Андреасян годами снимает провальное кино. Почему государство дает миллионы на его фильмы?

«Лента.ру» продолжает писать о самых показательных и оглушительных провалах российского кино — и о порочной системе господдержки индустрии, выстроенной Министерством культуры и Фондом кино. Главный герой очередного материала — Сарик Андреасян. Он давно превратился в объект всеобщих насмешек, пережил банкротство своей студии и снял десяток провальных фильмов — но все это не мешает ему год за годом получать бюджетные деньги. Нет зрительского развлечения более противоестественно соблазнительного, чем отмечать и разбирать вторжения абсурда в пространство фильмов Сарика Андреасяна (на чем во многом в свое время заработал свой символический — и не только — капитал Евгений Баженов). К счастью, продюсерско-режиссерский тандем братьев Андреасянов, Сарика и Гевонда, поставляет новый материал для таких разборов с неумолимостью конвейера. Самый свежий — семейная фантастика «Робо» — вышел в кинотеатрах не далее, чем в октябре. И не разочаровал (так сильно нелюбимых Андреасянами хейтеров). Вот, например, строчки диалогов. «Ваш робот не обучен семейным ценностям» (это в устах генерала неназванных спецслужб). «Если не будешь учить математику, то будешь нетрудоспособным на фоне сверстников» (а это так здесь отцы разговаривают с восьмилетними сыновьями). «Он не прошел испытаний из-за проблем с коммуникацией. Какая уж тут дружба!» — «Значит, он в заложниках!» — «Ну, иди поспи» (а так родители — и робота, и десятилетнего ребенка — общаются между собой). «Я не клоун, я не шайтан, я не джокер, я не придурок. Я универсальный робот-спасатель» (а так заглавный, порожденный мощью российской робототехники в компании «Ростеко» герой себя презентует). Что ж, диалоги никогда не были сильной стороной кино Андреасянов. Проблема «Робо» в том, что сильные стороны этой парадоксальной в своей запредельной наивности и оторванности от реальной жизни и реальных людей квазифантастики обнаружить вообще не представляется возможным. Сюжет, как и облик собственно робота, разработанного супругами Приваловыми (Владимир Вдовиченков и Мария Машкова, которым вряд ли за свои карьеры доводилось играть таких плоских персонажей) — представляет собой довольно незамутненную кальку с «Робота по имени Чаппи», правда, на минималках: вся пиротехника йоханнесбургских гетто и экшен-сюжета в «Робо» замещена диетическим набором из прогулок по Пушкинской набережной и выяснения отношений между отцом Приваловым и его сыном-второклашкой Митей (Даниил Муравьев-Изотов). Наладить их без участия робота, очевидно, не представляется возможным. Сам Сарик Андреасян вспоминал в качестве основного референса, правда, не гетто-сай-фай Нила Бломкампа, а «Паддингтона». Бедный лондонско-перуанский мишка, узнав, на какое обезжиренное и бессобытийное кино в далекой России вдохновляют его увлекательные приключения, наверное, поперхнулся бы мармеладом. Хватает абсурда и во всем остальном. Вот вышеупомянутый генерал спецслужб (Константин Лавроненко), в начале фильма источающий вселенскую мудрость, в финале вдруг превращается в типично твердолобого силовика. Вот наряды сотрудников «Ростеко» почему-то оформлены так, будто они занимаются медицинскими разработками где-то на космической станции. Вот пиком московских приключений Робо, так настаивавшего, что он не клоун, становится именно эпизод с его переодеванием в костюм клоуна, с барского плеча подаренный заезжими циркачами. Вот линии сюжета завязываются, только чтобы повиснуть неразрешенными: Робо, например, рвется в Вологодскую область спасать страдающих от лесных пожаров, но стоит ему примирить отца с сыном, как несчастные вологжане оказываются забыты; зачем-то отдельного внимания в и без