Мертвый отец, дурь в голове и миллион плохих татуировок в главной комедии месяца
В онлайн-прокат вышел «Король Стейтен-Айленда» — новый фильм короля голливудской комедии Джадда Апатоу и первый большой, во многом автобиографический кинопроект для звезды стэндапа и светской хроники Пита Дэвидсона. «Лента.ру» рассказывает, почему этому по-своему эпическому (авто-)портрету татуированного, накуренного лузера удается выйти за пределы комедийного жанра. «Тук-тук! — Кто там? — Да уж точно не твой батя!» Мертвый отец — героически погибший на службе пожарный — и правда нависает над никчемной жизнью 24-летнего раздолбая со Стейтен-Айленда Скотта (Пит Дэвидсон) такой густой тенью, что хмыкнул бы и Шекспир. Скотт действительно никакой не Гамлет, и далеко не только потому, что с радостью воспроизводит шутки о смерти родителя на потеху таким же бестолковым друзьям, чье представление об успехе — продавать школьникам траву и оксиконтин. У него даже и таких амбиций нет — предпочитает смотреть «Губку Боба», растянувшись на диване и не расставаясь с косяком или вапорайзером с THC. Единственное хоть сколько-то осмысленное увлечение — татуировки, которыми он по пояс покрыт сам и которые он делает корешам. Получается это у него, впрочем, так ужасно, что те предпочитают подставить под иглу его машинки случайного школьника, чем позволить Скотту продолжать набивать руку на них самих. Инцидент с татуировкой на детском теле парадоксальным образом становится судьбоносным: именно из-за него домой к живущему с мамой (Мариса Томей) виновнику заявляется разъяренный родитель пострадавшего — обладатель феерических усов и вспыльчивого нрава Рэй (комик Билл Берр), который выпустит пар, а затем позовет маму Скотта на свидание. Их роман закрутится быстро — не в последнюю очередь благодаря профессии усатого Ромео: как и мертвый отец героя, он работает пожарным, более того, даже когда-то пересекался с покойным. Единственным, кто новым (первым за семнадцать лет!) отношениям матери не будет рад, как нетрудно догадаться, окажется собственно Скотт — герметичное, преисполненное циничного самоуничижения и травяного тупняка, а главное, абсолютно избавленное от какой бы то ни было ответственности существование которого окажется под угрозой. Истории о вынужденном при всей запоздалости взрослении инфантилов — фирменный мотив Джадда Апатоу, пожалуй, самого респектабельного и влиятельного из всех комедиографов современного Голливуда: в той или иной форме именно об этом рассказывали и «40-летний девственник», и «Немножко беременна», и «Приколисты», и «Любовь по-взрослому», то есть почти все режиссерские работы Апатоу (его бесчисленные продюсерские и сценарные проекты более разнообразны и включают в себя как абсурдистскую сатиру вроде «Телеведущего», так и рефлексивную поколенческую иронию сериала «Девочки»). Тем не менее «Король Стейтен-Айленда» совсем не смотрится перепевкой предыдущих фильмов Апатоу — и не только потому, что здесь он вместо того, чтобы описывать все тот же мир одержимых поп-культурой, обеспеченных фриков и гиков из Калифорнии, к которому принадлежит сам, предпочитает всматриваться в блеклые пейзажи и в куда менее утонченных обитателей самого пролетарского района Нью-Йорка. Совсем другой ландшафт, прямо скажем. Но Апатоу вдобавок к этому еще и, в сущности, уступает авторство «Короля Стейтен-Айленда» его главной звезде — Питу Дэвидсону, предпочитая самому подстраиваться под него, а не наоборот. Так, если прежде режиссер стремился к тому, чтобы буквально каждая реплика в его фильмах была шуткой (вплоть до того, что эти картины отрывались от реальности — в которой никто не бывает настолько смешным), то в «Короле», строго говоря, шуток в их классическом значении практически нет вовсе. Комедийный эффект здесь достигается совсем другими приемами — рождается в большей степени из настроения, интонации и бытового абсурда ситуаций, чем из чистого сценарного остроумия. Главным источником комического выступает при этом, конечно, Дэвидсон — редкий комик, которому, чтобы быть смешным, не нужно ни шутить, ни кривляться, ни уходить в пародию или концепт. Дэвидсон, сутулый, неуклюжий, отрицательно харизматичный, обаятельный специфическим обаянием наркобездельника, смешон сам по себе — именно его присутствие в кадре привносит в фильм основанную на самоуничижении, уязвимости и бодром нигилизме иронию. Благодаря этому «Король Стейтен-Айленда» постепенно совсем преодолевает тесные и не то чтобы славные рамки жанра современной комедии, а значит, отказывается и от давно стоптанных клише, обретая не только независимость от шаблонов, но и то, что в голливудском кино встречается совсем редко, — непредсказуемость. Прежде всего не столько в самом сюжете трудного взросления горе-татуировщика из рабочего класса: понятно, что ему все-таки придется переосмыслить свое отношение к фигуре отца, а заодно научиться быть более вдумчивым с окружающими (хотя Апатоу и Дэвидсону хватает трезвости, чтобы обойтись без типичного голливудского хеппи-энда), сколько в деталях. «Король» подкупает тем, как естественно переходит из комедии в мелодраму, как легко в историю входят второстепенные персонажи (самый убедительный — в исполнении великого Стива Бушеми) — и тем, как в итоге основным предметом его интереса оказываются не меняющие жизнь откровения, а обыденные, лишенные героики и пафоса повседневные драмы и переживания. Это, наверное, наименее смешной фильм Джадда Апатоу — но, пожалуй, самый взрослый.
