Янина Мелехова: «Обнажаюсь перед камерой свободно, но смотреть потом иногда стесняюсь»

На канале ТВЦ продолжается показ сериала «Адвокат Ардашев», в котором одну из ролей сыграла популярная актриса. В эксклюзивном интервью WomanHit.ru Янина рассказала о своей новой работе, купальнике Мэрилин Монро и «обнаженке» — В сериале «Адвокат Ардашев» вы сыграли приму ставропольского театра Изабеллу Юрьевну Ивановскую. В картине показано начало 20 века — изысканная одежда, шляпки, сумочки. А вам все это близко? — Очень! Дело в том, что я фанат винтажа. У меня в гардеробе его много. Самая старшая — сумочка из серебра конца 19-го века. Иногда балую себя такими вещами. И не боюсь, как многие, чужой энергетики. Мне кажется, такое подбирается интуитивно: ты берешь вещь в руки и тут же чувствуешь, твоя она или нет. А так мне порой даже интересно придумывать: кто ее держал, какая у нее история? — Правду говорят, что вы приобрели на барахолке купальник самой Мэрилин Монро? — Это очень забавная история. Как-то ранней весной я увидела красивый купальник на винтажной выставке. Торопилась, быстро его примерила, купила и побежала дальше. Мне еще продавец крикнула в след, что этот купальник от очень известного дизайнера. А я и вникать не стала, настолько спешила. Дома положила в шкаф. Прошло несколько месяцев, и накануне спектакля, где я играла Мэрилин Монро, вспомнила, что у меня есть вещь из её эпохи. «Трагедия маленькой девочки» — мой авторский проект, поэтому я просто поправила сцену и получилось, что Монро выходит не на балкон, а к бассейну. Стала смотреть фото Мэрилин в купальнике и наткнулась на кадр, где на ней надета точно такая же модель, как у меня, только другого цвета. Достала свой, на нем сохранились все бирочки, он был новый. Оказалось, что дизайнер — Олег Кассими, который одевал Жаклин Кеннеди, работал с Авой Гарднер, Грэйс Келли и Мэрилин Монро, его костюмы носили звезды во многих голливудских фильмах. И я подумала, что Монро вполне могла держать в руках именно мой купальник, просто почему-то выбрала для фотосессии белый (смеется). — Как попали в сериал «Адвокат Ардашев»? — По самостоятельным пробам, так называемым самопробам. Последние годы это очень популярная форма кастинга. А в дни карантина — особенно. Тебе присылают материал, эпизод или сцену из фильма, и ты себя снимаешь на телефон. Тогда было так же. Я сняла сцену, отправила. Ответа долго не было, хотя по закрытой ссылке я видела, что мою работу посмотрели далеко не один раз. Но потом со мной связались и попросили записать еще один эпизод. Сцена была уличной, а мы с семьей как раз собирались в дорогу. В итоге самопробы мне помогал писать муж, снимали в парке. В этом был и плюс, удалось придать сцене движения. Вот так меня утвердили. Знаю, что многие актеры не любят такой формат кастинга, я же, наоборот, люблю и сам процесс, и результат. А главное, у меня много утверждений в кино благодаря самопробам. Ведь я действительно очень разная, даже в жизни. В прошлом съемочном сезоне в одном из сериалов сыграла современную сексуальную, но глуповатую секретаршу; малолетнюю футболистку в полнометражном фильме «Нефутбол». Потом у Александра Прошкина в фильме «Сарматы» стала Нинкой, дерзкой отсидевшей теткой. Затем у меня появилось роль утонченной леди, красавицы-актрисы Ивановской в одной из новелл сериала «Адвокат Ардашев». На «живых» пробах сложнее: ты можешь отвлечься и выйти из образа или просто, пообщавшись, тебя воспримут иначе. В том году на сериал «Ростов» меня тоже утвердили по самопробам. Как мне потом сказал режиссер: «Если бы я тебя знал и поговорил в живую, никогда бы не позвал на эту роль. Просто не подумал о том, что ты можешь сыграть начальника ЧК». — Как и где проходили съемки? Что далось непросто, а что понравилось? — Съемки велись в музее-заповеднике «Горки Ленинские». Всё прошло на одном дыхании, и каждое мгновение я испытывала огромное эстетическое наслаждение. Действительно, такая красивая героиня, как Изабелла Юрьевна, у меня впервые, ведь я харАктерная актриса, всегда выискиваю в персонажах изюминки, если хотите — странности. А такой «концентрированной женщины», как я называю Изабеллу, не было давно. Чтобы объяснить читателям, скажу, что для меня она в какой-то степени Анна Каренина: красивая, успешная, казалось бы, не обделенная вниманием: у нее есть театр, поклонники. Но в душе пустота… Одиночество… — Как вживались в роль? — В такие исторические роли легко вживаться, а костюм и грим