Актер Кирилл Полухин: Если у человека не бывает сомнений — это плохой показатель

Киноактер Кирилл Полухин, равно известный и по телевизионным сериалам, и по авторским кинофильмам, рассказал «Вечерней Москве» о своем отношении к работе и жизни, о самоизоляции и картинах про известных личностей. В мае на одном из федеральных телеканалов прошла премьера фильма «Шугалей» — о российском социологе, которого удерживают в Ливии. Главную роль в нем сыграл Кирилл Полухин. — Кирилл Алексеевич, как вы работали над этим образом? — Максим Шугалей — личность известная, информацию о нем я черпал в интернете, встречался с его друзьями. Они рассказывали истории — что было до командировки, что было там, про его юность. Так я и старался создать этот образ. — Говорят, фильм снимали в том числе, чтобы повлиять на ситуацию. Как считаете, кино может изменить мир? — Хотелось бы, чтобы фильм помог освобождению и возвращению наших ребят. И хочется верить, что искусство на людей влияет. — Скажите, вам интереснее, когда роль дается через сопротивление или когда сразу видишь — «мой характер»? — Недавно я заглянул на киносайт, у меня там порядка 110 ролей. И, наверное, пальцев на одной руке хватит сосчитать те, про которые я сразу понимал: «Вот это я, возьмите меня, потому что я знаю, как это сделать». Не всегда берут, но несколько картин таких есть. Через преодоление, конечно, занятнее — есть возможность покопаться. Но всегда есть на каком-то внутреннем уровне ощущение, что образ твой. Как именно ты его сделаешь и сможешь ли вообще — на момент знакомства с ролью не всегда знаешь, но есть вера, что справишься. Вообще многое рождается на площадке. Например, сериал «Чужой район». Там у меня была роль отрицательного персонажа. Я схожие образы играл, захотелось найти что-то свежее. И потихоньку я начал превращать персонажа не просто в комедийного, а в острохарактерного, настолько по-своему обаятельного и узнаваемого, что сценаристы, увидев это, стали прописывать то, как я играю, а не то, что задумывали они. То есть я постепенно создал этот образ на площадке. Из жесткого человека в первой сцене во вторую он пришел с какой-то деталью, в третью — еще с чем-то новым. Я купался в этой роли, шалил на всю катушку, как дите малое, баловался. Бывало, меня даже немного тормозили. — Как вы вообще выстраиваете роли и можно ли поменять что-то при съемочном процессе? — Кино тем и прекрасно, что изменения возможны. Я редко смотрю плейбек (экран, где показывают отснятое — прим. «ВМ»), только если сомневаюсь в том, что делаю. Мне иногда легче увидеть, чтобы понять, что не так. Когда вижу, где был неточен, могу это сделать кардинально по-другому, если есть возможность снять дубль. Но не только на площадке идет работа над ролью, сперва готовишься дома, выстраиваешь все мысленно. На месте, конечно, многое может поменяться. Например, тебе дадут костюм не такой, как ты представил, или декорации другие. От партнеров многое зависит — иногда партнер прекрасный, но не тот, которого представлял, и если отталкиваться от него, тоже многое может измениться. По-моему, вообще важно всегда сомневаться в том, что делаешь. Не в плане самоедства, а в плане поиска того, как сделать лучше. Если у человека не бывает сомнений — это плохой показатель. Они нужны, чтобы развиваться. — Есть ли в кино репетиции, как в театре, или вы сразу начинаете снимать дубли? — Сериал сериалу рознь, и фильм — фильму. Перед пандемией мне посчастливилось работать над сериалом «Топи» с Владимиром Мирзоевым, который также является театральным режиссером. Я ездил из Санкт-Петербурга в Москву, где проходили застольные репетиции: мы разбирали все, искали второй план. Было очень интересно! Я довольно давно не работаю в театре и уже соскучился по этому процессу. А иногда на площадке быстро разберем и так же снимаем. Но мне больше нравится, когда скрупулезно относятся. — Как вам удается сочетать