Игрок

Стал я, как хаос Иль как медвежонок, Что матерью своею не облизан И не воспринял образа её. Уильям Шекспир. "Ричард III" Премьера оказалась "звездной". Что ни имя, то знаменитость: Ольга Остроумова, Екатерина Гусева, Юлия Хлынина, Сергей Виноградов, Виталий Кищенко, и, наконец, Александр Домогаров. И, конечно, режиссер Нина Чусова, поддерживающая давние творческие связи с Театром им. Моссовета. Признаюсь, шёл на спектакль с опаской, размышляя о беспросветности не очень любимой пьесы, о возможном взрыве постмодернистского "экстремизма" известного режиссера и предполагая величественно-пылкую игру звездного героя. Не сбылось ни то, ни другое, ни третье. Необычный спектакль с первых минут приковал к себе "стальными обручами" захватывающей истории, рассказанной страстно, но, при этом, просто и жестко. И порадовал глубиной некоторых актерских работ, прежде всего, Александра Домогарова в заглавной роли. Фото: Елена Лапина Визуальный ряд, придуманный художником Владимиром Ерешко, эффектен, но лапидарен и функционален. Серые мрачные "гранитные" блоки Тауэра, съезжаясь и разъезжаясь как пазлы громадной мозаики, поглощают и "выплевывают" из своих зловещих недр участников кровавых событий. Мрачна, но, при этом, торжественна обстановка внутри королевских покоев: роскошный мощный черный стол, чуточку потёртые кресла, видавшие сотни вельможных задниц. Справа - черная зарешеченная лестница, ведущая в темницу и становящаяся своеобразной "трибуной" для главного героя. На заднем плане в левом темном углу - пианино, за которое периодически присаживается Ричард, бренча какую-то незамысловатую мелодию. Возле задника - небольшой подиум, с которого придворный бард развлекает своим сладкоголосым пением собравшихся за трапезой короля и его сородичей. Костюмы, сочиненные Луизой Потаповой, напротив, вызывающе ярки и намеренно эклектичны. На короле Эдуарде - золотая корона и огромная, тяжелая, сшитая из роскошных красочных лоскутов, мантия, являющаяся, как выяснится позже, непременным внешним атрибутом власти. Король не снимает её, даже еле поднявшись со смертного одра, хотя под мантией на его представительном брюхе оказывается лишь футболка, а на бедрах - семейные трусы в цветочек. Все остальные персонажи одеты кто во что горазд. Стенли - в мундир флотского офицера, Бекингем в восточный халат, помощники Ричарда, исполняющие его кровавые поручения, в цивильные современные костюмы и т.д. Королева Елизавета (Екатерина Гусева) "закована" в роскошное платье, обтягивающее ее соблазнительный стан и украшенное драгоценными камнями, но вызывающее ассоциации с кольчугой. Некоторое время спустя на смену её дивному наряду придет серое тюремное рубище… Привлекательны и точны по смыслу костюмы несчастной леди Анны. В первой сцене она по замыслу Л. Потаповой, как бы противопоставляя себя чопорному королевскому двору, появляется в белой, едва скрывающей её прекрасное тело лёгкой "тоге" с разрезами до бёдер и в кроваво-красных сапожках на гипертрофированно громадной "платформе", отчего юная прелестная девушка кажется хрупкой и незащищенной, как березка на ветру. В последней своей сцене Анна выйдет в зловещем бронзово-сером длинном платье со стальным отливом. И только Ричард на протяжении всего действия одет в черные штаны и такого же цвета свободную рубаху на выпуск, отчасти скрывающую его физический недостаток. И только после коронации его вид изменится: он наденет поверх рубахи вожделенную "переходящую" мантию и золотую корону на голову. Такая костюмная эклектика может кого-то удивить или даже вызвать раздражение. Но мне кажется, что она вполне оправданна и концептуальна и отражает вневременную природу шекспировской трагедии. Фото: Сергей Петров Спектакль Нины Чусовой , как всегда, энергичен, стремителен, но, при этом, достаточно подробен. На этот раз она оказалась не столь щедрой на свойственные ей театральные причуды и парадоксы. И это вполне понятно: в такой пьесе дай Бог разобраться в сути происходящего, скрупулёзно простроить логику взаимоотношений персонажей и хитросплетений коварных замыслов главного героя. Интересно, что Чусова в отличие от многих других сценических воплощений этой