очень помогают. Это невероятно, но когда надеваешь платье, сапожки, шляпки — ты уже другой человек. Не можешь разговаривать быстро, добавляя какие-то современные слова, сленг. Долгий грим перед зеркалом помогает настроиться и перевоплотиться, найти образ, манеру поведения. Сразу появляется «правильный взгляд из-под шляпки», интересный, присущий характеру героини. Может быть, потому, что я профессиональный хореограф и привыкла к зеркалу. Когда ты занимаешься балетом, всегда контролируешь себя в отражении и учишься с ним работать. — Вы впервые появились на большом экране в костюмированных «Стилягах», потом был сериал «Ростов», тоже 20-е годы, костюмы, то время, наверное, было похоже? — Ничего похожего. Если сравнить эти три исторических проекта, то в «Стилягах» была сумасшедшая, в хорошем смысле, продвинутая молодежь 50-х. Это определенное настроение, и неважно, в каком времени ты находишься, ты в нём современен. Ты классный. В «Ардашеве» Изабелла Юрьевна — уже не юная женщина со своей судьбой, со своей драмой, которая ее беспокоит. «Ростов» — кардинально другое. Там моя героиня — Товарищ Орлович — начальник отдела ЧК. Она приговаривает людей к смерти. Эту работу нельзя сопоставлять ни со «Стилягами», ни с «Ардашевым». Действие сериала происходит в 20-е годы прошлого века, это самое сложное и непостижимое для меня время нашей истории. Но съемки оказались самыми интересными. Было увлекательно копаться в себе, искать новое, попадать в роль. Моя сестра, когда я прислала ей фото с площадки, сразу сказала: «Наконец-то, это твоя роль». А вот окружающие скорее сравнивают меня с Ивановской, с Монро. Они и между собой схожи: обе актрисы, легкие, красивые, и каждая — с большой внутренней драмой. Но родные и близкие считают, что я — это героиня из «Ростова». А я не знаю, кто я (смеется). Как сказала Мэрилин Монро: «Мне всегда казалось, что меня не существует, единственный способ для меня быть — это быть кем-то другим, поэтому я и стала актрисой». Вот и я тоже сама в себе порой путаюсь. Люблю быть как нежной, ласковой, сексуальной и притягательной женщиной, так и дерзкой пацанкой. Прекрасно играю в волейбол, занимаюсь акробатикой, катаюсь на лошадях, не боюсь никакой нагрузки физической. Не сосчитать, сколько ремонтов я сама сделала (смеется). И других бытовых вещей, которые не свойственны милой и женственной актрисе. Считаю это прекрасным. Но… в какой-то степени в кино это может мешать. Сейчас на кастинге ждут уже готового артиста: вот зайдет человек, и сразу будет понятно, что это «наш герой». А что-то специально вытаскивать из артиста никто не будет. Есть актеры, у которых настолько яркая индивидуальность и внешность, что им тяжело меняться. Даже если они сыграют не свойственную им роль, это не станет глобальным перевоплощением. У меня, к счастью, получается. Это и плюс, и минус. Для этого и есть самопробы, которые я обожаю (смеется). — А постельных сцен вам не предлагали, как в «Ростове»? Я слышал, что, несмотря на свое консервативное воспитание, вы вполне спокойно относитесь к сценам с обнаженной натурой и раскрепощенно работаете на камеру как одетая, так и нагая. Момент стеснения случался или его не было? — Наверное, стеснения и не было, потому что я выросла в театре. Папа — театральный режиссер, мама — балетмейстер, хореограф, актриса. Мы и в спектаклях с сестрой с малых лет участвовали, и пересмотрели весь репертуар: и взрослый и детский. И за кулисами постоянно находились. У меня нет барьера к обнажению, если, конечно, это уместно и роль того требует. Я на камеру работаю совершенно свободно, правда, смотреть потом иногда стесняюсь. В нашей профессии говорить: я не целуюсь и не раздеваюсь в кадре — непрофессионально. Мы, актеры, просто материал. И к своему телу отношусь как к материалу или, если угодно, пластилину, из которого творческая команда должна слепить то, что нужно проекту. В «Ардашеве» есть одна постельная сцена, но в ней нет ничего «этакого», никаких оголенных частей тела. А не так давно снималась в другом сериале, тоже начало 20-го века, где были обнаженные сцены. Сначала подумала, что это пОшло, но после письма с подробным описанием всего проекта перечитала сценарий и увидела совсем другую картину. Тем более, как я считаю, это важный аспект в жизни (смеется). Чего тут скрывать? Дублеры мне тоже пока не нужны, в свои 35 лет легко играю 25-летних. И с телом у меня все в порядке. Пока зовут, пока это смотрибельно, буду соглашаться (смеется).