Сергей Сафронов о смертельно опасных трюках и разоблачении фокусов
В ноябре на экраны выйдет российский триллер «Смертельные иллюзии» о фокусниках, потерявших контроль над своим шоу. Продюсерами ленты стали иллюзионисты Сергей, Илья и Андрей Сафроновы. В эксклюзивном интервью RT Сергей Сафронов рассказал, как готовился этот проект и чем герои фильма похожи на него и его братьев. Также фокусник объяснил, зачем рискует жизнью во время выполнения трюков, что считается неприемлемым в его профессиональной среде и почему детей в ходе представления обмануть сложнее, чем взрослых. — Насколько документальна история, показанная в фильме «Смертельные иллюзии»? Многое ли заимствовалось для ленты из ваших шоу? — Мы попытались сделать два в одном: и крутой фильм, и крутое иллюзионное шоу. Трёх иллюзионистов сыграли три блестящих актёра — Андрей Бурковский, Паша Чинарёв и Данила Якушев. Показаны настоящие иллюзии, которые мы создали специально для этого фильма. Ещё мы переложили на сюжет очень много своих переживаний и внутренних отношений. Мы так или иначе через всё это прошли. Поэтому фильм будет и правдоподобным, и захватывающим — плюс ко всему, он интересен ещё и тем, что в нём показаны настоящие отношения между братьями. — А по характеру герои фильма похожи на вас? — Конечно, образы трёх братьев были списаны с нас. И многие общие моменты мы брали из жизни. Например, у нас действительно было нельзя встречаться с ассистентками, строить отношения внутри коллектива. К слову, со своей женой я как раз познакомился, когда она пришла к нам работать ассистенткой. Мы тщательно скрывали наши отношения. — Вы принимали участие в подготовке сценария, постановке трюков, работе с актёрами? — Да, конечно. Мы авторы идеи. Много лет назад мы пришли с одной идеей к Георгию Малкову (кинопродюсеру. — RT). Потом она несколько раз трансформировалась. И буквально за четыре месяца до начала съёмок Малков звонит и говорит: «Так, всё, парни, давайте снимать». Мы накинулись на сценарий и на разработку трюков. — Вы не думали сами себя сыграть? — Мы все, конечно, имеем актёрское образование, и все могли бы себя сыграть. Но всё-таки художественный фильм подразумевает вымышленных персонажей. История, в которой оказываются герои — это такой экшен-триллер. Мы не хотели, чтобы у зрителей возникло ощущение, что он смотрит документальный фильм или иллюзионное шоу с определёнными предлагаемыми обстоятельства. Актёры действительно талантливые, они гениально справились с этой историей. Мы уже отсмотрели готовый фильм. Я могу сказать, что он получился. — Присутствует ли в ленте компьютерная графика? Или же все номера, показанные в рамках шоу, — иллюзии? — Безусловно, поскольку это кино, мы всё-таки прибегаем к компьютерной графике. Мы также прибегаем к помощи каскадёров. Как бы актёр ни рвался сам исполнить тот или иной трюк, съёмочная команда не может рисковать: если что-то пойдёт не так и актёр получит травму, съёмки могут остановиться. В разумных пределах актёры, конечно, делали трюки сами. Там был один трюк, где герой Паши горит. Здесь прибегали к помощи каскадёра. Но несколько элементов этого трюка Паша исполнил сам. Он так же горел, так же висел вверх ногами в центре металлического капкана. Всё это было по-настоящему. — Герои фильма во время шоу оказываются в серьёзной опасности. А случалось попадать в ситуации, когда что-то шло не по плану? — Ну, конечно. Ещё раз подчеркну, что практически ничего выдуманного в этом фильме нет. Мы и горели, и ломали ноги — чего только не было. Тот трюк с капканом, который в фильме делает Паша, однажды исполнял я. Прямо на глазах у зрителей капкан решил захлопнуться на три секунды раньше. И вот в полёте острые зубья этого капкана впиваются и разрывают мне правую руку и так сбивают меня в сторону, что я неаккуратно приземляюсь на левую руку и ломаю её! А этот номер стоял в середине представления, и мне пришлось дорабатывать до конца все это шоу с одной рукой порванной и другой рукой сломанной. На сцене — адреналин, я ничего не почувствовал. Только после представления снял с себя куртку и посмотрел на весь этот ужас. Быстро поехали в травмпункт, наложили шесть швов. И уже спустя час я снова стоял на сцене, потому что была новогодняя кампания, когда в день идёт по три, по четыре шоу. В фильме как раз есть такой момент, что шоу должно продолжаться. Если оно остановится, все погибнут. Поэтому