Режиссер Федор Попов: Женщина и война — вещи несовместные, это сильнее воздействует на зрителя

Накануне выходных министр культуры Ольга Любимова заявила о том, что кинопроизводство возобновится уже с 1 июня. Создатель игровых и документальных фильмов, генеральный директор продюсерского центра «ВГИК-Дебют», киноакадемик и преподаватель Федор Попов — один из тех, кто двигает отрасль вперед. Корреспондент «Вечерней Москвы» побеседовала с ним о военно-патриотических фильмах, поддержке дебютных проектов и многом другом. — Федор Максимович, если говорить о вашей личной истории — в 1979 году вы окончили экономический факультет ВГИКа, в девяностых организовали компанию «Стелла», которая занималась документальными фильмами и работой с иностранными проектами. Почему вы выбрали кино? Как рискнули создать компанию в 90-е? — Так сложились: было много случайностей, которые тепреь выглядят закономерностями. Я со школы увлекался кино, с одноклассником ходил в «Иллюзион», смотрел фильмы Куросавы, Вайды, Кавалеровича, других классиков. После школы почти случайно узнал про ВГИК, со второго раза поступил туда на экономический. Когда учился, сбегал на занятия к режиссерам по истории кино, драматургии, на просмотры фильмов к киноведам. Меня это всегда интересовало больше. После окончания хорошо пошла работа на «Мосфильме», куда я распределился. В девяностые же началась перестройка, и можно было вести деятельность самостоятельно. Тогда это было в основном оказание услуг зарубежным кинокомпаниям, которые снимали в России. Для этого нужна была структура — и я создал свою студию. Стал помогать друзьям итальянцам, англичанам, которые появились после работы над фильмом Глеба Панфилова «Мать», где я был директором картины. Так было снято несколько документальных проектов для Би-би-си, игровая картина для итальянской компании, сериалы с Германией и Южной Кореей. Тогда я также работал на «Курочке Рябе» Андрея Кончаловского. Считаю его, как и Глеба Панфилова, и Сергея Соловьева, одним из своих учителей в кино. — Почему потом, будучи успешным продюсером, вы пошли во ВГИК учиться на режиссера? — В девяностые как работалось — сделаешь картину, заработаешь на жизнь и ждешь новых предложений. Помню, сидел на даче, и мне позвонил тот самый школьный приятель, сказал, что учится во ВГИКе на сценарном. Я решил поступать на режиссерский. Узнал про набор, поднял свои работы и отправил на конкурс, который неожиданно прошел, а значит, надо было идти дальше. Сдавал экзамены на общих основаниях. Но недоучился — прилежно занимался первый год, а на второй надо было снимать курсовую, но мне заказала иностранная компания полнометражный документальный фильм о Гейдаре Алиеве. Это был мой первый самостоятельный режиссерский фильм и с очень хорошей оплатой — я не устоял. Да и в девяностые технический уровень оснащения ВГИКа был низкий — там тогда еще клеили пленку, а почти везде работали электронные монтажные. В нулевых же я вернулся на «Мосфильм» как продюсер и осел там, где до сих пор располагается студия «Стелла». Первым проектом той поры стал «Спартак и Калашников» — дебют режиссера Андрея Прошкина. Он получил за него приз на «Кинотавре», и мы «За лучший продюсерский проект». Вторым дебютом был мой игровой фильм «Кавказская рулетка». Потом я совмещал продюсирование и режиссуру. — Если говорить о ваших режиссерских работах, часто у вас главная героиня — женщина, внимание сосредоточено на таких образах. Почему? — Да, есть такие картины — и мой режиссерский дебют «Кавказская рулетка» и «Коридор бессмертия». Обе они про войну. Когда сражаются мужчины — это более понятно и привычно. А когда женщина оказывается в необходимости бороться за жизнь сына, за мужа — в этом есть что-то совсем противоестественное, меня это больше эмоционально трогает. Женщина и война — вещи несовместные. Через их судьбы можно убедительнее показать безумие войн. Это сильнее воздействует на эмоции зрителя — В мае был год, как ваш фильм «Коридор бессмертия» вышел на большие экраны. Сейчас вы делаете его сериальную версию, расскажите, когда она будет окончена? — Мы хотели завершить все в конце марта. Но из-за эпидемии вынуждены были уйти на домашние условия, и работа затянулась. Все, что можно было, сделали. Собственно, картина смонтирована. Мы ждем открытия «Мосфильма», чтобы завершить финальные штрихи в студийных условиях. Это недели две. Тут нужна мощная аппаратура. Вся картина хранится на «Мосфильме» — отдельно звук, изображение. Это очень большие файлы — все надо сводить. — Чем сериальная версия отличается от фильма? — Несколько изменены стилистика, форма подачи материала. Разный ритм выстраивания истории. В киноверсии он более сбитый, энергичный: важно зацепить внимание зрителя с самого начала и не ослаблять. В сериале ритм более размеренный, и можно полнее раскрыть характеры. Там есть