Пора-пора-порадуемся: как снимали легендарных советских "Трех мушкетеров"

25 декабря 1979 года на советские экраны вышла знаменитая экранизация романа Дюма. На съемках фильма «Д'Артаньян и три мушкетера» много фотографировали – члены киногруппы, львовские и одесские фотографы, простые зеваки. Мы заглянули в фотоархив человека, которого Вениамин Смехов назвал однажды маэстро художественного мордобоя, – постановщика трюков Николая Ващилина. Именно ему фильм обязан эффектными поединками, погонями и драками. Досье Николай Ващилин – инженер, каскадер, мастер спорта и вице-чемпион СССР по самбо. Кандидат педагогических наук, в прошлом – доцент кафедры физвоспитания ЛГИТМиКа. С 1964 по 1996 год – постановщик трюков киностудии «Ленфильм». Член Союза кинематографистов России. Ставил трюки в 70 кинокартинах: «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона», «Сибириада», «Остров сокровищ», «Легенда о Тиле», «Романс о влюбленных», «Очи черные» и др. Автор книги «Откровения каскадера. Мы умирали по воле режиссеров». Прыжок на 112 рублей – С Мишей Боярским мы начали готовиться к съемкам ранней весной 1978 года. Я тогда преподавал в ЛГИТМиКе (Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии. – Ред.), курс трюковой подготовки актеров, а Миша работал в Театре имени Ленсовета. Три раза в неделю по два часа ездили верхом, дрались и отрабатывали прыжки с крыши сарая. Потом, по приезде во Львов, я поставил лестницу, и Миша прыгал с нее, каждый день поднимаясь на ступеньку. Внизу лежали поролоновые маты, на них – сено. Это нужно было, чтобы научиться в воздухе выбрасывать ноги вперед и приземляться на спину. Падать на ноги нельзя, даже если внизу мягко. Миша готовился недели две или три, только потом прыгнул с балюстрады. Хилькевич (режиссер фильма Георгий Юнгвальд-Хилькевич. – Ред.) рассказывал, что Боярский это сделал самовольно, что никто ему не разрешал, но это неправда – я головой отвечал за все, что было связано с трюками, и под суд мне не хотелось. В съемках участвовали 15 каскадеров, но некоторые трюки актеры все же выполняли сами. За это им доплачивали. До «Трех мушкетеров» такой практики не было, мне удалось выбить надбавку в Госкино, и все на съемках очень этому удивлялись. Актерская ставка была 16 рублей в день, трюки стоили 16, 25 и 56 рублей в зависимости от сложности. Плюс 50 процентов за репетиции. Миша за тот прыжок получил 112 рублей. Д'Артаньян оседлал барана – Баранов привели на съемочную площадку, чтобы воссоздать рыночную площадь в Менге, где Д'Артаньян впервые дерется с людьми кардинала. Миша, конечно, не упустил возможности подурачиться. Он тогда был веселый парень 28 лет – самый молодой из «мушкетеров». Изначально был утвержден Александр Абдулов, но, когда все увидели Мишу, стало понятно, что роль – его. У него горели глаза, он приехал с готовностью репетировать, тренироваться и делал это каждый день – прыжки, верховая езда, удары. В итоге у него все получалось лучше, чем у остальных. Кстати, в той же сцене на площади женщины пекут пирожки, а потом одна из них начинает бросать тесто в гвардейцев. Ее играет мама Боярского (актриса Екатерина Мелентьева. – Ред.). Она приезжала во Львов в самом начале присмотреть за сыном. Абдулов в фильме тоже появился. Он часто навещал на съемках Ирину Алферову, много времени проводил на площадке. Раненый гвардеец в финале драки в монастыре Дешо – это он. Атос как щит – Атос – мой любимый герой среди мушкетеров. Когда Хилькевич ставил передо мной задачу, он обозначил их образы так: Арамис – иезуит-убийца. Все делает тонко, аккуратно, такой «Подойдите, сударь, я вам проткну грудь». В одной из сцен он бьет меня по лицу ажурной решеткой, в другой – локтем, когда я сзади подкрадываюсь, после чего поет про дуэли. В этом весь Арамис – все незаметно, изящно, но точно. Д'Артаньян – сумасшедшая машина для рубки. Сначала ввязывается в драку, потом думает. Портос – увалень, который может убить лошадь головой. Атос – мастер своего дела, ему лень связываться с идиотами. Я подбирал движения для