того обрывочном, как будто укороченном на монтаже вдвое фильме удостаивается тема угрозы закрытия лаборатории Приваловых — когда же оно происходит, Вдовиченков лишь поведет глазами и отправится собирать личные вещи (больше лаборатория упомянута не будет, даже когда Робо докажет свою эффективность). Вот в типично андреасяновском порыве вдохновения первые шаги Робо в кадре будут озвучены невыносимым поп-кавером на «До чего дошел прогресс» из «Приключений Электроника». Впрочем, всерьез анализировать художественные качества фильмов Сарика и Гевонда Андреасянов — занятие, конечно, в 2019 году несколько анахроничное: неужели кто-то еще питает на их счет иллюзии? Куда интереснее тот факт, что от этих иллюзий, судя по всему, никак не избавятся те, кто отвечает в российской власти за поддержку киноиндустрии — а именно Министерство культуры и подконтрольный ему Фонд кино. Во всяком случае без господдержки «Робо» не обошлось — фильму в июне 2017 года были выделены 30 миллионов рублей по линии Минкульта. Эта сумма кажется на первый взгляд не очень существенной и действительно составляет всего одну пятую от 140-миллионного бюджета картины, которая в октябре предсказуемо провалилась в прокате, заработав всего 66,4 миллиона рублей. Но важен контекст — субсидии на «Робо» выделялись компании братьев Андреасянов «Большое кино» ровно в то же самое время, когда их предыдущая студия Enjoy Movies стала фигурантом громкого скандала с невозвратом долгов Фонду кино и угрозой банкротства. Обо всем, впрочем, по порядку. В 2012 году, почти за семь лет до провала «Робо», в российской киноиндустрии не было человека, сильнее упивавшегося собой, чем Сарик Андреасян. Режиссер, начавший свою карьеру всего тремя годами ранее уверенно плевшейся по рельсам «Самого лучшего фильма» комедией «ЛОпуХИ. Эпизод первый», благодаря участию кавээнщиков из команды «Уездный город» собравшей 4 миллиона долларов (при бюджете в 3 миллиона), всего за двадцать месяцев выпустил на экраны сразу четыре коммерческих хита. «Служебный роман. Наше время» был уничтожен прессой (немудрено, попробуйте-ка посмотреть его сейчас — и, пожалуй, главным развлечением станет созерцание за нынешним президентом Украины в роли Новосельцева) — но при бюджете в 5 миллионов долларов собрал в прокате 14,6 миллиона. «Беременный», первый фильм созданной братьями Андреасянами и Георгием Малковым компании Enjoy Movies, мог быть косноязычным и кособоким переложением шварценеггеровского «Джуниора», но при бюджете в 2 миллиона долларов собрал в прокате 7,3 миллиона. При тех же 2 миллионах долларов вложений 7,8 миллиона собрали «Мамы» — бесстыже эксплуатировавший сентиментальную сторону семейственности альманах вышел под ставшим временным девизом Андреасянов слоганом «Доброе кино!» Учило доброте — почему-то с непременным восклицательным знаком, этим фаллическим символом от письменности, на конце — и кринжовое переосмысление наследия Астрид Линдгрен «Тот еще Карлосон!» с Михаилом Галустяном в главной роли. Не знаем, насколько подобрела Россия, — но кошелек Андреасянов на пару миллионов подобрел точно: при бюджете в 110 миллионов рублей «Карлосон» собрал в прокате 308 миллионов. Еще лучше на своем материнском капитале проехался по кинотеатрам сиквел «Мам» под названием «С новым годом, мамы!» — 11,8 миллионов долларов сборов при бюджете в те же 2 миллиона долларов, куда в этот раз вписали даже гонорар Алена Делона. В общем, неудивительно, что в 2012-м славу Сарика Андреасяна составляли уже не только его беззастенчивые в своем популизме мини-хиты проката, но и интервью «Афише», в котором он абсолютно серьезно и безапелляционно объявлял картины Уэса Андерсона говном и высшей степенью дебилизма, фильмы Вуди Аллена счел простыми как