шекспировской трагедии не старается сгустить мрак и удушающую атмосферу действия. Напротив, несмотря на кровавую сущность пьесы и обилие смертей, зрелище воспринимается без тягостного ощущения неминуемой катастрофы и порой напоминает трагикомедию, некоторые персонажи которой оказываются неожиданно трогательными, жалкими и даже смешными. Очевиден и социальный посыл режиссера: в спектакле отчетливо звучит вечная тема, заключенная в гениальной пушкинской фразе "народ безмолвствует", увы, сохраняющей свою актуальность для всех времен и общественных формаций. Одна из своеобразных черт спектакля - его кинематографичность. Режиссерский монтаж этого "театрального фильма" точен, органичен и является определяющим фактором динамики действия. Превосходно выстроенные мизансцены органично сочетаются с тонким пластическим рисунком и блестящей световой партитурой Лены Перельман. Скрупулёзен, а порой парадоксален режиссерский разбор ролей и, прежде всего, роли Ричарда. Но главное состоит в том, что Нина Чусова создала отличный сбалансированный актерский ансамбль, все участники которого в меру сдержанны и эмоциональны и практически не допускают преувеличенных реакций и экзальтации. Отлично взаимодействуя друг с другом, артисты постоянно вовлечены в действие и не позволяют себе ни секунды простоя мысли и чувства. Многие образы харизматичны и сочны, но, при этом, никто из актеров не тянет пресловутое "одеяло" на себя, все делают одно общее дело и, как положено, "играют короля". Достоинством всех без исключения участников спектакля является и то, что они, превосходно владея сценической речью, отлично произносят и доносят до зрителя непростой шекспировский текст в переводе Михаила Донского. Справедливости ради надо отметить, что некоторые персонажи пока еще недостаточно объемны, оттого кажутся банально привычными. Обращают на себя внимание и отдельные темпоритмические сбои. Но, учитывая то, что спектакль только начинает свою жизнь на зрителе, эти недочеты вполне поправимы. О. Остроумова, А. Домогаров. Фото: Ольга Кузякина В очередной раз порадовала Ольга Остроумова, которая сумела в небольшой роли герцогини Йоркской - матери Ричарда - пережить и сыграть целую гамму чувств: растерянность, безысходность, неизбывное горе, трагедию потери детей, оторопь от осознания немыслимой подлости Ричарда. Между тем ты чувствуешь, что в глубине души её гложет и чувство вины за то, что она, возможно, не уделила должное внимание своему уродливому, "не облизанному матерью" сыну. Ярко и гротескно играет Короля Эдуарда IV Сергей Виноградов. Его персонаж нелеп, смешон и неприкаян. И поэтому вызывает жалость, смешанную с брезгливостью. Хороша молодежь, прежде всего, Марк Вдовин в роли несчастного красавца Кларенса, наивно верящего в справедливость, уповающего на помощь брата и обманувшегося в своих самых святых чувствах. Превосходно сыграны поверенные в кровавых делах Ричарда - Кетсби Антона Аносова и Тиррел Дмитрия Подадаева - архетипы преданных хозяину верных псов, не заморачивающихся вопросами совести и чести, совершающих убийства не просто обыденно, но даже с каким-то тайным сладострастием. Третий исполнитель воли злодея - Брекенбери Вячеслава Бутенко - не столь однозначен и одиозен. Ему все-таки свойственны угрызения совести и колебания, которые он, правда, в конце концов, с успехом преодолевает. Харизматичен и ярок Бекингем Виталия Кищенко. Персонажи этого превосходного артиста всегда странны и неоднозначны - что называется "с двойным дном". Его нынешний герой тоже не прост, и, ко всему прочему, парадоксально притягателен своей мужской статью, жесткостью и поистине бычьим упрямством. Он - истинный сподвижник Ричарда и такой же злодей, как и тот. Но все же старается сохранять некоторую независимость и не прогибаться под напором хозяина. Но когда Ричард, говоря современным языком, "кидает" его, тут уж коса находит на камень: ярость Бекингема не знает границ! В финале он, обнажив своей крепкий торс, "сходит в преисподнюю" со свойственной ему независимой и презрительной миной. И ты понимаешь: победи он Ричарда, злодейств в Англии ничуть бы не убавилось. А. Домогаров. Фото: Сергей Петров Как всегда