линии, которые не вошли в полнометражное кино. Бригада тех поездов состояла из одиннадцати человек. В фильме они заявлены, но мы не могли уделить всем время. — Над картиной вы работали около десяти лет. Сейчас ищете новую историю, возможно, про Битву под Москвой — это так? — Да. Я бы хотел снять фильм про первые месяцы войны. Взятие Москвы для фашистов было принципиальным — они готовились к блицкригу, планировали новый год встречать в столице. Это была тяжелая страница отечественной истории, могла стать трагической, если бы не чудо, которое совершили советские люди, которые воевали и гибли за Москву тысячами. Ищу сюжет. Нужен масштаб с одной стороны, и очень личная история кого-то из защитников города, чтобы через частную судьбу попробовать передать атмосферу осени 1941 года. — «Коридор бессмертия», как и идея фильма о Битве под Москвой, — кино военно-патриотическое. Как сохранять грань между глубоким искренним чувством и показным, каков подход? — Простой — искренность и достоверность. Могу заверить, что я и команда делали это искренне. Мы изучали материал, общались с ленинградцами, потомками блокадников, с железнодорожниками. Я брал интервью у Марии Ивановны Яблонцевой, работавшей на этой дороге, прототипа героини Маши Яблочкиной. К сожалению, она не дожила до выхода фильма. Много дало общение с нашим консультантом, участником войны писателем Даниилом Граниным, который пережил блокаду. Среди нас были многие, для кого блокадная тема — не просто история, а судьба близких. Нельзя делать такое кино и оставаться безразличным. У меня отец и родной брат моей мамы воевали, тетя прошла всю войну медсестрой. Я родился, когда война только отгремела, одиннадцать лет спустя. Когда я рос, впервые начали отмечать Победу, в ее двадцатилетие. Помню, как в школе поздравляли фронтовиков. Я рисовал отцу открытку. Все это — кирпичики в фундамент воспитания личности, гражданина и патриота. — Сложно быть и продюсером, и режиссером на своем проекте? В представлении обывателя режиссер делает фильм, оператор стоит за камерой, артисты играют, а продюсер находит на это деньги. Это так? Какова его роль в производстве? — Это поверхностное представление. Продюсер не только ищет финансирование. Если говорить коротко, что он делает, — все. Не в смысле своими руками, но за все отвечает. Как? В первую очередь заключает правильные договоры с авторами и создателями. Режиссер подбирает актеров, команду, но утверждает всех продюсер. Он единственный, кто не может бросить проект. Любой может уйти — художник, оператор, даже актер и режиссер. Продюсер — нет. Он отвечает за целевое расходование средств и результат, и должен картину закончить любой ценой. Режиссер уходит — продюсер приглашает другого или сам расторгает договор, если тот не соблюдает сроки или выдает некачественный материал. Если качество низкое, у картины будет тусклая судьба в прокате и на фестивалях, а это плохо скажется на репутации — вы освоили деньги, сняли кино, но результат не оправдал ожидания. Тут много рисков, особенно если речь о дебютном кино. Мы тщательно отбираем режиссеров, сценарии, готовимся к съемкам, но есть непредсказуемость — ведь они ни разу не снимали полный метр, а это совсем другая дистанция, другие условия. Когда вы получаете совсем небольшие деньги на полнометражный фильм — считаете каждый час работы, не то что каждую смену, не можете себе позволить ни одного лишнего движения. И все же удается снимать картины как «Бык» или «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов» и некоторые другие, не столь громкие. Еще продюсер инициирует проект. Он берет тему и начинает ее развивать, находит режиссера и подбирает ему сценарий или помогает доработать его. Такой процесс длится долго — год, два иногда дольше. Это продюсер делает за свой счет, принимая риски. Когда проект сформирован и есть бизнес-план — можно искать средства. Деньги найдены — начинается производство, и продюсер отслеживает оба направления — производственное (финансовое, календарное) и творческое. Материал отсматривает с редактором, с режиссером монтажа. Бывает, что картина отснята довольно быстро — часто месяц, и на монтаже видны уязвимые места. Начинается поиск монтажного решения. Как говорил классик, кино делается три раза — когда пишется сценарий, когда снимается и когда монтируется. На третьем этапе можно что-то исправить — переозвучить или переснять. Окончательное решение за продюсером. Считаю, ему нужны знания режиссуры, а режиссерам — продюсирования. В этих профессиях много общего, но у продюсера акцент на производственные и организационно-финансовые аспекты, у режиссера — на творческие. — Если говорить о продюсерском центре «ВГИКДебют», которым вы руководите, как отбираете, с кем из выпускников работать? — Студенты занимаются пять лет и снимают учебные, курсовые, дипломные работы, и, как