две копейки, а Коэнам и Тарантино (заодно — и Звягинцеву) отказывал в умении снимать зрительское кино. Хлесткие цитаты из того диалога ассоциировались с Сариком еще долго — но сейчас более интересными кажутся другие — те, в которых режиссер «Беременного» и «ЛОпуХОВ» возмущался политикой Фонда кино, намекал на распил госсредств и призывал включить в экспертные советы, раздающие эти средства, себя самого как лучше всех в индустрии понимающего вкусы и чаяния русской публики. Что ж, в экспертный совет Андреасяна, может быть, и не позвали — но уже в следующем 2013 году из рядового независимого игрока киноиндустрии он вместе с Enjoy Movies превратился в одного из ее лидеров. Буквально — Enjoy Movies вошла в список так называемых студий-лидеров по классификации Фонда кино и получила не просто дорогу к государственным деньгам, но полноценную к ним магистраль: как мы уже писали в материалах о работе Фонда, именно мейджоры делят между собой большую, от 60 до 80 процентов в разные годы, часть всего бюджета господдержки кинематографа. Новый статус позволил Андреасянам и их партнерам (в число которых вошел разбогатевший на добыче угля в Кемеровской области олигарх Владимир Поляков) повысить амбиции — портфолио проектов компании в следующие два года пополнили не только очередной набор дешевых в производстве и простых по концепту комедий («Дублер», «Друзья друзей», «Что творят мужчины!», «Остров везения»), но и несколько проектов более сложных, дорогих и разножанровых, почти все из которых без особого труда получили финансирование Фонда кино. А затем почти все они впоследствии провалились с разной степенью оглушительности. 75 миллионов рублей от Фонда (25 миллионов — возвратные) получила попытка Сарика Андреасяна одновременно разыграть подростковую антиутопию и монетизировать популярность в застольных компаниях одноименной психологической игры «Мафия. Игра на выживание» — и при бюджете в 189 миллионов рублей собрала в прокате всего 273 миллиона (в исследовании «Проект. Медиа» убытки оцениваются в 74 миллиона). 40 миллионов рублей (из них 15 миллионов — возвратные) государство дало на спродюсированное Андреасянами упражнение Таира Мамедова в жанре народного мюзикла «Голоса большой страны», навязчиво отсылавшего к шоу «Голос». Фильм с бюджетом в 75,9 миллиона рублей собрал в прокате всего 18,5 миллионов (убытки с учетом затрат на рекламу оцениваются в 112,6 миллиона). Что еще хуже, начала исчерпывать себя и фирменная андреасяновская схема производства комедий (простой, понятный концепт, популистский, непритязательный юмор, пара телевизионных звезд в главных ролях, маркетинговый бюджет, равный производственному). Начиная с «Острова везения» (убыток в 58,8 миллионов рублей) эти картины уже с большим трудом стали выходить в ноль: «Мамы 3» закончили прокат с убытком в 32,1 миллиона, «Легок на помине» — с убытком в 4,1 миллиона. Отличие их от предыдущих андреасяновских комедий в том, что на эти поделки уже потратилось и государство. К счастью, обошлось без государственных вложений в короткой, но яркой в своей оторванности от земли американской гастроли Андреасянов и их партнера Полякова (человека, судя по всему эксцентричного — во всяком случае на сайте его собственной кинокомпании Renovatio можно послушать в его исполнении не только такие эстрадные нетленки, как «3 сентября» и «Еврейский портной», но и даже стихи вроде «Хорошая девочка Лида»). Так, всего 2,2 миллиона долларов собрал в России стоивший 10 миллионов долларов англоязычный дебют Андреасяна «Ограбление по-американски» — в собственно Америке этот дженерик-триллер с Эдрианом Броуди и Хейденом Кристенсеном и вовсе посмешил публику сборами в размере от 251 до 5800 долларов по разной информации. Даже и