"Ассистентка": ужас серых будней одной американской кинокомпании

Sobesednik.ru – о том, чем так пугает новая лента режиссера Китти Грин о харассменте и молчаливом одобрении. Вот уже пять недель молодая девушка по имени Джейн (Джулия Гарнер) ежедневно засветло, еще толком не проснувшись, садится в такси и приезжает в офис некой кинокомпании, где работает помощницей влиятельного кинопродюсера. Сама Джейн мечтает об аналогичной карьере, но выполняет такую рутинную и выжигающую изнутри работу, как мытье посуды, заказ еды и бронирование отелей. Режиссер Китти Грин предлагает нам прожить вместе с героиней один из таких ее дней. Слово «проживание» тут употреблено не случайно, так как этот процесс в фильме играет важную роль. Изначально автор дает понять, что Джейн на своей работе медленно «потухает», и заставляет зрителя ощутить растянутое до бесконечности время, растрачиваемое героиней на бестолковые задания, которые вряд ли дадут ей какие-либо знания об индустрии или необходимый опыт для продюсерской карьеры. Свою ленту Грин конструирует из строгих, статичных и тягучих сцен, где в офисе серо-оливкового цвета Джейн, которая сама вот-вот сольется с этой бледной палитрой, моет посуду, печатает фото начинающих актрис, драит диван своего босса, ездит меж этажами на лифте, перекусывает, когда есть время и только после того, как принесет еду коллегам. Тишину нарушают лишь звуки копировальных и печатных машинок, лифта, оповещающего, что он все-таки довез на нужный этаж, и шорканье губок, трущихся о мебельную ткань. Пока зритель находится рядом с героиней, когда та драит мебель, или словно от ее лица смотрит, как одна за другой печатаются фотографии старлеток, то глубже и глубже окунается в тот самый процесс проживания. Фильм буквально заставляет услышать тиканье часов, напоминающее не только о длительности ненавистного рабочего дня, но и о течении самой жизни, которая от Джейн ускользает сквозь пальцы. Тут играют роль и чутко выверенные автором паузы в сценах, и переходы между ними, и почти одинаковые, повторяющиеся друг за другом эпизоды. Это создает необходимый для фильма темп, позволяющий зрителю прочувствовать звучание отдельно взятого момента и всей картины, напоминающей нескончаемый круговорот. Офисное безмолвие прерывается, разумеется еще и благодаря коллегам и телефонным звонкам, что радужности, впрочем, не придает. Когда Джейн не решает рабочие вопросы, то слушает ор начальника, вновь недовольного очередным промахом помощницы. Мужчины, работающие за соседними с героиней столами, в эти моменты помогают. Но только не так, как следовало бы. По очереди они подходят, смотрят на экран компьютера Джейн, которая пишет письмо-извинение боссу, и говорят добавить фразу: «Я ценю возможность работать в этой компании и не подведу вас снова». Эти слова звучат в фильме рефреном как своеобразная дьявольская и зомбирующая мантра, которая поедает изнутри, опустошает, превращая человека в механическую машину, системный винтик. Из такого рода мелких ситуаций выстраивается полная картинка, внутреннюю энергию которой во многом усиливает Джулия Гарнер, до сих пор игравшая в основном в сериалах («Озарк», «Современная любовь», «Трагедия в Уэйко», «Отжиг», «Робоцып»). Образ ее молчаливой и преждевременно стареющей героини, филигранно сдерживающей слезы и буквально ежеминутно сжимающей губы, определяет наличие еще одной важной составляющей. Речь идет о проживании зрителем не только времени, но и состояния. Фильм мог бы быть исключительно прекрасным наглядным пособием по жестокой «правде жизни», где нет места романтике и веселью, а мечты оказываются далеки от реальности, если бы не едва заметные детали, высвечивающие, пожалуй, самую злободневную ныне тему. Дело в том, что ежедневно Джейн вынуждена еще и выслушивать истерики супруги своего начальника – она негодует, где пропадает ее муж. Иногда во время уборки героине попадаются сережки, валяющиеся