братья вынуждены выкручиваться, преодолевая и боль, и опасность, и возможность выдать секрет трюка. — Зритель заметил, что что-то не так? Вы не могли просто остановить шоу? — Нет, не могли. Я чувствовал, что пальцы шевелятся — значит, всё нормально, работать можно... А потом, уйдя за кулисы, сорвал куртку с нашего сотрудника, надел её на себя и доработал до конца. Думаю, зрители заметили, что не всё было по плану. Но оттого и такие овации: они видели, что всё взаправду — артист получил травму и не сдался, отработал до конца. Для меня это тоже было своего рода вызовом. Я подумал: а почему я должен останавливаться? Мы знаем огромное количество примеров, когда артисты после случаев ещё страшнее отрабатывали шоу до конца. Профессия такая — каждый вечер ходить по лезвию. Зритель должен получить всё, за чем пришёл. — Тяжело. — Профессия действительно опасная. Некоторые думают, что фокусы — это когда иллюзионист ходит по сцене, машет руками, а за него все трюки выполняют техника и ассистентки. В фильме мы хотели показать, что это не всегда так. В большинстве случаев иллюзионисты сами рискуют и самые опасные трюки берут на себя. Не рискуя ассистентками и прочими членами коллектива. — Вы как-то рассказывали, что идея этой картины у вас родилась после того, как из-за раскрытия ряда секретов вам начали поступать угрозы со ссылкой на старинный кодекс иллюзионистов. Расскажите подробнее об этом случае. — У нас был заказ на программу о разоблачении фокусов. Ну, помните, как та, где выходил человек в чёрной маске — «Практическая магия». Эта программа пользовалась большой популярностью. Нам поступил заказ: «А давайте разоблачим что-то новенькое». Мы сказали, что нам жалко разоблачать новые секреты и стали разоблачать старые. А иллюзионисты, которым нужен был повод для того, чтобы к нам придраться, его получили. В иллюзионном жанре зависть и ревность никто не отменял. Я находил в иллюзионном аппарате поломанные лезвия для бритья. Естественно, мы понимаем, что это не члены нашего коллектива. Хорошо, что мы перед началом шоу всегда проверяем весь свой иллюзион, все свои номера. — Расскажите о вашем самом сложном трюке. Как он появился и что из себя представляет? — Просто лёгких не бывает. Мы считали нужным обязательно сделать в своей жизни трюки, которые стали классическим репертуаром иллюзионистов — освобождение из смирительной рубашки, захоронение заживо. Это в том числе дань уважения великому Гудини. Мы придумали, как усовершенствовать этот трюк, сделать его ещё эффектнее. Мы закапывали Илью без ящика. Когда мы снимали этот трюк, была зима. Замороженная земля превращалась в ледяные глыбы. И когда его (Илью Сафронова. — RT) засыпали и тракторы проехали сверху по этой земле, тем самым утрамбовав её, мы уже понимали, что Илья никак не вылезет оттуда. Более того, мы боялись, что он уже пострадал. В общем, пришлось переживать минут 15. Вот тогда у меня вся жизнь промелькнула перед глазами. — Как вы вообще придумываете такие опасные вещи? Как вам это приходит в голову? — Если честно, когда у меня появился третий ребёнок, я сказал: всё, хватит придумывать. Давайте карты, платочки, верёвочки, птичек. Всё самое безобидное. Шутка. Желание преодолевать себя рождается в фильмах, в прочтении книг, музыке. Это желание доказать зрителю на примере подобных трюков, что нет ничего невозможного. Что все наши любимые супергерои были обычными людьми, которые демонстрировали сверхвыносливость, неуязвимость... Наша задача — показать на сцене блокбастер с супергероями — с людьми, которые могут невероятное. Раз я мечтал летать — значит, на сцене я смогу летать. Чем сложнее трюк — тем интереснее его исполнять. — Мы знаем, вы с братьями готовите к новогодним праздникам новое шоу. Уже можете рассказать, какие необычные фокусы туда войдут? — Мы планируем сделать шоу ещё более уникальным. Трюки станут масштабнее, опаснее. В этом году из-за короновируса мы приняли решение использовать инновационные технологии и пригласить зрителя посетить наше шоу не только очно, но и в виртуальном пространстве. Причём мы внедряем такие уникальные технологии, что и зритель, смотрящий шоу онлайн, ощутит эффект присутствия. Честно говоря, это очень сложно, до нас такого никто в нашей стране не делал. Но трудности нас не пугают. Наоборот, есть азарт сделать это и подарить зрителю в новогодние праздники хорошее настроение и волшебство. Точные даты