полумиллиона не смогли собрать два других англоязычных проекта Enjoy Movies — «Кутис» и «Кровавая леди Батори». Но полноценный кризис постиг студию Enjoy Movies уже в 2016-2017 годах. Он ознаменовался провалом двух заходов Сарика Андреасяна на территории двух новых для него жанров — фильма-катастрофы по реальным событиям «Землетрясение» (при бюджете в 206,9 миллиона рублей на производство сборы составили 190,2 миллиона) и карикатурно-патриотического комикса по превратно понятым голливудским лекалам «Защитники» (при бюджете в 323,3 миллиона рублей они собрали всего 262,8 миллиона). Оба этих фильма потребовали и приличных государственных вложений — «Защитникам» после отчаянного андреасяновского восклицания на питчинге Фонда кино «Ребята, очень надо!» дали аж 200 миллионов рублей (из них 50 миллионов — с обязательством возврата), «Землетрясение», подававшееся на субсидии от имени компании-партнера «Марс Медиа», получило 55 миллионов рублей (15 миллионов из которых — возвратные). «Очень надо!» могло бы стать в принципе неплохим описанием бизнес-модели Enjoy Movies этого, закатного, как теперь уже ясно, периода. Надо Андреасянам и их партнерам было не только госсредств, но и признания — настолько, что немалым скандалом обернулись попытки то ли их самих, то ли их прокатчиков накрутить с помощью купленных ботов оценки фильмов Enjoy Movies («Землетрясение», «Защитники», «Мафия. Игра на выживание») на «Кинопоиске». Наткнувшиеся на соответствующее объявление в сети пользователи «Пикабу» «для равновесия», напротив, стали рейтинг андреасяновских творений массово понижать — и спровоцировали режиссера на крик души в Facebook, а «Кинопоиск» с «Яндексом» — на пересмотр собственной системы оценок фильмов в базе. Что ж, пересмотрели в итоге свои отношения и братья Андреасяны, с одной стороны, и их многолетние партнеры Георгий Малков и Владимир Поляков, с другой: громкий развод и раздел проектов и ресурсов Enjoy Movies в мае 2017-го дошел не только до официального объявления об уходе Андреасянов, но и до сообщений о том, что компания подает на банкротство. Все это, впрочем, не сказалось только на одном — Enjoy Movies, уходя в убыток с каждым новым проектом на протяжении нескольких лет, переживая раздоры основателей и подаваясь на банкротство, продолжала считаться одной из компаний-лидеров киноиндустрии в Фонде кино: еще на питчинге в июне 2017-го Георгий Малков, уже без месяцем ранее отколовшихся Андреасянов, представлял экспертам три своих новых проекта. Ни один из них не получил поддержки — но, как утверждал Малков, по его собственной озвученной в кулуарах просьбе отозвать заявки в свете проблем с разделом компании. Не обошлось и внутренним раздором — вскоре после того, как министру Мединскому пришлось отбиваться от вопросов о том, зачем его вотчина поддерживает «Защитников», Фонд кино потребовал у Enjoy Movies вернуть 50 миллионов рублей, выделенных на фильм на условиях возвратности. Ждать этих денег государству пришлось почти год — как минимум потому что оно не являлось единственным кредитором Enjoy Movies: компания задолжала не только Минкульту и Фонду кино, но и банку «БКФ» и даже новой студии Андреасянов «Большое кино», а ее счета всю весну и лето 2017-го были заблокированы Федеральной налоговой службой. В таких условиях банкротство, на которое Enjoy Movies подали в июле 2017-го, казалось неотвратимым, но осенью того же года, благодаря реструктуризации кредита «БКФ», компании удалось выжить. Из списка лидеров по классификации Фонда кино ее исключили только в начале 2018-го, но не по причине многочисленных и многолетних «творческих неудач» (по выражению того же Мединского), а из-за того, что получивший от государства 90 миллионов рублей проект Малкова «Аладдин» так