Актер Евгений Дятлов о фильме «Подольские курсанты»: Это не пропаганда

Новая роль Евгения Дятлова в фильме «Подольские курсанты», который вышел на киноэкраны, стала отличным поводом для интервью с популярным актером.

В фильме, посвященном одному из эпизодов Битвы за Москву, Евгений Дятлов сыграл начальника Подольского артиллерийского училища полковника Стрельбицкого. С вопроса об этой работе и начался наш разговор с актером.

— Евгений Валерьевич, как проходила подготовка к кино, где вам досталась одна из главных ролей?

— Мы знакомились со свидетельствами той поры, с воспоминаниями выживших курсантов. Есть документальные фильмы, где они рассказывают о тех событиях. Читали записи немцев о том же, но в их восприятии. Например, как погибла колонна немецких танков.

Всем, кому интересна история, известно, какой тяжелой была осень 1941-го. Враг приблизился к Москве. Шли оборонительные бои. Части попадали в котлы, выходили из окружений, при этом находили силы, чтобы оттянуться, перегруппироваться, достроиться и снова идти в бой. Некоторые дивизии формировались из призывников из Казахстана, Туркменистана, Узбекистана. Не все даже говорили на русском языке, многие были не обучены военному делу.

Целые дивизии попадали в такие обстоятельства, что от них оставался один полк. И в некоторых дивизиях, которые оставляли свои позиции, командиров даже приговаривали к расстрелу. Подольские курсанты же с разрозненными отрядами и ополченцами нашли силы сдерживать немецкие войска, чтобы дать нашим возможность перегруппироваться, оттянув резервные части от Волги к Москве.

— Что сложнее: совершить сверхусилие один раз или тянуть ношу, исполняя незаметный, но важный долг?

— Думаю, и то, и другое важно. Может быть, от тебя единственный раз в жизни потребуется переступить через страх и инстинкт самосохранения. Как тогда на атомной подводной лодке: случилась поломка двигателя, и, чтобы не было взрыва и остальные могли эвакуироваться, матрос остался. Он погиб, совершив подвиг.

А бывает, что нужно каждый день что-то делать, исполняя свой долг. Мне мама говорила: «Женя, на амбразуру может броситься даже идиот или социопат, а быть героем в мелочах — это признак высокой воли». Пример тому, мне кажется, когда один человек почти двадцать лет ухаживал за взлетной полосой заброшенного аэродрома, потому что считал это своей обязанностью, даже когда уже не получал за это деньги. И однажды в тех местах самолет терпел бедствие, и в последний момент летчики заметили эту, похожую на посадочную полосу, территорию перед лесом. Так человек спас самолет, просто ежедневно выполняя свой кропотливый труд. Так что тут по-разному бывает.

— Сейчас государство активно поддерживает фильмы на военную и спортивную тематику. Почему?

Государство всегда поддерживало такие фильмы — это часть нашей культуры. Такие темы показывают ситуации, в которых человек четко раскрывается.

Проявляются его основные ценности: любовь к Родине, к ближнему, к миру. И в таких фильмах невозможно прославить сомнительного героя. Спортивная же тематика — это всегда про преодоление себя. Но нужны и другие фильмы, где люди принимают решения по поводу того, что происходит в их стране, городе, районе... Мне очень нравятся фильмы Юрия Быкова. В его картинах очень жесткие вопросы поставлены, без страха и упрека, без колебаний: «можешь или нет», «должен ли», «правильно или неправильно»? Мне нравится вызов, который он принимает и раскрывает в своих фильмах.

— Как вы относитесь к пропаганде в кино нравственных ценностей?

— Это не пропаганда. Задача подобных фильмов — удерживать население в рамках этих ценностей. Люди должны объединяться на основополагающих темах. А пропаганду я воспринимаю не очень положительно. Она, в ущерб множеству разных мнений, начинает навязывать лишь одно, еще и под видом, что оно единствен- но верное. Это попахивает тоталитарностью позиции, что мне не очень нравится, потому что так можно докатиться до чего угодно.

— Вот я, например, могу разделить свою жизнь на до и после интернета. А какую самую резкую перемену пережили вы?

— Я жил в советское время, воспитывался как советский человек и разделял те ценности. Тогда как раз пропаганда работала очень четко. Она шла рука об руку с воспитанием чувств патриотизма, любви к Родине, к семье, к родителям, уважения старших... Пропаганда тут же присасывалась и рассказывала, что такое возможно только в советской стране, а во всем остальном мире происходит крах человеческого облика, все разваливается, и только мы — оплот нравственности и чистоты. С одной стороны, это очень опасно, с другой, когда это так отработано, то, если твой мозг ленивый, ты «ложишься» на эти мысли и просто плывешь по течению.

Ты выполняешь нормативы, являешься ячейкой общества, строителем коммунизма... И вдруг все рушится, набухая, как капля воды. Появляется все больше сомнений в том, что мы самые лучшие, правильные, честные, добрые, нигде не воюем, только за мир. А эти лозунги ласкали мою душу, как только я пошел в школу.