съемки в сериалах и авторский кинематограф? Это все-таки очень разные направленности. — Я просто всегда стараюсь делать свою работу максимально честно — все, что от меня зависит. — Что касается авторского кино, недавно я узнала, что в малобюджетных, дебютных работах некоторые артисты снимаются бесплатно. Были ли у вас такие проекты? Что на них мотивирует? — Стараюсь помогать молодым режиссерам, если они профессиональны, интересны мне и болеют своим делом и если у меня есть свободное время. Мотивируют два фактора: интересный материал или чисто человеческое желание поделиться тем, что умею и знаю. Что касается дебютного кино, я с удовольствием включаюсь в такие проекты. Они меня увлекают. Когда люди интересны, они горят и у них яркий материал зачастую — за ними будущее. Это все здорово! — А в полнометражном кино исключительно на энтузиазме вы работали? — Недавно мы собрались компанией, снимаем свое кино. Федор Лавров, Евгений Ткачук, Олег Гаркуша из «АукцЫона» — там много известных интересных личностей. Тоже на общественных началах, без денег абсолютно. Там довольно странная притчевая история, которую сложно пересказать словами. Мы половину уже отсняли, а то и две трети. — Могли бы вы поделиться фильмом из российского кинематографа, который не очень широко известен, но чем-то вам очень понравился? — Например, «Облепиховое лето» Виктора Алферова. Там прекрасный Андрей Мерзликин играет Александра Вампилова. Просто на одном дыхании смотрел — с душой фильм. Знаете, такое бывает, хоть и редко, когда тебе не хочется, чтобы спектакль или фильм заканчивался, а хочется, чтобы он длился и длился, когда в нем есть атмосфера. В кино про известных людей мне не хочется крайностей — видеть только творчество или только личную жизнь. Я хочу узнать и гениального творца, и простого человека с его слабостями и пороками — полный образ того, кто мне интересен. — При работе с разными режиссерами вы сами, ваш внутренний мир меняется? — Актерская профессия такова, что мы должны подчиняться. И если уж мы вынуждены, то хочется подчиняться человеку более сильному, умному, начитанному, грамотному. И абсолютно неважно, сколько ему лет, старше он тебя или намного младше. Например, Юрий Быков — ему хочется внимать, хочется учиться у него чему-то постоянно, узнавать что-то новое. И работая с Владимиром Мирзоевым, я получал огромное удовольствие — как он разбирает материал, как с актерами общается. С такими режиссерами считаю за счастье работать. Понятно, что многое надо делать самому, но хочется еще и от кого-то черпать силу, энергию, знания. Не «вампирить», а именно по-доброму, по-хорошему. Еще я люблю и хочу удивляться! — Что вас может удивить? — Все, что угодно. От какой-то бытовой мелочи до того, чего я просто не знал и мне вдруг поведали. Я могу глаза по рублю олимпийскому сделать и внимать, впитывать то, что мне говорят. — Что может попасть в фильмографию Кирилла Полухина — как вы выбираете фильмы для работы, что вас цепляет? — Прежде всего интересный, необычный материал. Например, я читал сценарий «Топи» и понимал, что это нельзя назвать сериалом, скорее, как раньше говорили, многосерийным художественным фильмом. Настолько хорошая, плотная литература, так грамотно построено все там. И я понимаю, что такого никогда еще не делал и даже не смотрел. Опять же, роль играет и режиссер. — Кстати об этом — поделитесь, как вы начали сотрудничать с Юрием Быковым? — Он позвонил мне лет сто назад, когда начинал снимать «Майора». Говорит: «Знаете, Кирилл, я вас видел в фильме «Чужая», в фильме «Дом». Я обычно звоню актерам сам. У меня есть небольшая роль, но она для меня очень важна — хочу вам ее предложить. Чтобы не быть голословным, я бы просил вас посмотреть фильм «Жить», который я снял». Я стал искать кино в интернете, и мне сразу поисковик выдал программу «Закрытый показ» Александра Гордона. Я посмотрел фильм, потом обсуждение, где