Войти в почту

Нив Кэмпбелл о пути к успеху и новом «Крике»

В мае в сети состоялась премьера драмы Джои Клейн «Замок в земле» о страдающих от опиоидной зависимости людях. В фильме снялась актриса Нив Кэмпбелл, наиболее известная по роли Сидни Прескотт из франшизы «Крик». В интервью-шоу Dennis Miller + one на RT Кэмпбелл рассказала о новом проекте и вспомнила, как в юности переживала свалившуюся на неё славу. Актриса также поделилась мнением, что помогло ей построить карьеру в Голливуде, упомянула о работе с Уэсом Крэйвеном и оценила возможность своего участия в пятом «Крике». — Как вы сейчас, на карантине, справляетесь? — Нормально справляюсь, более или менее. Конечно, шесть недель назад было страшно. И многие даже сейчас испытывают страх. Мы постепенно, насколько это возможно, привыкаем к мысли о том, что нужно носить маску, перчатки, добросовестно заботиться о своей безопасности и безопасности окружающих. Я привыкаю к тому, что мой сын учится удалённо. Это довольно странный опыт. На данный момент я не работаю, много времени провожу с семьёй (хотя бы с этим у нас хорошо). Я сочувствую тем, кто сидит дома в одиночестве, а также тем многим людям, которым сейчас действительно приходится крайне трудно. Вообще, конечно, нелегко читать новости, думать обо всём этом, мне иногда нужен перерыв. — Давайте перейдём к другой, более локальной теме. А именно — к опиоидному кризису и к вашему фильму под названием «Замок в земле», который посвящён этой ситуации. Как я понимаю, действие фильма разворачивается на севере Канады... — Место действия — небольшой городок в канадской провинции Онтарио. Фильм посвящён теме опиоидного кризиса: как от него страдают большие и малые города, как легко можно стать жертвой зависимости и погрузиться в тот мир. Многие предпочитают просто отмахиваться от людей с зависимостью, называют их «торчками» и думают, что эта проблема где-то там, далеко. Но на самом деле с ней может столкнуться любой из нас. Опиоидная зависимость унесла жизни уже более полумиллиона людей. Это очень печальная, но важная тема, пусть и не самая привлекательная, особенно сейчас. Но обсуждать её необходимо. Если задуматься об участи тех, кто оказался в очень тяжёлом положении, тех, кто, к сожалению, не выстоял и впал в зависимость... — Вы, насколько мне известно, прожили восемь лет в Европе. Там вы так же интенсивно занимались своей карьерой, как в своё время в Лос-Анджелесе, когда были ещё начинающей актрисой? Или, возможно, вам было просто интересно там пожить? — Мне нужно было получить иной опыт. Но не сказала бы, что, уехав туда, я хотела уйти из шоу-бизнеса. Я — актриса. Мне просто захотелось заняться другим творчеством, познать другую культуру и другую жизнь, на время покинуть Голливуд, перейти к театральной работе, посмотреть, как этот мир устроен там, в Лондоне. Там же я, честно говоря, искала и независимость. Где-то с двадцати до тридцати лет у меня выдался просто прекрасный период: я постоянно работала. Но это требовало немалых сил. И в какой-то момент я поняла, что мне надоело зависеть от решений, которые принимались за меня другими людьми, я устала переживать об их мнении относительно дальнейших шагов в моей карьере. Захотелось испытать и познать нечто новое, повысить свой актёрский и артистический уровень, понаблюдать за работой других, да и просто на какое-то время сменить образ жизни, найти вдохновение. — Кстати, вы сами начинали со съёмок в рекламных роликах в ещё совсем раннем возрасте или... — Нет, с самого детства я танцевала. Начала в шесть лет. А в девять уже занималась в Национальной балетной школе Канады. Я была в «Щелкунчике» с труппой Национального балета. Моя первая работа — в 15 лет — была в «Призраке оперы» с первоначальной канадской труппой в Торонто. Для меня это стало настоящим достижением. Удивительный опыт... 800 выступлений за два года. Я просто утанцевалась и мне очень понравилось. Так что вот с этого я начинала. А в рекламе стала сниматься, когда ещё была в «Призраке». Но я не могу сказать, что серьёзно хотела стать актрисой. Да, мой отец преподавал актёрское мастерство, у мамы был театр-ресторан, у бабушки с дедушкой — театральная труппа в Голландии и двое моих братьев были актёрами. А я сосредоточилась на танцевальной карьере. Но в итоге получила ряд травм, и актёрская деятельность стала для меня естественным переходом. Я была очень рада, что смогла найти какой-то другой вид творчества, который вызывает у меня большой энтузиазм. — Нив, ваш родной город — Гуэлф… Что стоит за таким грандиозным марш-броском до Лос-Анджелеса? — Повторюсь: в Канаде я выступала в постановке «Призрака оперы», участвовала в телепроектах, снялась в сериале, бралась за разные подработки... Когда мне было восемнадцать, моя подруга (мы с ней учились в старшей школе, и она в то время была уже в Лос-Анджелесе) позвонила мне и сказала: «Давай, приезжай!». Продюсеры фильма, в котором я снималась в Торонто, тоже говорили, что мне следует поехать туда, найти себе агента или менеджера. Но за две недели до моего прибытия в Лос-Анджелес там произошло землетрясение. В общем, я не могла ни с кем встретиться — ни с менеджерами, ни с агентами. Остановилась