Фарс, спиричуэлс и отрубленная рука: Как открылся XVII фестиваль «Балтийские сезоны»
В этом году «Балтийские сезоны» начались позже, чем в предыдущие годы, но всё-таки состоялись, несмотря на все сложности. Первый спектакль в программе фестиваля — «Однорукий из Спокана» по пьесе Мартина Макдонаха от московского Центра драматургии и режиссуры. Его поставил режиссёр Владимир Панков, решивший воплотить на российской сцене стилистику чёрного юмора. Жанр постановки называется SounDrama, но исполнитель главной роли Андрей Заводюк объясняет, что её можно назвать музыкальным спектаклем., — Мы отталкивались от автора пьесы Мартина Макдонаха, ирландца по происхождению и американца по месту жительства, поэтому использовали ирландские фольклорные мотивы и американские спиричуэлс и госпелс. В этом спектакле поют и играют наши студенты, которые в этом году выпустились из ГИТИС. Танцуют тоже сами актёры — танцоров не берём, артист должен уметь делать всё сам, — рассказывает Заводюк., После общения с актёром становится ещё любопытнее, что же будет на сцене. Зрители в зале тоже в предвкушении: из синопсиса спектакля не до конца понятно, чего ожидать на самом деле.
Начинается постановка с того, что к зрителям выходит огромная панда. Целых две минуты она кряхтит и охает, пытаясь усесться на кровать, которая стоит в центре сцены. Этот эпизод отлично задаёт настроение всему спектаклю. Невольно возникает вопрос: что вообще происходит? Им зрители будут задаваться следующие два с половиной часа. И если с пандой всё хоть немного проясняется (она оказывается рассказчиком, который иногда вмешивается в происходящее на сцене), то остальное так и остаётся непонятным: режиссёр ничего не объясняет, заставляя зрителей теряться в догадках., В центре сюжета — подозрительный однорукий мужчина, явно замешанный в чём-то криминальном. Довольно быстро выясняется, что всю сознательную жизнь он посвятил поискам своей руки, которую отрезали и «украли» какие-то бандиты. Он колесит в надежде отыскать ее по всей Америке. Но везде находятся проходимцы, пытающиеся продать ему чужие руки под видом его собственной. Эту историю зрители узнают от самого однорукого, и, кажется, должны самостоятельно решить, насколько она правдива.
Действие спектакля происходит в гостиничном номере, а персонажей всего несколько: сам однорукий, два непутёвых мошенника и портье. При этом людей на сцене намного больше: на неё то и дело выбегает десяток девушек, одетых как горничные, или выходит панда, решившая вставить словечко. Разговаривают персонажи абсолютно не формально, используя сленг и даже мат, которые органично вписываются в происходящее на сцене. Всё это сопровождается инструментальной музыкой, которую играют одетые в лепреконов артисты, ярким пением девушек-горничных и постоянным движением всего и всех по сцене — даже прикованных к кровати людей. Помимо реплик персонажей и рассказчика-панды звучат то фразы на английском, то крики и непонятные звуки, не складывающиеся в слова, то оглушительные выстрелы, от которых подпрыгиваешь на месте. Заскучать благодаря всему этому просто невозможно, но одна из зрительниц всё же ушла раньше времени — возможно, не выдержав накала безумия., Особого внимания заслуживает портье, который поначалу кажется второстепенным персонажем. Переломным моментом становится его монолог или, скорее, диалог со зрителями, в котором он рассказывает свою историю, размышляет о тяжёлой доле обезьяны в клетке и ломает четвёртую сцену. После этого обычный работник отеля раскрывается совершенно по-новому и становится полноценным действующим лицом повествования — не менее странным, чем однорукий старик.
Но несмотря на полное безумие на сцене, цель постановки — не столько эпатировать зрителей, сколько отразить проблемы современного человека. Режиссёр поднимает темы одиночества и жажды «лучшей жизни», говорит о травмах — как физических, так и психологических, — и показывает, насколько безумен сам мир, который столкнул персонажей в этом гостиничном номере., По окончании спектакля несколько ошарашенные зрители вытекают из зала и громко делятся впечатлениями: от восхищённого «я в восторге» до честного «я ничего не понял». Думаю, последнее откликается у многих зрителей — да что там, если бы кто-то сказал, что понял всё, я бы не поверила. Парень в пиджаке говорит своей спутнице, что ожидал «чего-то более серьёзного» — и это, кажется, негативная оценка. Наверное, для многих театр до сих пор ассоциируется исключительно с русской классикой, возвышенной речью и понятными героями. Тем приятнее увидеть на сцене Драматического театра такой яркий образец современного искусства, разрушающий представление о театре как о чём-то чопорном и скучном.
Фото: Стас Ломакин