им удается — но какой ценой? Кадр из фильма «Простой карандаш» — Долго ли Вы разрабатывали эту идею? — Да, она у меня как-то очень долго развивалась. Если предыдущий сценарий я написала за 20 дней, то этот писала год-полтора. Как-то он у меня «отлеживался», в чем-то я была не уверена, возвращалась к другим версиям. — Как Вы выбирали место для съемок? — Мы не выбирали место – место выбрало нас. У нас было очень много ограничений по деньгам и по расстоянию (чем больше расстояние, тем больше необходимо денег). Изначально предполагалось, что это будет Сибирь: главная героиня должна была, как декабристка, поехать туда за мужем. Но Сибирь – это очень дорого, а у нас были маленькие дебютные деньги. Поэтому решили снимать в Карелии – это был такой компромисс. Но компромисс, который в итоге оказался очень удачным. Мы совсем не переживаем по этому поводу, а наоборот, радуемся, что нашли такое прекрасное, выразительное место. Кадр из фильма «Простой карандаш» — В одном из интервью Вы упоминали, что главная героиня Антонина на Вас похожа. — Больше я хотела бы сама быть на нее похожей — потому что у меня нет такой самоотверженности и смирения, как у нее. Прототип Антонины – это сама актриса Надежда Горелова, я и писала главную героиню с нее. С одной стороны, Надя очень нежная и трепетная, а с другой – у нее есть очень твердая воля, какая-то искра. Это такая гибкость, которая выглядит как слабость, а на самом деле – попробуй ее сломай. — Как бы Вам хотелось, какой должен увидеть Антонину зритель? Что самое важное, что он в ней должен уловить? — Наверное, ответ будет очень банальным: это простая, элементарная человеческая доброта. Доброта — это такая вещь, которую очень трудно показывать в кино. Тебя могут обвинить в слащавости, сентиментальности… Жесткие вещи гораздо проще делаются. Точно так же сыграть злого – намного проще, чем доброго. Любой добрый актер сыграет злого. А вот злой актер доброго – не сыграет, камеру не обманешь. Вот и мы все время балансировали на этой грани. Мы хотели показать человека, который умеет любить и может увидеть в каждом ребенке что-то ценное: хотелось бы напомнить людям, что учитель должен быть таким. Конечно, мы намеренно сделали Антонину неопытной, неидеальной. Она – не гениальный педагог, просто у нее очень доброе сердце. Кадр из фильма «Простой карандаш» — Вы упоминаете о репрессивных действиях против творческих людей. Это как-то связано с последними вспышками такой активности или Вы говорите о какой-то общей проблеме? — Изначально наша история была написана про 70-е годы. Политический заключенный тогда был человек, который выпускал самиздат. А потом мы поняли, что у нас никаких денег на ретро нет, и решили двигаться в современную историю. Тогда мы подумали, что тема политического диссидентства для нашей страны вечная, так что наш герой – архетип. Сейчас же мы просто попали в какой-то нерв – а сам фильм был снят до того, как начались все последние события. — Когда Вы переплетали три темы: политическую, социальную и личностную, что было важнее всего для Вас? — Мне не хотелось никого делать абсолютно правым. Потому-то мы и сделали мужа главной героини, например, действительно выдающимся человеком, который, при этом, изменяет. В чем-то он беленький, а в чем-то — черненький. Но, что самое важное — мне хотелось показать какую-то всеобщую запутанность. В этом смысле для меня очень важен диалог Веры и Тони, двух женщин – интеллигентной и неинтеллигентной. И когда одна с пеной у рта доказывает: «Ты понимаешь, он осмысливает нашу действительность!», а вторая отвечает «Ну осмыслил он ее – и что?» — это, на самом деле, очень страшный вопрос о девальвации слов. Мы все кипим, пишем в социальных сетях, осмысляем происходящее – и что? Вечные смирение и терпение русского человека выражены в этом персонаже Веры. И для меня ответ на вопрос – а что делать? – и заключается в простой мысли, к которой идут все эти запутанные линии: надо быть на своем месте, делать то, что можешь, и быть максимально честным — как это делает Тоня. Я бы хотела, чтобы после просмотра фильма зритель и сам глубоко задумался о том, что он делает на этой земле и где его место. Кадр из фильма «Простой карандаш» — Многое ли успевает сделать Тоня? — Она успевает что-то решить, но она попала в такую запущенную проблему, что многое, конечно, сделать ей не удается. Чтобы что-то всерьез изменилось, она должна была проработать в школе лет 20. Но даже за тот месяц она успела посеять в душах детей какие-то зернышки. У нас был интересный случай. Мы вели уроки в реальном времени, у нас не было текста. Я заранее тренировала детей, и они привыкли к импровизации. Мы их предупредили, что урок будет настоящий, нужно только не смотреть в камеру и вести себя, как на обычном занятии. И вот после одного такого «урока» одна девочка вдруг расплакалась и сказала «Если бы у меня был такой учитель, как Вы!». Понимаете, один только урок, который был проведен в рамках съемок – и какое это произвело огромное впечатление на детей! А если бы человек сидел и 20 лет так учил – масштаб его вклада был бы гораздо мощнее. — Антонина – простой карандаш? — Мы все простые карандаши. Все, абсолютно. Мы все где-то выточены и у каждого своя судьба. Кто-то окажется в руках гениального художника, кто-то в руках архитектора, ну а кто-то будет валяться, изгрызенный, под станком у слесаря. Related Posts:Франк Дюбоск отныне режиссерЗастоявшийся мир глухой российской провинции:…Как же все это глупо!Выиграли Испанию, выиграем и гуманоидов! Интервью с…