и не был снят. К 2019-му эти 90 миллионов из-за штрафных санкций превратились уже в 111,7 миллиона, а бывший партнер Малкова Сарик Андреасян получил возможность позлорадствовать: «Я не больной человек, чтобы снимать фильм "Аладдин" в стране, где его не придумали». Более того, во всех своих интервью последних двух лет Андреасян дистанцируется от Enjoy Movies еще радикальнее, утверждая, что они с братом вышли из руководства компанией еще в 2015-м. Вопрос, почему тогда они объявили об этом только в мае 2017-го, остается открытым, но так или иначе в заявления Сарика, еще и заведшего собственный YouTube-канал «Сарик Live», вернулись победные реляции. Понять, почему — нетрудно, если перед выходом первого полноценного проекта «Большого кино» «Непрощенный» он еще позволял себе смиренную интонацию («Все произошедшее с нами за последние десять лет — хороший жизненный урок. Когда твои дела стремительно идут в гору, кажется, что все, к чему ты прикасаешься, заработает… Я рад, что сегодня смотрю на многие вещи иначе»), то после того, как эта драма по мотивам биографии Виталия Калоева с отчаянно переигрывающим Дмитрием Нагиевым в главной роли сумела собрать 393 миллиона рублей при бюджете в 82 миллиона, вера Андреасяна в собственную непогрешимость вернулась — и вот он уже вновь хвалится своим единственно верным видением устройства киноиндустрии, провозглашая фестиваль «Кинотавр» «говном и пылью». Флуктуации эго Андреасяна, впрочем, не являются предметом интереса этого текста. Куда любопытнее тот факт, что его репутация — по крайней мере в глазах Минкульта и Фонда кино — не пострадала ни от «Защитников», ни от скандалов с разделом Enjoy Movies, ни от неуважительных по отношению к коллегам тирад режиссеров. Новая компания — как будто чистый лист в глазах власти: многочисленные провалы и попадание Enjoy Movies на «доску позора» должников индустрии не мешают Андреасянам уже от лица «Большого кино» претендовать на господдержку. И ее получать — почти полбюджета «Непрощенного», а именно 40 миллионов рублей, составила безвозвратная субсидия уже не Фонда кино, а Минкульта, непостижимым образом записавшего эту эксплуатационную, тенденциозную биографическую поделку в «авторское кино». Ну, фильм о Калоеве хотя бы принес прибыль, а вот с «Робо» с его 30 миллионами рублей господдержки Андреасян вновь подтвердил, что его былое чутье на запросы массовой аудитории сильно сдало. Печальными кажутся и перспективы следующего проекта «Большого кино» — долгостроя «Кома», запущенного Андреасянами еще в составе Enjoy Movies и успевшего получить от Фонда кино 100 миллионов рублей при заявленном бюджете в 250 миллионов. Судя по комментариям посмотревших трейлер этой странной помеси «Коматозников» и «Начала» со срисованными из «Очень странных дел» теневыми монстрами Жнецами, массовая аудитория не то чтобы рвется в конце января 2020-го сносить двери кинозалов. Называющий своим главным уроком за десять лет в киноиндустрии избавление от иллюзий Андреасян, впрочем, настроен иначе — по его плану, в 2020-м, сорвав куш с «Комой» и грядущей экранизацией Замятина «Мы», «Большое кино» будет подавать заявку на возвращение к кормушке, то есть включение в список лидеров от Фонда кино. Судя по тому, какая короткая память у тех, кто раздает бюджетные деньги кинопродюсерам, будет глупо удивляться, когда Андреасяны будут снова произносить на питчингах «Очень надо! Очень хотим, ребята» — и им снова никто не возразит. В конце концов, куда же российское коммерческое кино без самых показательных и самых живучих своих представителей и бенефициаров. К слову, следующий режиссерский проект самого Сарика называется «Родина». Можно понять! К нему самому она была и, видимо, будет поразительно благосклонна.