его обругали с ног до головы. И вот я сидел, слушал и понимал, что хочу сниматься у этого режиссера. Потом приехал на съемки. Не сказать, что я капризен — в любых условиях работаю. Но когда приезжаешь на площадку, видишь все соответствующие атрибуты. И здесь, образно говоря, продюсер — он же водитель, он же реквизитор и костюмер. Гример — он же еще тот-то и тот-то. Снимается на фотоаппарат. Сидим непонятно где. А ведь все это — неважно, главное — атмосфера, главное — что-то другое. Я, когда потом посмотрел фильм «Майор», понял, что при огромном желании, при хорошем сценарии, при команде, которая тебя понимает, даже при практически полном отсутствии денег можно снять хорошее кино, и Быков тому подтверждение. — Тогда еще вопрос. Есть такое понятие — «артисты Тарковского», хоть о его съемках порой ходят жуткие истории. Как работается с Юрием Быковым, ведь вас иногда называют его артистом? — Я всегда говорю, что для меня кино, да и театр, — это скорее совместное творчество. Не приемлю режиссера-диктатора, некомфортно себя чувствую. Мне ближе, когда режиссер — единомышленник. Когда мы с ним говорим на одном языке: он меня слушает и слышит, и я его слушаю и слышу... Под совместным творчеством я подразумеваю, что если у меня есть предложения, то я стараюсь их высказать. И если режиссер, выслушав меня, не согласился, надо, чтобы он уделил мне три минуты и объяснил, почему я не прав, чтобы я не мучился по этому поводу. Я же не просто исполняю написанное, а пытаюсь фонтанировать, импровизировать. Это значит — мне не безразлично, но и режиссеру не должно быть безразлично. Только тогда может что-то получиться. Недаром говорят, что в споре рождается истина, так и на площадке. Я это к тому, что с Быковым именно так: можно обсуждать, придумывать что-то, и это может войти в фильм. Безусловно, Юрий может быть и тираном, и деспотом, но он режиссер, кино — его произведение, и он полностью имеет на это право. Быков — один из тех, кто слушает и слышит. Так же и с Мирзоевым. Он говорит: «Ребята, предлагайте, давайте обсуждать!» И ты загораешься, начинаешь говорить все, о чем думаешь, ради того, чтобы нащупать, заметить какую-то маленькую деталь, из которой может прорасти что-то интересное. Иногда этого и не бывает. Но часто оно возникает, и потом необычные решения сцен появляются. Вообще я люблю, чтобы на площадке было весело и свободно, даже на самых серьезных картинах. Чтобы все было с юмором, с шутками, прибаутками, самоиронией. — Как изменился кинематограф за то время, что вы в нем работаете? — Я начал сниматься поздно — первый раз пришел на съемочную площадку, когда мне было лет 35. Более или менее заметная роль у меня была, по-моему, в 38 — фильм «Чужая». Мне кажется, сейчас материал стал лучше. Стали больше вкладывать в умные, хорошие сценарии, много экранизаций. Все же, по-моему, проблема нашего кинематографа пока как раз в отсутствии добротных сценариев. — Какой сценарий, по-вашему, хороший? — Едва ли тот, что написан на скорую руку. Когда Олег Погодин прислал мне сценарий к фильму «Дом», который писал семь лет, я, пока его читал (да что там, даже сейчас вам рассказываю, а у меня по коже мурашки бегают), понял, насколько это хорошая, выверенная литература. Хотя я, наверное, тоже не вполне знаю, что такое хороший сценарий, а что — плохой. Но это на уровне интуиции считываешь — интересно тебе или нет. — Расскажите, как вы проводите время в самоизоляции, какие планы на будущее. — Строю загородный дом, принимаю в этом процессе активное участие. Прямо получаю от этого удовольствие, когда вижу, что ничего не было и вдруг появляется. Занимаюсь какими-то бытовыми делами с родными — а когда, если не в самоизоляции? Что касается планов на будущее — работать, работать и еще раз работать! Хочу много интересных и разных ролей. Читайте также: Актер Иван Стебунов: Совершенно не умею обращаться со свободным временем