о перспективах принятия закона о сепаратизме во Франции

«Макрон ещё в самом начале срока пытался зайти через образование — хотел, чтобы вузы предоставляли льготные места для жителей нехороших районов, мол, равные возможности, все дела. Тогда же стал подумывать о законе для борьбы с радикальным исламом во Франции. Но потом то одно, то другое, то «жёлтые жилеты», то COVID-19 — документ забросили на полку, доставали пару раз, убирали. Вернулись к разработке 2 октября после выступления Макрона по теме сепаратизма, ускорились после очередных терактов».

На севере Парижа есть такой район — Золотая Капля. Название пошло от кабаре, где в XV веке продавали местное белое вино золотистого оттенка. В веке XIX это был уже рабочий пригород. Эмиль Золя описывал его так: нищета, алкоголь и проститутки.

Сегодня там нищета, наркотики и исламистский радикализм. Хотя проститутки, наверное, тоже есть, не искала. На месте заводов и ломбардов сейчас африканские и арабские магазины. Очень высокая безработица, сравнимая разве что с соседним пригородом Сан-Дени, а ещё здесь тысячи нелегальных мигрантов. Кому-то уже отказали в предоставлении вида на жительство, у кого-то просто нет никаких бумаг — все эти люди растворяются в улочках Золотой Капли. Это здесь в 2010-м были сделаны знаменитые фотографии, где дороги закрыты для движения машин, на них расстелены ковры и сидят тысячи молящихся. Именно это место американский канал Fox News назвал no-go zonе, куда немусульманам ходить опасно.

И вот в прошлом году французские власти объявили тут «республиканскую реконкисту» — решили бороться с коммунитаризмом путём буржуизации района. Зазывают студентов, хипстеров и любителей экзотики, которые в теории должны выдавить радикальный ислам. Отремонтировали пару домов для продажи квартир, поставили биокафе, где подают веганский бургер и стейк из свёклы, сделали модный бутик с вечерними платьями (правда, расцветка и стиль всё равно африканские), открыли единственный в районе неисламский книжный магазин, где продают теперь женские любовные романы.

На что рассчитывают? Что местные просто уйдут? Тогда проблема переместится в другой район. Или они хотят местных ассимилировать? Ну допустим. Только трудно себе такое представить. Идёт такая африканская мадам в вечернем платье с тележкой продуктов посреди дороги (так сложилось — тротуары там очень узкие), потом зачитывается амурными приключениями какого-нибудь Хуана, а её многочисленное потомство жуёт веганский стейк из свёклы на кухне социальной квартиры — каких тут 224 штуки только на одной из улиц в полкилометра. Слабо верится в успех такой затеи.

Социальное жильё в таких местах составляет до 80% от всей жилплощади. На курсах по интеграции вновь прибывшим на их языке вместо лекций об истории страны и западных ценностях, как оказалось, говорят (без ведома начальства), что это Франция виновата во всех бедах. И поэтому они здесь, чтобы пользоваться социальными благами и сохраняя, иногда даже втайне, свою культуру, религию и ценности. 40% французских мусульман считают, что их дискриминируют, 40% взрослых, исповедующих ислам, ставят нормы шариата выше законов республики. Среди подростков этот показатель — 74%.

Об этом открыто говорит президент региона Иль-де-Франс Валери Пекресс. Её предложение по искоренению радикального ислама — снести к чёрту городские гетто, сломать стены, отделяющие местный образ жизни от остальной Франции. На словах красиво, правильно, жёстко. А ты пойди сделай. Невыполнимо, потому что грозит таким бунтом, что мало кто из политиков отважится в это влезать.

Макрон ещё в самом начале срока пытался зайти через образование — хотел, чтобы вузы предоставляли льготные места для жителей нехороших районов, мол, равные возможности, все дела. Тогда же стал подумывать о законе для борьбы с радикальным исламом во Франции.

Но потом то одно, то другое, то «жёлтые жилеты», то COVID-19 — документ забросили на полку, доставали пару раз, убирали. Вернулись к разработке 2 октября после выступления Макрона по теме сепаратизма, ускорились после очередных терактов. Заявления от главы МВД звучали жёсткие, даже революционные. Сколько всего нужного и правильного было предложено. А потом начались сопли: «Ну не-е-ет, ну так нельзя, а как же права человека, ну это как-то слишком…» В итоге изменили даже название закона — слово «сепаратизм» убрали в пользу расплывчатой формулировки «укрепление уважения принципов республики». Впрочем, что-то полезное всё же осталось.

Итак, первое — религиозный нейтралитет в общественных местах и госучреждениях. То есть не будет отдельных вагонов в метро только для женщин, как, например, в Каире. Нельзя будет назначать отдельные часы посещения бассейна для разных полов, опираясь на религию.

Все ассоциации, будь то религиозные или спортивные, должны подписать документ о приверженности принципам республики, если они хотят получить государственные субсидии (А если не хотят, то и не надо?). Иностранное финансирование мечетей не запретили, но если из-за рубежа прислали пожертвование в €10 тыс. и больше — придётся декларировать. Заниматься политикой в религиозных учреждениях запрещено, призывы к насилию будут караться семью годами тюрьмы, размещать там избирательные участки тоже нельзя, в том числе если выборы не французские, а зарубежные. Судья может запретить отдельным личностям проповедовать, префект имеет право временно закрыть место во избежание терактов.

Запрещают полигамию, насильственные браки, лишение наследства по половому признаку (касается девушек), тюрьма грозит тем врачам, кто будет выдавать справки о девственности. Врачи, кстати, были активно против этого пункта, опасаясь за здоровье своих пациенток в случае, если они такую справку предоставить не смогут.

Школа будет обязательной для всех от трёх до 16 лет, но домашнее обучение по-прежнему разрешено (подвальные шариатские школы, например), правда, родителям придётся получить специальный документ. Если раньше достаточно было одной только воли, то теперь придётся искать медицинское обоснование или другую железобетонную причину, почему ваш ребёнок не может посещать общие уроки. Усилят контроль и за частными школами.

Распространение данных о частной и профессиональной деятельности госслужащего, если его жизни, семье и здоровью эта информация может причинить вред, карается пятью годами тюрьмы и штрафом в размере €75 тыс.

В законе ни слова нет о мигрантах, о системе высылки опасных лиц. А их около 10 500, из них около 4 тыс. — иностранцы. Помните, после убийства учителя глава МВД обещал выслать 261 человека? За все эти месяцы удалось отправить лишь пару десятков. Не затронута тема социального жилья, не говорят о борьбе с радикальным исламом и не упоминают о светскости.

Интересно, чья возьмёт. Рассмотрение в парламенте намечено на январь. Но если закон всё же примут, пусть и в таком виде, это, безусловно, прибавит Макрону политических очков за год до президентских выборов во Франции. Тем более что, судя по активности его конкурентов, предвыборная кампания уже началась.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.