каждого, исходя из этих описаний, – очень важно учитывать психофизическую природу актеров и их персонажей. Вениамин Смехов на съемки приезжал нечасто. В отличие от других театров, Таганка летом работала, и он был занят в спектаклях. Репетировать ему особенно было некогда. Когда увидел его вблизи – как он двигается в жизни, как держится, говорит, – сразу понял, как должен действовать Атос. Высокого роста, Смехов был как колонна, как щит – совсем иной типаж, чем у легких, подвижных Боярского и Старыгина. По драматургии я решил сделать такого бойца, которому достаточно лишь отклониться, чтобы враг пролетел мимо, – скупыми на движения в драке могут быть только большие мастера. Видимо, все удалось, потому что любимым героем Атос стал не только для меня. Испорченная драка – Это фото сделано в поселке Грибовка под Одессой, где снимали сцену отъезда Д'Артаньяна в Англию. Идет подготовка к съемкам драки между ним и де Жюссаком. Одежду Владимиру Балону поправляет костюмер Людмила, будущая жена нашего каскадера Геннадия Макоева. Было жарко, поэтому многие из съемочной группы ходили в купальниках и при любой возможности шли на пляж. Драку, которую я для этого эпизода придумал, Боярский с Балоном испортили. Было задумано, что де Жюссак упадет со склона и попадет в сеть. Параллельно я ставил трюки у Кончаловского в «Сибириаде», и там у меня была похожая драка на берегу, где герой Виталия Соломина запутывался в сетях. Берег в Грибовке я знал. Это крутое песчаное место, неопасное – не поранишься. Сцена на три минуты, поэтому оператор взял одну катушку пленки – на 10 минут съемки. Приехали, а тут Боярский с Балоном, любители импровизации, решили развести масштабную драку. В сети оказался Миша. Нужен был дубль, а пленка кончилась. В следующий день решили ехать в другое место, но там уже были камни – можно было сильно пораниться. В итоге сцену, которая задумывалась простой и короткой, мучили еще целый день на жаре. Дублерша для Тереховой – Маргарита Терехова на съемки приезжала редко – она тогда была уже звезда. В 1974 году на экраны вышло «Зеркало» Тарковского. Фильм произвел ошеломляющее впечатление, особенно игра Тереховой. Когда она впервые приехала в Одессу, в аэропорт за ней поехал я. Мы полночи гуляли по городу, я ее терроризировал расспросами про «Зеркало». Она в каком-то интервью вспоминала: мол, я ему рассказываю, как там играла, а он мне потом говорит, ты-то тут при чем, это все Тарковский. Так оно и было. Терехова приезжала с дочкой Аней. К репетициям относилась серьезно, вообще была очень собранная. Ей все делали комплименты, она их принимала, со всеми была приветлива, хотя держалась как бы в стороне. В седле Терехова сидела прекрасно. Но в трюках ее часто подменяла Лариса Джаркас – наездница из Львова. Это она выпрыгивает в седло из окна таверны. Дальше по сюжету Д'Артаньян гонится за Миледи, а она убивает под ним лошадь. Трюк с завалом лошади Миша сделал сам. На втором фото Боярский и Лариса как раз ждут, когда для этого эпизода установят камеру. Вообще, самым сложным для «мушкетеров» было усидеть в седле. Поскольку Боярский два месяца занимался верховой ездой, а потом каждый день отгонял лошадей, задействованных в съемках, на конюшню, навык у него появился быстро. К тому же от природы у него была хорошая координация. Остальные специально не занимались и в итоге в седле сидели неважно. В красивых проскачках мушкетеров часто изображали каскадеры. «Бей первым, Коля!» – Съемки во Львове заканчивались засадами на Гаврской дороге. Приехал местный гаишник – друг «мушкетеров», который им вино возил. Он поставил мотоцикл, куда-то ушел. Съемка тем временем кончилась, и вдруг все увидели, что Атос, Портос, Арамис и Д'Артаньян сидят на мотоцикле. Те, у кого были фотоаппараты, бросились их снимать – поэтому существует много вариантов этой сцены. Я тоже сделал несколько кадров, а потом в Одессе отпечатал большое фото. Примерно к 1 августа, когда была отснята сцена в «Красной голубятне» и моя работа в фильме закончилась, я попросил ребят подписать мне снимок. Вот