Несносные и невыгодные. Город не может жить только центром

«Когда мы будем бороться за чужую жизнь, за справедливость по отношению к незнакомому человеку, как за свою жизнь, за справедливость по отношению к себе, вот тогда произойдёт перелом», - говорит режиссёр-документалист кинокомпании «Снега» Андрей Титов, чей фильм «Несносные» в конце минувшей недели увидели зрители Екатеринбурга. Точечная застройка формирует лицо города - Андрей, после просмотра вашего фильма «Несносные» осталось впечатление театра абсурда. Одна из героинь отстаивает добротный дом, попавший под снос из-за выгоды застройщика, другая не может добиться сноса барака, жить в котором опасно для жизни. Как вы оказались среди действующих лиц этого «спектакля»? - Как бывает точечная застройка, так бывает и точечная несправедливость. Герои моего фильма – люди несносного характера. Я сам такой же. Несносный. То есть неравнодушный, непокладистый – во всем мне хочется разобраться и понять, почему так происходит? В последнее время в нашем городе особенно остро стоит вопрос сноса одних зданий и строительства других. Об одной из таких ситуаций (далеко не самой громкой, но от этого не менее важной) – мой фильм. Я сам долгое время жил на улице Белинского, в остановке от этого квартала, и наблюдал, как менялся привычный пейзаж. Естественно, начал похаживать по кварталу, узнавать, что там будет. Снимать мы начинали для себя, ещё без одобрения Минкульта, ещё не сформулировав заявку, но почувствовав, что история предполагает драматическое развитие. Одна из героинь фильма – Анна Шарипова, пытающаяся спасти свой многоквартирный крепкий дом от сноса, - подсказала, что буквально через дорогу ситуация прямо противоположная: люди бьются головой о стену и что только ни делают, чтобы доказать – их барак на Самолётной, 24 аварийный. И, правда, мне там было страшно облокачиваться на стены, потому что я вполне мог стать тем медведем из сказки «Теремок». В нашем фильме речь идёт о конкретном квартале, но в условиях, когда судьбу городских территорий, судьбу домов решает выгода, а не логика, такие ситуации будут учащаться. Смотрите, как спрессован центр Екатеринбурга, как между двумя пятиэтажками, где песочница с трудом помещалась, строят очередную 32-этажку, – это основная проблема. Навороты по глобальным, престижным проектам, может быть, и украсят город, но ведь он не может жить только центром, забыв о своих окраинах. Город не может сегментироваться на лощёную открыточку и откровенное гетто. - Так, на ваш взгляд, сегодня происходит? Помните, раньше советская пропаганда и агитация кричала: «Стамбул – город контрастов!», сиречь подставляя нужное: «Париж – город контрастов», «Нью-Йорк – город контрастов»? Так вот, сегодня практически о каждом российском городе-миллионнике можно сказать то же самое, причём в Екатеринбурге эти процессы особо обострены, особо видны, в других городах они более сглажены. Например, в Казани всё равномерно богаче, в Омске всё равномерно беднее, чем у нас. В Екатеринбурге же наблюдается жёсткая стыковка несправедливости, нахрапистости. Откуда родом эта особенность? Трудно сказать, может, из наших родовых купеческих качеств, из Демидовых, из «цыц-цыц-перецыц», из «Я сказал, улицу посыплю мукой - и зима будет»? Может, действительно, родовое, поперечное, вспыльчивое виновато? Или уральский характер – цыкнуть, стукнуть кулаком, доказать? Мы ведь, действительно, постоянно кому-то что-то доказываем. Если мы строим обком КПСС, то он обязательно должен быть самым высоким в Советском Союзе, если мы строим башню, то она должна быть второй после Москвы, на меньшее мы и не рассчитываем, ну и так далее. В этой гигантомании остальное побоку, мол, вы, мелкие, нам только картину портите. А «мелкие» - это жизнь, это суть и характер города. Никто не защищен, пока каждый в своем домике - История двух этих «мелких» разворачивается в фильме на фоне сноса недостроенной телебашни, судьба которой взбудоражила весь город. А вот судьба отдельно взятых