"Невидимая жизнь Эвридики": драма о женщинах, независимости и силе духа

На II Международном авторском фестивале кино внимание многих привлекла эта бразильская картина со злободневной тематикой. Рио-де-Жанейро, 50-е годы. Две сестры Гида и Эвридика живут под одной крышей с консервативными родителями и мечтают о будущем: Гида — о свободе и романтических отношениях с некогда очаровавшем ее моряком из Греции Йоргосом, Эвридика — об учебе в Венской консерватории. Однако планам девушек не суждено сбыться. Картина «Невидимая жизнь Эвридики» стала второй совместной работой режиссера Карима Айнуза и продюсера Родриго Тахейро после драмы «Серебряная бездна». Мировая премьера ленты состоялась на Международном Каннском кинофестивале 20 мая 2019 года, где завоевала главный приз в секции «Особый взгляд». В России премьера состоится 5 марта 2020 года. Фильм создан по мотивам одноименного романа бразильской писательницы и журналистки Марты Батальи, критикующей патриархат. В процессе написания сценария режиссер разговаривал с женщинами возраста от 70 до 90 лет и спрашивал их об их личной жизни, браке и сексуальном опыте. 139-минутная «Невидимая жизнь Эвридики» — это своего рода бытовая романтическая эпопея. В свое время такой тип мелодрамы был характерен для Райнера Вернера Фассбиндера, и бразильская лента Айнуза имеет сходство с немецкой «Мартой», где с помощью бытовых коллизий, акцента на чувства и переживания режиссер исследовал «невыносимый ужас бытия». Бразилец также обращается к самому легкочитаемому и универсальному жанру, но демонстрирует его с характерной тропической живостью и более свободным подходом к повествованию. Лента открывается сочными кадрами тропического леса и вершины горы, окутанной ярко-красной облачной дымкой, как бы подтверждая звание «тропической мелодрамы». Насыщенная цветовая палитра добавляет истории жизненной энергии, а высокозернистая пленка — близости к героям и документальности в манере повествования. Временами картина вызывает ассоциации и с фильмами Альмодовара. Как и испанский режиссер, Айнуз превращает повествование в наблюдение за сменой эмоций и состояний своих героинь. Вот Эвридика в телесном платье в цветок на фоне неестественно ярких синих штор полностью отдается музыке, вот она же без макияжа, со спутавшимися волосами стоит в сорочке на фоне пламени и смотрит, как горит страсть и несбывшаяся мечта ее жизни — фортепиано. Между этими двумя состояниями — огромный путь, который грамотно разыгран Каримом Айнузом не только с сюжетной, но и с визуальной точки зрения. Зритель будто следит за ядовитым, экзотическим растением, расцветающим в свете восходящего солнца, и не подозревает о вреде, который оно может причинить. Палитра Элен Лувар, известной работой с такими кинематографистами, как Аньес Варда, Аличе Рорвахер и Кристоф Оноре, придает миру сестер Гузман богатую визуальную чувственность, которая резко контрастирует с отсутствием таковой в их личной жизни. Бразилия, показанная Айнузом и Лувар, — это страна, наполненная яркими красками: пульсирующий красный цвет запретного ночного клуба, темно-желтые бары Рио, пропитанные людским потом и телесной свободой. Но это удовольствие, доступное только мужчинам. Женщины остаются в стороне. Режиссер окутывает зрителя присущим бразильцам чувством меланхолии, наиболее известном как «саудади». В более узком смысле это понятие можно описать как сложную смесь светлой печали, ностальгии по утраченному, тоски по неосуществимому и ощущения бренности счастья. Саудади несёт в себе оттенок благородной светлой романтики и ассоциируется с очищающей душу несчастной любовью. Параллельный монтаж жизни двух сестер, одновременно находящихся так близко и так далеко друг от друга и никогда не пересекающихся, задевает за живое. Частые письма Гиды к Эвридике передаются закадровым голосом, и по мере того, как годы, а затем десятилетия остаются без ответа, послания приобретают форму исповедального дневника. Задают настроение происходящему на экране и классические фортепьянные произведения Фредерика Шопена и Ференца Листа в исполнении композитора Бенедикта Шифера. Кроме того, проходящая через всю картину тема взаимосвязи человека и искусства и греческие корни имени младшей сестры отсылают к переосмыслению мифа об Орфее. Режиссер показывает, что главная страсть Эвридики — музыка — оказывается неспособна спасти героиню если не от ада, то от мертвящего жизненного оцепенения. Карим Айнуз противопоставляет жизнь Гиды, утратившей кровное родство с настоящими родителями, но взамен приобретшей «и мать, и отца, и сестру» в лице приютившей ее проститутки Филомены и сумевшей выдержать тяжелые удары судьбы, — и пустое существование Эвридики, чьи мечты похоронил консерватизм отца и мужа. Отказ Антенора понять, почему его жене недостаточно просто уметь играть на пианино дома, лаконично отражает ограниченное понимание мужчинами в то время — а во многих случаях и по сей день — женских увлечений, выходящих за рамки ролей жены, матери и домохозяйки.