что рассказал об этом Смехов в своем фейсбуке: «Мне 38, я старший – таким и сижу в одолженном у ГАИ мотоцикле. Младшие мои – хороши навсегда: МСБ, самый юный, надписал Коле Ващилину (постановщику трюков, маэстро художественного мордобоя): «Бей первым, Коля!!!» ИВС, наш любимец: «Колюня! В том, что я не сломал шею, виноват ты! Целую!» Возрастная мудрость возросла – от Арамиса к Портосу, и ВГС пишет: «Коленька! Целую и благодарю за то, что жив и здоров!» Ну, и ВБС, скромный автор этих строк: «Убийце и спасителю одновременно!» Театр для местных – Где бы мы ни снимали, вокруг всегда собирались зрители. Однажды пробираюсь через толпу и слышу разговор двух женщин. Они увидели Льва Дурова и обсуждают: «Смотри, какой маленький!» – «Но плотный!» Для местных жителей это был театр. Когда репетировали драки, они аплодировали, а иногда кричали «ура». На фото – съемки эпизода, в котором Д'Артаньян приходит играть в шахматы к Ришелье. Автобусы – для киногруппы. Актеры в них тоже ездили, никто не капризничал. Они же были нищие. Я в институте получал 350 рублей в месяц, а у актеров в театрах был оклад 100 рублей. 20 рублей доплачивали за концерты, если таковые были. На съемках они взбунтовались лишь однажды – когда во Львове их заселили в гостиницу «Колхозная», очень плохую. В итоге съемочную группу, и меня в том числе, переселили в обкомовскую, а мои каскадеры остались на старом месте. Тогда вообще на всем экономили. Снимали обычно один-два дубля, потому что пленки было очень мало. Она к тому же часто была бракованная. Отсняли, увезли в Москву проявлять, звонят оттуда: брак, царапина на 100 метров. Все, в такой ситуации либо переснимать, либо отказываться от сцены. Американскую пленку «Кодак» давали только Кончаловскому, Бондарчуку – великим. Те условия сейчас трудно представить, мы давно живем в другом измерении. Но вот пример: чтобы позвонить из Львова в Ленинград, я сидел по три часа на центральной почте и ждал, когда соединят. Об аппаратуре и говорить нечего, особенно на Одесской киностудии. Плюс – пьянки и часто наплевательское отношение к работе. Помню, мне нужен был белый дым для драки. Пиротехник разводит руками: у него только черный. Ну как так? Я же вчера сказал, что надо взять шашку белого. «Забыл», – говорит. И весь разговор. Хилькевич снимал «Мушкетеров» в таких условиях, что не позавидуешь. Но, несмотря на огромное количество погрешностей и откровенных ляпов, фильм, мне кажется, получился. Как это было Фильм целый год пролежал на полке – Сценарий «Трех мушкетеров» был написан Марком Розовским, изначально это был мюзикл в ТЮЗе, и предполагалось, что в итоге выйдет музыкальный фильм, – рассказывает Николай Ващилин. – На «Ленфильме» делали для будущей картины костюмы, поэтому Хилькевич часто наезжал в Ленинград, и в один из его приездов мы встретились в кафе. Он рассказал о замыслах, о том, что Д'Артаньяна будет играть Абдулов, а Атоса – Василий Ливанов, с которым мы были знакомы. Спросил: «А ты мог бы сделать драку, чтобы Д'Артаньян оказался один против десяти? Не представляю, как снимать такую сцену». С ходу я предложил поместить его на строительные леса, чтобы он прыгнул оттуда, подбил их и обрушил вместе с гвардейцами кардинала. Хилькевич заинтересовался. Спросил, сколько будут стоить примерно десять сцен с трюками. Я сказал, что примерно 10 тысяч рублей. Он удивился, что дешево, его зацепило. В итоге он пригласил меня в проект. Впоследствии Хилькевич несколько раз просил Марка Розовского переписать сценарий с учетом трюковых сцен – скачек, драк, погонь, засад. Розовский не соглашался. А потом случилось следующее. В декабре 1978 года вышла «Кинопанорама», где исполнители главных ролей в рекламных целях рассказывали о фильме – в том числе о драках. И все это дошло до сценариста. Розовский решил, что это уже совсем другое кино, и пошел в суд. Фильм лег на полку и был показан по телевидению только через год – 25 декабря 1979 года. * * * Материал вышел в издании «Собеседник+» №11-2019 под заголовком «Пора-пора-порадуемся 40 лет спустя».