И вот к 23–24 годам ты вдруг начинаешь понимать за счет открывающихся фактов, информации, которая из разных углов, из неофициальных источников до тебя доходит, что это не так. И постепенно прозреваешь, где находишься. Тут как раз произошла перестройка, затем кризисы 1991-го, 1993-го, распад государства и события последних двадцати лет.

Так что у нашего поколения был настоящий слом парадигм. И пока мы живы, в нас живо и никуда не денется и это советское воспитание, и эти советские лозунги, и взгляд на страну, которая уже не советская. Иногда ты внутри себя с этим сталкиваешься, сам себе противоречишь, противоборствуешь. Но от этого никуда не уйти. Поэтому нашему поколению советских людей очень сложно.

— Вы занимаетесь и музыкой, и кино, и театром. Что, по-вашему, приоритетнее?

— Есть люди, для которых музыка первична. Мы слышим ее с рождения. Первые звуки, которые позже упорядочиваются в человеческую речь или пение птицы, в шум реки — это уже музыка. А когда человек находит в музыкальных произведениях других людей отражение своих чувств, то музыка им завладевает полностью.

Я очень редко встречал людей, которые могли бы сказать: знаете, слушаю музыку, а вот внутри — ничего. Даже прожженные циники на нее реагируют. Музыка есть во всем, что нас окружает. Стоит только внимательно прислушаться, и вы услышите шум ветра и листвы. Или журчание ручья, звук которого упорядочивается в мелодию.

— А театр и кино?

— Это уже чистый продукт человеческого гения, назовем это так. Это результат внутренней деятельности, переработки и отображения мира. И театр, и кино основаны на человеческих чувствах, на их отображении. Здесь еще важен такой момент — кто через что может себя выразить. Потому что, по моему убеждению, существуют музыканты от Бога или актеры от Бога, это не просто понятие. Например, можно взять человека, который не попал в учебное заведение, поставить его в кадр и увидеть, что он, как говорят, «органичен, как собака»: у него есть природное чутье камеры, существования в кадре. И он воздействует на эмоцию зрителя до такой степени точно, что все понимают — перед ними явление.

Театральный актер — это немного другое. Киноактер имеет дело с партнером, с камерой, с режиссером, сидящим перед монитором. А театральный, находясь в совершенно искусственном мире декораций, передает нам, сидящим в зале, такой сгусток эмоций, что заставляет сопереживать ему здесь и сейчас. Мы находимся с ним в одном пространстве, где и происходит это чудо. Театральные актеры — люди, способные убедить нас в реальности иллюзии, передать то, что чувствуют они, и заставить ощутить то же самое.

И тогда пробуждаются наши собственные эмоции и чувства, которые, может быть, заснули или скомкались, потому что мы погрязли в быту, в суете. И после спектакля хочется по-новому взглянуть на свою жизнь, на ближнего, на то, что тебя окружает. Это очень важно!

— Кстати, почему что-то нас цепляет, а другое — оставляет равнодушным?

— Мне кажется, у каждого человека есть к себе вопросы, на которые он не может просто так ответить. Вы можете полистать популярную психологическую литературу и найти статью, из которой узнаете, что вы нарцисс или созависимы, или еще что-то в этом роде. Но это никак не изменит ваше бытие, и ваш поиск будет продолжаться. На этом пути будут встречаться важные для вас люди, кто-то из них может стать вашим учителем, благодаря нему свершится прозрение, озарение в вашей голове...

Вот так, мне кажется, и искусство: что-то попадает в наши болевые точки, дает ответы на вопросы к мирозданию или самому себе: почему я такой, почему мне вдруг это нравится и как с этим быть, что мне делать с моей тенью, с моим светом, как во всем этом разбираться? И человек, который погружается в такие произведения, на какое-то время избавляется от мучительных вопросов, получая возможность вздохнуть.

— Вы подобное испытывали?

— Мне знакомо это ощущение, когда ты как будто не можешь до конца вдохнуть. И психика твоя в такие моменты находится в таком же режиме... И вдруг ты смотришь какое-то произведение, и этот вздох происходит. И ты мчишься быстрей с кем-то поделиться этим ощущением. А человек вдруг говорит: мне это не нравится. И ты начинаешь на него злиться. Вот это очень опасная вещь и интересное испытание. Ведь если кому-то не нравится то, что нравится тебе, это тоже может научить тебя чему-то, в конце концов, обогатить твои вкусы.

ДОСЬЕ

Евгений Дятлов родился в 1963 году в Хабаровске. Актер театра и кино, музыкант, исполнитель романсов.

Окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии им.Н.К.Черкасова.

В конце 1990-х начал сниматься в сериалах: «Улицы разбитых фонарей», «Агент национальной безопасности», «Бандитский Петербург», «Черный ворон», «Убойная сила», «Белая гвардия», «Жизнь и судьба», «Тайны следствия». Сегодня в его фильмографии около 60 ролей, в том числе в таких фильмах, как «Последний богатырь», «Батальонъ», «Тобол», «Лев Яшин. Вратарь моей мечты», «Шерлок Холмс в России», «Подольские курсанты» и других.

Читайте также: Актриса Стася Милославская о своих жертвах ради роли