онлайн эфиров пока не назову. Планируем, что онлайн трансляции шоу состоятся в первых числах января. Скоро информация появится на нашем сайте и в официальных группах в соцсетях. — Вернёмся к кодексу иллюзионистов. Он действительно существует? Что в нём прописано? Чем, согласно этому кодексу, грозит раскрытие профессиональных секретов? — Это негласный кодекс. Если ты иллюзионист, то не имеешь права разоблачать чужие фокусы. Только свои. Иначе могут быть последствия. Были случаи, когда иллюзионистов убивали. Есть версия, что Гудини убрали, поскольку он хотел разоблачить экстрасенсов (экстрасенсорика — одна из разновидностей иллюзионного жанра, я как скептик вам об этом говорю. И Гудини полагал так же). Экстрасенсы были некоей прослойкой иллюзионистов. Только не признавали этого. Гудини объявил им войну. — А зрители часто разгадывают секреты? Такое бывает на ваших шоу? — Что удивительно, взрослые начинают копаться, придумывать какие-то новые технологии, как бы мы могли сделать тот или иной трюк. Дети — самый внимательный зритель. Детей в возрасте от семи до 14 лет очень сложно обмануть. А взрослые будто сами хотят обманываться. Если зритель хочет обмануться, он будет обманут. Если зритель пришёл разоблачить, он разоблачит. И даже неважно, прав он оказался или нет. Это всё равно лишь его предположение. Он же не был за кулисами. А я его никогда за кулисы и не поведу. — Получается, успех трюка зависит не только от подготовки и таланта иллюзиониста, но и от готовности зрителя поверить в магию? — Да, на полтора-два часа мы вместе со зрителями погружаемся в этот мир. Я начинаю не играть, а жить, как волшебник. Главное чудо происходит не на сцене. Главное чудо происходит в головах у зрителей. Зритель додумывает, на что-то не обращает внимания, потому что его сознание работает уже на восприятие чуда, а не фокуса. Если он настроился на это — он получит удовольствие. Если он пришёл разоблачить — он тоже получит удовольствие. — Как вы считаете, возможно ли какие-то дорисованные на компьютере трюки в фильмах заменить приёмами, которые используются при постановке шоу иллюзий? Оправдано ли это с точки зрения времени и сложности подготовки? — Я могу сказать, что до 1990-х годов (может, до 2000-х) в Голливуде масса спецэффектов строилась как раз с помощью иллюзионного жанра. Посмотрите фильм «Лабиринт» с Дэвидом Боуи. Там что ни сцена, то иллюзионный трюк. Сейчас, будем откровенны, киноиндустрия отличается от любой другой индустрии развлечений наличием компьютерной графики. Сегодня её не то что можно — нужно использовать. Я понимаю, что всех спецэффектов вот так безопасно, легко, иллюзионный жанр не сделает. Но на сегодняшний день в кино дешевле и надёжнее сделать трюк по старинке: не рисовать летящего героя на «зелёнке», а попросить каскадёра самому прыгнуть. Действительно взорвать машину в полёте и так далее. Несмотря на то, что графика популярна и нужна, чтобы никто не пострадал, в большинстве случаев всё равно используются каскадёры, дублёры... Как раз те, к чьей помощи мы прибегаем в иллюзионном жанре. Поэтому наши жанры идут рядышком. Задача обмануть камеру и задача обмануть зал — одно и то же. — Вы сами смотрите фильмы об иллюзионистах? Есть ли среди них любимые? — Это «Иллюзия обмана», «Престиж», «Иллюзионист», «Смертельный трюк», «Невероятный Бёрт Уандерстоун» с Джимом Керри. Пожалуй, и всё. Их не так много, но каждый из них по-своему хорош. Вот теперь ещё и «Смертельные иллюзии» пополнят список! — У меня к вам последний вопрос. Насколько сложно стать хорошим иллюзионистом? Достаточно ли для этого профильного образования? Какие качества необходимы тем, кто мечтает о вашей профессии? — Профильного образования в нашем деле нет. В цирковом училище этому не обучают. Но в принципе, овладение секретами иллюзионного ремесла — лишь первая ступенька из ста, которые предстоит пройти. Ведь порой впечатляет не сам фокус, а личность, которая его показывает. Поэтому нужно быть артистом с большой буквы, чтобы заинтересовать зрителя, зацепить его, заставить сопереживать. Нужно обладать и актёрским мастерством, и навыками режиссуры, и тонким музыкальным чутьём, и знанием хореографии... Что немаловажно, иллюзионист — это же ещё и плотник. Все иллюзионы он разрабатывает сам. Никто и ничего за него никогда не придумает. Поэтому мы охватываем самые разные специальности. Так что секрет — это только начало.
