Чтобы не забывали...

Иначе в нескончаемые недели самоизоляции можно было бы без преувеличения сойти с ума, если не оскотиниться. Ведь большинство отечественных телеканалов, словно соревнуясь друг с другом, скармливало нам в основном низкопробную продукцию - криминальные сериалы и бесконечные шоу-исследования типа «кто с кем, от кого и почему». Хотя радовали и счастливые исключения. Например, трилогия «Музыка мира и войны, показанная недавно на телеканале «Культура», который не в пример другим своим товарищам по эфиру продолжает радовать почитателей трепетным отношением к истории нашей страны. Этот телесериал, созданный известным теле- и радиожурналистом Валентином Тернявским, впервые вышел на экраны еще к 60-летию Великой Победы. Заглянув в не столь уж давнее прошлое, фильм помогает нам по-новому ознакомиться с обстоятельствами, связанными со Второй мировой войной и всем, что ей предшествовало. То, что удалось воедино собрать в киноархивах создателям телефильма автору сценария Тернявскому и режиссеру Сергею Сидоренко, поражает: на фоне самого разрушительного в истории человечества сражения музы взволнованно продолжали свое великое дело воздействия на умы и души. Как рассказал нашему корреспонденту Валентин Григорьевич Тернявский, съемочная группа фильма – а это он сам, Сергей Сидоренко и оператор Алексей Смирнов, побывала в командировках в Петербурге, Бресте, Волгограде, Кронштадте и Берлине. - Мы снимали памятные места, связанные с историей Великой Отечественной войны. Символ того времени – это не только архитектура дворцов, памятников, государственных зданий, мемориалов, но и реки, которые символизируют течение времени. В нашем фильме это Москва-река, Волга, Нева, Буг… Кстати, о Буге. Одно из самых моих больших жизненных потрясений – это то, что в июне 1941 года по ту сторону реки скопилось до 100 немецких дивизий. Как это не насторожило наше руководство, как можно было это не заметить? Потрясли и обнаруженные нами уникальные киноархивы. Например, шествие по улицам Москвы немецких военнопленных в 1944 году. На этих кадрах я будто увидел себя - мальчишкой я стал живым свидетелем этого незабываемого зрелища, наблюдая происходящее на улице Горького. О многом говорят и кадры, отснятые кинооператорами в самый разгар войны в Центральной детской музыкальной школе. Оглядываясь на нашу работу, которая продолжалась почти десятилетие (третья, заключительная серия была нами показана пять лет назад), с грустью отмечаю, что из всех участвующих в сериале в живых осталось лишь трое: Родион Щедрин, Александра Пахмутова и Николай Добронравов. Рад, что успел поработать в фильме Юрий Яковлев, проникновенно читающий авторский текст – он ушел от нас буквально через год после окончания съемок. Эти кадры впечатляют. Сороковой год: Москва встречает вернувшихся из зарубежной поездки с гастролями пианистов Эмиля Гилельса и Якова Флиера. В Большом театре Вагнеровскую «Валькирию» ставит кинорежиссер Сергей Эйзенштейн. В фильме «Истребители», только что вышедшем на экраны, Марк Бернес исполняет песню Никиты Богословского «Любимый город может спать спокойно». В берлинской Штаатсопер готовят к постановке оперу Глинки «Иван Сусанин». Дирижер с мировым именем Вильгельм Фуртвенглер дирижирует девятой симфонией Бетховена «Обнимитесь, миллионы!», в зале ее восторженно принимают главари рейха. Но время стремительно приближает мир к огромной беде. Еще за день до начала войны, казалось бы, ничто ее не предвещает: в Берлине 21 июня люди отдыхают в парках и кафе, в афише Ленинградского театра оперы и балета имени Кирова на 22 июня стоит «Лоэнгрин» Вагнера. Но все в одночасье рухнуло - мир встал на уши. «Страшен был не столько голод, сколько холод», - вспоминала об этом блокадница Галина Вишневская. Будущую примадонну мировой оперы случайные люди спасают от смерти и тоже случайно: девочка в холодной заброшенной квартире практически перестала подавать признаки жизни. Подробности тех дней эмоционально пересказывает Александра Пахмутова, тогда еще Аля, ученица детской музыкальной школы. Всемирно известный композитор Родион Щедрин вспоминает о том, как 8-летним мальчишкой несколько раз убегал из дома на фронт, посчитав, что музы действительно должны молчать, когда вовсю бьют пушки. Каждый раз его ловили. А вот знаменитой Седьмой симфонией Дмитрия Шостаковича в США дирижирует великий Артуро Тосканини. Сергей Васильевич Рахманинов в последний раз выступает в Чикаго 12 февраля 1943 года. Через считанные недели мир простится с гениальным русским композитором. Но уже близка победа – композитор-фронтовик Андрей Эшпай вспоминает, как в одном из освобожденных Красной армией польских городов на месте разрушенного костела бойцы с изумлением обнаружили целехонький орган. Лейтенанта разведки Эшпая просят на нем что-нибудь сыграть, и он исполняет… фокстрот. Возможно, оттуда и пришла много лет спустя к нему знаменитая песня «Москвичи» («В полях за Вислой сонной»). Кстати, как подчеркивает Валентин Тернявский, в годы войны советская песня переживала небывалый расцвет. Имена ее создателей Исаака Дунаевского, Тихона Хренникова, Василия Соловьева-Седого, Александра Александрова, Матвея Блантера, Никиты Богословского и других были у всех на слуху. Это был наш взгляд на то уникальное время, жестокое, страшное, но именно тогда вопреки войне были созданы великие музыкальные произведения. Год 1945-й. В самом начале его на экраны выходит популярнейшая «Серенада солнечной долины». В главных ролях - дирижер, музыкант, летчик Глен Миллер и олимпийская чемпионка по фигурному катанию Соня Хэнни. А вот исторические кадры: союзники, склонившись над картой, словно торт, разрезают Берлин на четыре части. В Москве, между тем, несмотря на то, что пушки еще не замолчали, вовсю продолжаются занятия в Центральной детской музыкальной школе. Голос за кадром словно случайно отмечает: в Германии во время войны русская музыка была под запретом, а вот в России и Вагнер, и Брамс, и Бетховен звучали частенько. Лейтмотив фильма, пожалуй, можно выразить мыслью Максима Горького: «Художник – «чувствилище» своей страны, голос своей эпохи, герольд своего народа». И еще одну мысль подсказывает кинотрилогия - память стереть нельзя. А, значит, и надежду: нашим детям и внукам тоже будет о чем рассказать своим потомкам. Чтобы помнили…