у подруги. А потом на меня вышла женщина, которая была знакома с продюсерами, посоветовавшими мне отправиться в Лос-Анджелес. Она сказала: «До этого я работала в одном агентстве, а сейчас решила стать менеджером. Вам нужен человек, который будет представлять ваши интересы, но, пока вы заняты поиском, хотите я порекомендую вас к участию в некоторых проектах?» Я сказала: «Конечно!» Зовут её, кстати, Арлин Форестер. И она устроила меня в два проекта, один из которых — сериал «Нас пятеро». — Вот это история! — Такая вот история, да. Мне кажется, что бывает либо так, либо ты десять лет проводишь, подрабатывая официанткой, вкалываешь, пока не добьёшься чего-то большего... Третьего не дано. Мне как раз повезло. Я благодарна судьбе, что у меня всё получилось так быстро. — Большая слава может ошарашить и уравновешенного человека. Тут не только греешься в лучах славы, как и любой другой на твоём месте, но и думаешь: «Не слишком ли уж я всем этим наслаждаюсь?» Расскажите, что вы чувствовали? — Я была рада, что у меня есть работа, что участвовала в сериале с замечательными сценаристами и актёрами. Попасть в такой проект, как сериал «Нас пятеро», — действительно везение. Думаю, меня здесь стимулировали то усердие, которому учишься, занимаясь танцами, тот менталитет рабочей лошадки, который обязателен для каждого танцора. Я понимала: «Это моя работа». Просыпаешься в пять утра, идёшь на работу, вкалываешь по 15—17 часов в день. Тогда приходилось столько работать... В частности, потому, что снимали на плёнку, а это занимает намного больше времени, чем сейчас, в цифровую эпоху. По задумке, в каждой сцене «Нас пятеро» должны были участвовать хотя бы один-два главных персонажа — так что это был вовсе не типичный коллективный проект, когда у тебя много свободного времени. Десять месяцев в году мы снимали сериал, и в перерывах я играла в кино. Мне повезло с этими проектами. Я очень старалась, хотела, чтобы меня знали не только по одному сериалу. Чтобы не получилось, что через шесть лет во мне будут видеть только этого персонажа. А потому приходилось непрерывно работать. Может, меня это спасло. Я не ходила на вечеринки, не была частью голливудской «тусовки». В общем-то, и не думала о том, чтобы стать известной актрисой... Я считала, что стану танцовщицей в труппе, буду просыпаться в семь утра, делать разминку на полу под звуки пианино, танцевать целыми днями до стёртых в кровь ног, получать гроши и никогда не добьюсь известности. Полагала, что буду заниматься этим. Но жизнь меня ошеломила. Я не была готова. Да к такому, конечно, и нельзя подготовиться. В общем, я не была готова к славе. И может, это даже хорошо. — Да, похоже, у вас был правильный настрой. А вы не чувствовали некоторую вину в связи с тем, что всё больше отдалялись от танцев? — Честно говоря, я десять лет не могла слушать классическую музыку, потому что мне становилось очень грустно. Я не могла смотреть танцевальные постановки — сильно по ним скучала. Это был не какой-то осознанный выбор, а скорее, естественный переход, ведь я получила очень много травм. Да, могла бы продолжать и дальше, но мне было трудно, моему телу было тяжело. Это был бы крайне сложный карьерный путь... Поэтому такой переход стал разумным шагом, хотя дался он мне, конечно, непросто. Когда я сыграла в фильме Роберта Олтмена «Труппа», поучаствовала в создании этого проекта, я как бы попрощалась с танцами. С тех пор всё было хорошо. Я могу смотреть на танцы и наслаждаться ими, слушать классическую музыку. Но, конечно, когда ты выбрал что-то в таком юном возрасте, когда это прямо твоё, попрощаться с этим очень тяжело. — Какие у вас остались воспоминания о съёмках фильмов «Крик» и об Уэсе Крэйвене? — Я на тот момент не видела ни одного ужастика, и просто так получилось, что уже во втором фильме в моей жизни мне досталась главная роль, и фильм этот оказался очень успешным проектом в жанре «ужасы». А Уэс Крэйвен — вообще золотой человек. Он очень хорошо понимал, как надо снимать такие фильмы, как увлечь зрителя. Знал толк в юморе, в режиссёрском деле. Умел подать сюжет так, чтобы к нему возвращались снова и снова. Получались культовые картины. У меня в карьере был момент, когда я забеспокоилась, что из-за успешности этих фильмов моя известность ими же и ограничится. И действительно, в течение довольно долгого времени меня звали сниматься только в ужастиках. Отчасти поэтому я и решила тогда отправиться в Лондон — чтобы немного изменить ход своей жизни. Но я очень благодарна тем фильмам. И знаю, что зрители их любят. И я их люблю. Кстати, сейчас идут переговоры насчёт пятой части «Крика». Со мной по этому поводу связались месяц назад. Кто знает, что ждёт нас будущем... Но было бы занятно тряхнуть стариной — если, конечно, нам всем удастся прийти к взаимопониманию, как всё устроить. Я переживала, что Уэс не сможет участвовать, — его же не стало. Но похоже, что участники проекта относятся к работе Уэса с большим уважением и действительно хотят выразить почтение его трудам. Так что мы могли бы сделать ещё одну хорошую часть... Посмотрим. Полную версию интервью смотрите на RTД.

Нив Кэмпбелл о пути к успеху и новом «Крике»
© RT на русском