"Американцы должны видеть нашу технику": Лановой, Дятлов и Кожевникова – о параде
В среду, 24 июня, прошел парад в честь 75-летия Великой Победы. Мы поговорили с артистами, которые на съемочной площадке переживали то, что до сих пор не могут забыть ветераны, обсудили с ними парад, а также вспомнили их военные картины. 86-летнему народному артисту СССР Василию Семеновичу Лановому мы позвонили накануне парада. Не все могут позволить себе посещать массовые мероприятия в пожилом возрасте, тем более в стране бушует пандемия, несмотря на отмену обязательной самоизоляции. Василий Семенович ждал этого дня, ведь для него это не просто праздник. Василий Лановой // Фото: Global Look Press – Да, мы с женой будем присутствовать. Парад решили провести абсолютно правильно, кто в этом сомневается? – Недоумевает народный артист. – Парад создан для того, чтобы оставалась память о Великой Победе, да и к тому же нельзя давать американцам возможность не видеть нашу технику. На Параде я всегда испытываю сладчайшие мгновения Победы, вспоминаю, как от нас удирали немцы. Я это видел своими глазами, мне было 10 лет. Я тогда был на Украине, мы с сестрами там провели несколько лет, нас родители отправили 20 июня 1941 года отдыхать к дедушке и бабушке, вот и отдохнули. Самое страшное на войне – это человеческие смерти и ужас, который испытываешь, видя все это. Василий Лановой призвал участников "Бессмертного полка" выйти 9 мая на балконы Актер Никита Тарасов, известный по сериалу «Кухня», не успел посмотреть парад из-за большой занятости, однако мы вспомнили его работу над фильмом «Битва за Севастополь», где он сыграл военного врача. Никита Тарасов // Global Look Press – Война – это страшно. Я слышал много военных историй от бабушки и дедушки, которые застали те времена. Моя бабушка строила железную дорогу от Москвы до Берлина. Они дошли до Риги, там им предложили остаться работать и осваивать город, освобожденный от немцев. Так я там и появился. А бабушка по маминой линии работала в прачечной, с утра до ночи стирала окровавленную одежду из больницы, ей тогда было 12 лет. Это не та прачечная, что сейчас, закинул и пошел. Они вручную все стирали, кипятили. Она жила в деревне. Немцы там всех перестреляли, бабушка с братьями и сестрами пряталась в подвалах. Это было в Тверской губернии. Не из учебников, а из уст моей бабушки я знаю, что погибших там было столько, что невозможно было пройти в другую деревню. Поля были застланы телами, стояла жара, вонь была жуткой. И когда ты приступаешь к такой работе [над фильмом или сериалом о войне – прим. ред.], ты имеешь набор каких-то сведений, но представить это все воочию, принять полностью на себя все те обстоятельства невозможно – это грозит психическими отклонениями. Конечно же, мы, артисты, можем только умозрительно чувствовать и понимать, о чем идет речь, когда снимаемся в военном кино. Что касается «Битвы за Севастополь» – это последняя картина, которая была сделана совместными усилиями наших и украинских специалистов, у нас работала и украинская, и русская часть съемочной группы. Когда мы снимали сцены в киевской «Опере», в пяти минутах от нас был «Майдан». Недалеко от нас слышны были выстрелы, я видел на булыжниках кровь, я видел костры, автоматы и военные палатки. Когда мы убегали от пиротехнических снарядов наших каскадеров, в это время на улицах рядом с нами происходила настоящая война. В мае этого года должна была состояться премьера фильма «Подольские курсанты» о подвиге выпускников и учащихся военных училищ при обороне Москвы осенью 1941 года. Выход проекта перенесли на октябрь из-за пандемии. В одной из главных ролей снялся актер Евгений Дятлов, известный по сериалу «Улицы разбитых фонарей». Евгений рад, что парад Победы все же состоялся, но сомневался, правильно ли его