изумительно хороша Юлия Хлынина. Актриса всего в двух сценах сумела сыграть разрывающую зрительское сердце трагическую судьбу юной прекрасной леди Анны, попадающей помимо своей воли в жернова властных интриг и зловещие лапы изверга. Поначалу она искренне возмущена посягательствами Ричарда на её руку и сердце. Негодование убийцей её отца и мужа не знает границ, и она даже готова пронзить его кинжалом. Но, поддаваясь невероятному напору и зловещему обаянию обольстителя, она замирает как кролик перед удавом и становится беспомощной и жалкой его жертвой. Обескураживающая сила убеждения злодея постепенно порабощает её, лишает воли и даже физических сил. Юлия блестяще играет процесс этого преображения леди Анны, ты буквально видишь, как лживые слова Ричарда подобно наркотику сковывают и одурманивают её разум и тело. Перед бракосочетанием, завёрнутая в золочёную бумагу и перевязанная красной подарочной лентой, прекрасная девушка уже становится марионеткой в руках страшного кукловода. А в пронзительном финале своей жизни - смертельно надоевшая мужу и уже почти потерявшая рассудок - она появляется в трапезной короля Ричарда в трагическом темном платье со страшными длинными ведьминскими седыми патлами и с муляжом грудного ребенка в руках. И тогда, как говорит другой шекспировский герой, "зал плавает в слезах"… Фото: Елена Лапина Спросите любого, кто хоть немного знает пьесу, каким ему представляется Ричард? Думаю, что ответ последует незамедлительно: обиженным судьбой, мрачным, злобным, завистливым, властолюбивым калекой. Ничего подобного вы не увидите в моссоветовском спектакле! Но спросите меня: каков Ричард Александра Домогарова? - и я не смогу ответить однозначно. Потому что его человеческая сущность не поддается традиционным формулировкам. Он зыбок, неуловим, много о бразен, "един во множестве лиц". Этот Ричард отнюдь не мрачен, не злобен, не очень-то и завистлив. А самое главное - не ущемлен, потому что вовсе не калека. Вернее, не совсем калека в общепринятом смысле. Ну да, есть на его правом плече небольшой горбик, но он никоим образом не портит мужскую стать, привлекательность и обаяние Ричарда. Ты чувствуешь в нем недюжинную физическую силу, которой отличался и его исторический прототип. Да, он властолюбив, но не фанатично. Просто он понимает, что мог бы стать лучшим королем, чем Эдуард или лощёный и наивный братец Кларенс. Поэтому Ричард и начинает плести свои интриги. И делает это легко, с усмешкой, без особых усилий, как бы играючи. Наверное, главная его черта в этом и состоит: он игрок! Ему нравится сам процесс подковёрных игр, устрашения и порабощения одних и соблазнения других. Покорность и послушное молчание окружающих доставляет ему неизъяснимое "творческое" наслаждение! Ричард Домогарова - прагматичный политик, тонкий, вдумчивый экспериментатор, талантливый лицедей, и, может быть, даже экстрасенс. Поэтому, наверное, он в состоянии так искусно подавить волю собеседников и окутать их паутиной своей адской логики и напора. Сцена соблазнения Анны и подчинения своей воле Елизаветы - ярчайшее этому доказательство! Но, при этом, ничто человеческое Ричарду не чуждо: он горд, мстителен, самолюбив и сластолюбив, хоти простые мирские радости ему быстро наскучивают. Свидетельство тому - его тоска и раздражение в сцене помешательства супруги. Надоедают ему и унылое течение жизни, и даже вожделенная власть. Фото: Сергей Петров После спектакля услышал реплику одной зрительницы: "Здесь всех жалко. И Ричарда тоже!" Поначалу внутренне возмутился, но потом задумался и с ужасом понял, что и я в чем-то сочувствую Ричарду. Особенно в сцене его отчаяния перед смертью: "Коня, корону за коня!" И решительно укорил себя за малодушие и мягкотелость. Не знаю, задумано ли такое отношение к своему герою режиссером и артистом, но это факт. Слишком уж привлекательна фигура этого необычного амбивалентного человека… И "виноват" в этом блистательный артист Александр Домогаров, сыгравший, на мой взгляд, одну из лучших своих ролей. P. S. Возвращаясь домой из театра, вдруг понял, что полюбил и эту пьесу Шекспира. За что особая благодарность всем причастным к созданию грандиозного спекаткля