на полу. А диван девушка оттирает, судя по всему, отнюдь не от протеинового коктейля, который продюсер исправно выпивает в конце рабочего дня. Ближе к середине двигателем сюжета становится появление провинциальной и еще более молоденькой девушки, которая становится новой ассистенткой. Приехавшая из Айдахо незнакомка раньше работала официанткой и не имеет абсолютно никакого опыта работы в киноиндустрии. Тем не менее начальник нашей героини уделяет ей излишнее внимание и даже селит в престижную гостиницу. И тут Джейн решает обратиться за помощью к главе HR-агентства (Мэттью Макфейден), чтобы помешать харрасменту. Следующая сцена, длящаяся в хорошем смысле невыносимо долго, является в фильме, пожалуй, самой сильной. Закутавшаяся в бесформенную куртку Джейн, с трудом решившаяся снять свой длинный шарф, который в глазах зрителя видится будто своеобразной защитной оболочкой, пытается объяснить герою Макфейдена, почему сережка на полу ее босса и дорогой номер в отеле для новой сотрудницы являются серьезными вещами, свидетельствующими о насилии. За считанные секунды мужчина трансформируется из добродушного образцового гражданина в беспардонного манипулятора, убеждающего собеседницу в ее зависти и том, что ей вообще-то повезло работать в престижной компании, а также занимать должность, на которую претендуют 400 девушек. Напоследок Джейн снисходительно были предложены бумажные салфетки, чтобы утереть слезы, и дано напутствие: «Тебе не о чем беспокоиться – ты не в его вкусе». То, как нетривиально Грин обрисовывает харрасмент, – еще одна отличительная особенность и безусловное достоинство картины. При явном наличии темы за весь фильм мы не увидим ни одного акта насилия или разговоров о нем – лишь улики, на основе которых строит догадки героиня, и шутки вроде: «На этот диван не стоит садиться». Заметная немногословность картины при этом дополнительно подчеркивает проблемы замалчивания зла, манипулирования и задавливания тех, кто хотел бы о нем рассказать. В итоге побеждает страх. Атмосфера тихого кошмара, который соседствует рядом с тобой, но остается невидимым, порой заставляет ощутить, что смотришь фильм ужасов. Насилие и зло у Китти Грин незримо, но от этого кажется еще более повсеместным и даже непобедимым. Тут впору сказать, что в фильме мы не видим не только харрасмент как таковой, но и самого продюсера, что делает образы и ситуации универсальными. «Ассистент» был показан на «Сандэнсе», и так вышло, что примерно в это же время начался суд над Харви Вайнштейном, по итогу признанным виновным по двум статьям. Важно еще и то, что на фестивале показывались многие фильмы, за которыми стояла компания The Weinstein Company. В этом ключе символично, что работа Грин, как бы дающая ответное слово, не просто говорит о проблеме, но и делает это в крайне масштабной форме. Не зря в картине нет конкретного обличия зла. И неспроста оригинальное название ленты – «Ассистент» (в российском переводе фильм называется «Ассистентка»). Имя Вайнштейна в связи с темой харрасмента упоминается чаще всего, но не меньшее значение имеют и разговары об устройстве этой системы в целом, которую Грин обрисовывает объемно, вдоль и поперек. От преступлений отшучиваются, их не хотят замечать и приписывают к норме, к ним относятся безразлично или о них боятся разговаривать из-за страха, шантажа и угроз. И тут «Ассистент» разговаривает не только о вине одного конкретного человека, но и о немощи, снисхождении или одобрении окружающих, которые либо страшатся, либо воспринимают ситуацию нейтрально, либо и вовсе стремятся к подражанию. Китти Грин развернула перед нами крайне холодный по тональности и убедительный холст, на котором представлена целая палитра мотивов и убеждений, которыми руководствуются люди, вращающиеся в системе, кроме непосредственного преступника. И самое страшное, что так проживается день за днем под звучание дьявольской мантры.