проведение, учитывая сегодняшнюю обстановку в мире и в стране. Евгений Дятлов // кадр из фильма "Подольские курсанты" / YouTube – У меня было несколько проектов о войне, в частности, «Жизнь и судьба», где я сыграл полковника Новикова, а также «Подольские курсанты», где мне досталась роль полковника Ивана Стрельбицкого. В нашем проекте хотели добиться максимальной достоверности. Я поражался людям, которые у нас снимались, особенно актерам массовки, они в течении долгого времени реально работали лопатами, ковыряли засохшую землю, они не изображали, не играли, а реально вкалывали. Эти сцены снимали на протяжении нескольких недель. Причем это абсолютно неблагодарный труд, ведь не все попадут в кадр. Там шли дожди, а они в этих окопах кувыркались, во всей этой грязи. Это не просто грязь под ногти загнать или зубы зачернить. У нас были настоящие танки, они были на ходу, то же касается и оружия. Когда мы смотрели отснятый материал, у многих лились слезы, очень жалко становилось всех этих людей, у которых просто внезапно закончилась жизнь. Для нашей страны эта рана огромна. Помню, рассказывали о голоде, холоде, лишениях. Мой близкий родственник также погиб в небе, был летчиком. Мама моя – преподаватель, работала в ПТУ. Очень много мастеров профтехобразования воевали. Я слышал много их историй, каждый рассказывал о своей войне, это были такие ужасы, мне и кино не нужно было. Мария Кожевникова была причастна к нескольким проектам о войне. Одним из последних стал фильм «Собибор» Константина Хабенского о нацистском лагере смерти. Для Марии и ее семьи тема Победы в войне является святой. Мария Кожевникова // кадр из фильма "Собибор" / YouTube – Это был самый сложный фильм для меня в плане эмоциональной передачи, – говорит Мария. – На протяжении съемок всегда общаешься с коллегами на разные темы, но когда мы входили в этот восстановленный лагерь, то не могли ни о чем говорить. Только когда заканчивались съемки, и мы ехали около часа к гостинице, к концу пути мы только могли начать говорить друг с другом. Концлагерь, хоть и восстановленный, так сильно на нас влиял, на съемочной площадке царила пронизывающая ужасом тишина. – Какие истории о войне отложили на вас отпечаток? – Не могу выделить одну. Сегодня дочитывали с детьми книгу «Последний снаряд», там история о том, как главный герой ждет своего папу с фронта. Я так рыдала. Любое упоминание о войне, об аде, в который попал наш народ, для меня свято. Конечно, мне близка история моего дедушки по маминой линии, Валентина Николаевича Трофимова, генерал-майора. Он несколько раз был тяжело ранен. Он участвовал в нескольких тяжелых боях, в том числе и за Сталинград. Помню, он рассказывал, когда его второй раз сильно ранили, он упал и понял, что умирает на поле боя. Он лежал неподвижно много часов, чтобы все думали, что он умер, повторяя в голове слово «выдержка», а потом его вынесли с поля боя его же солдаты, тем самым спасли ему жизнь. Он всю жизнь посвятил себя военному делу. Потом он уехал на войну в Афганистан. Он ушел от нас на 91-м году жизни и до последнего дня работал. Мы его упрашивали не ходить, а он все равно в тайне шел на работу. – Многие негодуют, что парад все же состоялся, якобы в такие трудные времена не нужно было тратить столько средств, речь идет о миллиардах, вы как считаете? – Парад должен быть традицией каждый год. Его трогать категорически нельзя. Конечно, хотелось бы, чтобы на это меньше тратилось денег, но экономить надо совсем на другом. Нужно, наконец, заняться борьбой с коррупцией. Что свято, трогать нельзя. Когда дедушка умирал, мы пообещали ему, что каждый парад он будет встречать на каждой площади, и мы каждый год на 9 мая ходили с бессмертным полком с его майкой. Леонид Гозман: Парад победы и голосование – цирк и смертельная угроза
