Бережность к традициям: чему может научить «наивное» кино Индии

В наши дни продукцией Болливуда и других центров индийского кинематографа никого не удивишь. С другой стороны — в современной России об индийском кинематографе не так уж много знают. В кинотеатрах это кино идет обычно в ограниченном прокате, для особых любителей. Блогеры, авторы популярных обзоров, чаще акцентируются на «проколах» и странностях индийских фильмов, высмеивая и издеваясь — порой по делу, порой принимая за бред и бессмыслицу проявления чужих культурных традиций. В самом деле, сугубо подражательные фильмы, попытки копировать, цитировать, а то и переснимать на свой лад популярные западные блокбастеры (например, «Гарри Поттера» или «Звездные войны»), еще и с весьма скромным бюджетом, выглядят комично. Но в результате вместо объемного и целостного представления о том, что же такое индийский кинематограф, у отечественного зрителя создается впечатление, что это какая-то ерунда и халтура. А отсюда один шаг до нелестного вывода о людях, которые снимают, смотрят и любят подобную чушь. О целом более чем миллиардном народе огромной страны, по-прежнему в достаточной степени дружественной нам. Тем не менее не только серьезное авторское и даже артхаусное, но и просто хорошее живое и интересное кино в Индии снимается. Его только трудно найти, не зная, что именно искать. Разумеется, европейцу более понятны «адаптированные» боевики, где действие к тому же часто происходит за пределами Индии, или фильмы, снятые в совместной продукции, как отличный спортивный фильм «Дангал» («Борьба») с обаятельнейшим Аамиром Ханом в роли отца и тренера девушек-спортсменок. Но есть произведения, которые интересны не национальной «экзотикой», призванной заинтересовать зарубежного зрителя, а именно местной культурной спецификой, понятной тем, кто погружен в ту среду или всерьез ею заинтересован. В качестве примеров можно привести драму «Дхарма» (2007 год, режиссер Бравна Талвар) или более поздний и более остросюжетный фильм «Мама» (2017 год, режиссер Рави Удьявар, это последний фильм, в котором снялась безвременно погибшая Шридеви). В первой картине рассказывается о немолодом искренне верующем брамине, которому приходится пересмотреть свои жесткие религиозно-кастовые убеждения во имя человечности, когда волей судьбы в его дом попадает ребенок из семьи мусульман, прикосновение к которому считается оскверняющим. Поначалу герой Панкаджа Капура действует так, как велит обычай, и лишь потом он понимает, в чем на самом деле состоит дхарма — моральный долг. Фильм проникнут тонким психологизмом и верой в будущее единство людей вопреки всему, что их разделяет. Второй фильм может показаться обычным боевиком — по сюжету мачеха жестоко изнасилованной девушки, не найдя справедливости в суде, изобретательно мстит насильникам, сживая их со свету одного за другим. Но фильм интересен необычным союзничеством интеллигентной и европеизированной главной героини-учительницы и чудаковатого частного детектива, простого человека и верующего шиваита. Одна из лучших сцен фильма — их конспиративная встреча на выставке современного искусства. Выставка посвящена великому эпосу «Махабхарата», но представленные на ней картины и скульптуры совершенно абстрактны, что вызывает саркастическую реакцию детектива — он искренне не понимает, почему залитый красной краской кусок оргалита называется «Драупади моет волосы» (по легенде, оскорбленная супруга пятерых героев-Пандавов Драупади позднее омыла волосы кровью своего оскорбителя) и почему он так дорого стоит. В финале оказывается, что простодушный и «отсталый» с виду детектив носил сверхсовременные смарт-очки с видеорегистратором и тем самым изобличил своего убийцу, последнего из негодяев-насильников. Здесь видна вечная проблема Индии — спор между прогрессом и традицией, который далеко не всегда протекает столь мирно и конструктивно. Если говорить об отношении к культурной традиции, то здесь невозможно не упомянуть целый огромный пласт мифологических телесериалов, посвященных как индийскому эпосу — «Рамаяне» и «Махабхарате», так и сказаниям о божествах — Шиве, Вишну, Кали, Ганеше и других. Каждый сериал состоит из нескольких сотен серий (самый популярный у отечественного зрителя «Бог Богов Махадев», рассказывающий о Шиве и его божественном семействе, насчитывает 820 (!) эпизодов по 20 минут) и является результатом тщательного и бережного изучения огромного массива легенд, заключенных в Пуранах и Тантрах. Сценаристы каждый раз совершают что-то вроде подвига, потому что разные легенды рассказывают об одних и тех же событиях по-разному, и нужно как-то увязать все это в логичный сюжет. И их труд, как и труд актеров, оказывается вознагражден искренней любовью зрителей, которые порой считают актеров чем-то вроде живых изображений Бога. Так к Мохиту Рэйна, игравшему Шиву, родители подводили для благословения детей. Кроме сериала «Бог Богов Махадев», интереса заслуживает сериал «Махабхарата», где роль Кришны исполняет Саурабх Радж Джейн, игравший в «Махадэве» бога Вишну, что, в общем, вполне логично. Кстати говоря, он же играет Шиву в сериале «Махакали. Конец — это начало». Кроме этих трех сериалов, внимания заслуживает «Шани Дев», который рассказывает об одном из планетарных астрологических божеств, Шани-Сатурне, мрачном и мало кем любимом, но справедливом. Разумеется, это всего лишь телесериалы, бюджет и технические возможности их невысоки, но это компенсируется увлекательным и очень неглупым сюжетом и по большей части качественной игрой. Это во многом уникальное явление, характерное именно для Индии, где древние легенды не являются основой для фэнтези и сказок, а остаются живой частью национального сознания. Это не музейная, а живая культура, с нею по-прежнему сверяют свою жизнь, на ней воспитывают детей. Разумеется, современность накладывает и тут свой отпечаток — например, усиленно пропагандируется уважение к женщине (это весьма актуально для современной Индии, где изнасилования превратились в настоящую эпидемию). Но и это не новодел, такие идеи коренятся в древних шактистских традициях — в тех школах индуизма, которые, прежде всего, почитают женских божеств. Если на Западе, например в Древней Греции, искусство, прежде всего театр, начиналось там, где почитание богов ослабевало, и над ними начинали иронизировать и даже высмеивать, как Диониса в «Лягушках» Аристофана, то в Индии такого разделения и противопоставления не случилось. Не иронизируют тут и над героями эпоса: в Индии трудно представить себе такое произведение как наши современные мультфильмы про Трех богатырей. Кстати говоря, и в СССР к культурному наследию — сказкам и былинам — относились всерьез. Может быть, в том числе и потому чуть наивная искренность лучших индийских фильмов, назидательность в хорошем смысле слова, гуманистический заряд и пристрастие к справедливости так пришлись в свое время по душе советским зрителям.