домов, получается, никого не волнует. Одна из ваших героинь говорит: «Когда допекут, и мышь бросается на кошку». Эти «мыши» обречены на одиночество? - Даже из жителей бараков и трущоб не все отважные «мышки», Елена Мальцева из барака на Самолётной, пожалуй, редкое исключение. Хотя там, где количество «отважных мышек» значительное, всё же получается расселять бараки, а вот у «одного воина в поле» редко получается добиться справедливости. Хотя в современных обстоятельствах никто не может предугадать, когда тебя коснётся подобная ситуация, когда ты попадёшь в жернова, когда ты станешь «счётной единицей». Знаете, овцебыки при нападении на них волков образуют круг, в который прячут телят и самок, а сами выстраиваются по внешнему кругу, выставляя навстречу врагу крепкие рога. Только при таких условиях ситуацию с застройкой по принципу «выгодно - не выгодно» можно переломить. Только тогда, когда мы поймём, что разговор о нашем благополучии, о благополучии города – это разговор о благополучии наших детей. Почему народ встаёт на защиту общественного пространства? Потому что, по большому счёту, борется за своё. Когда мы будем бороться за чужую жизнь, за справедливость по отношению к незнакомому человеку, как за свою жизнь, за справедливость по отношению к себе, вот тогда произойдёт перелом. А для этого нужно научиться натягивать на себя «шкурку» ситуации – сегодня застройщику понравились эти пятиэтажки, а завтра понравятся ваши. «Ой, да кому эти пятиэтажки нужны! Позорище на карте города», - кричат в социальных сетях ипотечные миллионеры. Но они не понимают, что однажды кто-то может сказать про их дома: «Кому ваши ипотечные многоэтажки нужны!» Они думают: «Я в домике, я защищён». Ничего подобного. В сегодняшних реалиях никто не защищён, просто на ваш «кусок» ещё никто рта не разинул. Не беспокойтесь, понравится – разинут. Вот начнут сносить Цыганский посёлок и, очевидно, начнут говорить: «Ну, слава Богу!», радоваться «так им и надо», наивно полагать, что сносят, значит, освобождают место для меня. Не факт... Однажды ты можешь стать освобождаемым местечком. Никто в обществе не защищён, покуда каждый его член в своём домике. Легче сострадать башне, чем живому человеку - Вы снимали свой фильм для чего? - Чтобы зрители увидели, как выгода превалирует над справедливостью и как это может приводить к абсурду. Чтобы показать, насколько наше общество атомизировано, из-за чего каждый в беде оказывается сам за себя. И то, что в этом обществе легче вызвать сострадание холодной, бесчувственной башне, нежели живому человеку в соседнем дворе. Чтобы донести – твоя выгода, на самом деле, в благополучии людей, которые рядом. Которые живут, например, на Вторчермете – этот микрорайон, по-моему, со времён Бориса Рыжего (уральский поэт. - Ред.) стал ещё депрессивнее, потому что появился контраст с небоскрёбами. - После показа фильма «Несносные» один из зрителей сказал: «Этот фильм нужно показывать чиновникам!» Наивно? - Отчасти да. Я помню, в конце 90-х – начале 2000-х после ряда журналистских выступлений удавалось расселить аварийные общежития, проблемные дома. Сегодня нет ощущения, что от твоего слова что-то зависит, кидаешь зёрна, но... Если обстоятельства не сложатся так, что ты станешь моментом выгоды, что твой барак будет выгодно кому-то расселить, ты будешь продолжать жить в нём с риском для жизни. Ведь почему не сносят барак моей героини Елены Мальцевой? Потому что там невыгодно строить. С момента начала съёмок фильма «Несносные» барак на Самолётной пережил недостроенную телебашню, баню на улице Куйбышева, кинотеатр «Темп», здание – памятник конструктивизма – на улице Нагорной... И, думаю, в ближайшие годы можно не особо трудиться, а просто чередовать картины взрывающихся домов, сметаемых памятников конструктивизма с планом женщины в одиноком окне вечно не сносимого барака. Ощущение неизбежности миргородской лужи. Не задалось вам жить в центре - живите на улице Самолётной. Какие-то вы, ребята, невыгодные, какие-то не выгодные...