правило, направляют их для отбора на Международный студенческий фестиваль ВГИК. Так у нас есть возможность наблюдать их развитие, консультироваться с педагогами, отслеживать творческий рост. Привожу в пример Александра Ханта. Была его первая учебная работа, снятая на втором курсе, называлась «В опере». Я ее заметил и запомнил, уже тогда он показался мне интересным. На следующий год его работа «Ужин» получила приз за визуальное решение. У нас с Александром начался диалог. Нашли ему сценарий еще одного выпускника ВГИКа, Алексея Бородачева — «процесс пошел». — По поводу команды. Алексей Серебряков играл в фильме про Витьку Чеснока бесплатно — как удается так увлекать людей? — Две вещи очень важны: качество сценария и творческий энтузиазм. Тут было и то и другое. Почти все актеры ищут для себя что-то особенное, чтобы реализовать свой талант. Когда они видят интересный сценарий, горящие глаза способного человека — они тоже увлекаются. Поэтому Алексей Серебряков и согласился сняться бесплатно, поддержать молодого режиссера. Причем это было его предложение — он понимал, что на картине денег мало, и мы не сможем заплатить ему достойный гонорар. Он сильно рисковал, но риск оправдался. — Как ваши фильмы, в частности «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов» побеждают на международных фестивалях, несмотря на политические тонкости — как та, что его показали на фестивале «Евразийский мост» в Ялте? — Важно, что наши картины получают признание не только в России, но и в мире, на международных фестивалях класса А. Любой фестиваль, отборочная комиссия, жюри — это некоторое количество субъективных мнений. Каждый, так или иначе, пристрастен — все мы кого-то больше любим, кого-то меньше. И вот две наши картины, выпущенные с разницей в год, сначала «Чеснок», затем «Бык» завоевали Главный приз в Карловых Варах. Там вердикт выносили члены международного жюри, они голосовали за зарубежные картины — никто нас не знает, мы никого не знаем. Значит, увидели в фильмах интересную для них форму и глубокое содержание. Более того, когда «Бык» получил Гран-при, спецприз получила украинская картина. Я был уверен, что она получит главный приз, ведь в жюри был украинский продюсер, но награду отдали нам. Здесь не вижу никакой политики. Просто искреннее высказывание, прекрасная операторская работа, яркое актерское исполнение, интересный материал и его режиссерское решение. И дальше свидетельством того, что картины достойны, было их триумфальное шествие по международным фестивалям, где также получено множество призов. Наши картины обращают на себя внимание в мире, их выделяют из общего потока кинопродукции. Просто молодые ребята интересным языком искренне высказывают свежие мысли. Там и операторы упомянутых фильмов — Даниил Фомичев, Глеб Филатов — новые молодые мастера. Важно, что картины создавались командами энтузиастов. Там все были так заряжены! Если Серебряков снимается бесплатно — значит, есть мотивация, он делает это с душой. То же самое касается и Евгения Ткачука, который делает все искренне, и всей команды, которая работала с Хантом над этой картиной, так же как и с Борисом Акоповым над «Быком», как сейчас с Александром Цоем над фильмом «Когда она приходит», который мы закончили недавно, перед самой изоляцией, и отправили по фестивалям. Картина уже получила лестные отзывы некоторых отборщиков за высокий профессиональный уровень. Но это психологический триллер, жанровое и не совсем фестивальное кино, поэтому не будем загадывать. СПРАВКА Федор Попов — режиссер игровых и документальных фильмов, продюсер, сценарист, киноактер. Родился 20 февраля 1956 года. Окончил экономический факультет ВГИК им. С. А. Герасимова. Генеральный директор продюсерского центра «ВГИК-Дебют», член Союза кинематографистов, Европейской киноакадемии, российского Оскаровского комитета. Академик киноакадемий «НИКА», «Золотой орел». Доцент кафедры продюсерского мастерства ВГИК, председатель Государственной аттестационной комиссии СПбГИКиТ по специальности «Продюсерство кино и телевидения». ФИЛЬМОГРАФИЯ Режиссер: — Кавказская рулетка (2002) — Четыре таксиста и собака (2004) — Четыре таксиста и собака 2 (2006) — Все в порядке, мама (2010) — Совсем не простая история (2013) — Коридор бессмертия (2019) Продюсировал более 50 лент, в том числе: — Облако-рай (1990) — Послушай, не идет ли дождь (1999) — Спартак и Калашников (2002) — Шукшинские рассказы (2002) — Белое золото (2003) — Дунечка (2004) — Коля — Перекати поле (2005) — Фарт (2005) — Совсем не простая история (2013) — Вакантна жизнь шеф-повара (2015) — Дефиле (2015) — Рок (2017) — Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов (2017) — Звезды (2018) — Печень (2019) — Бык (2019) — Когда она приходит (2019) Читайте также: Актер Кирилл Полухин: Если у человека не бывает сомнений — это плохой показатель