От юго-запада до Останкина. Где и как снимали любимые новогодние фильмы
«Ирония судьбы, или С легким паром!», «Чародеи», «Старый Новый год» — без этих фильмов не обходятся ни предпраздничные дни, ни первые дни нового года. Кажется, все диалоги выучены наизусть, как и все шутки, и все песни, однако старое кино работает безотказно: нужное — праздничное — настроение вызывает у зрителя с первых кадров.
Устраиваем ностальгически-исследовательский просмотр вместе с москвоведом Татьяной Воронцовой и узнаем, как снимали волшебный институт НУИНУ, где находятся дома Жени Лукашина и Нади Шевелевой и к каким уловкам прибегали создатели «Старого Нового года».
Дома по экспериментальным проектам
Сюжет «Иронии судьбы», который сегодня, наверное, знает каждый россиянин, Эльдар Рязанов и Эмиль Брагинский взяли из реальной жизни: один их знакомый поехал отмечать Новый год в баню, хорошенько выпил, а потом пошел к друзьям, где ему тоже предложили пропустить рюмочку. Затем кто-то из компании решил подшутить над окончательно опьяневшим беднягой, отвез его на вокзал и отправил в путешествие, заплатив за него проводнице. Пассажир проснулся лишь тогда, когда уже подъезжал к Киеву.
Фильм начинается с мультипликационной заставки, в которой в мягкой сатирической тональности, свойственной всем работам Рязанова и Брагинского, говорится о типовой застройке, заполонившей города страны. Именно она и стала одной из причин необычных приключений главного героя Жени Лукашина в исполнении Андрея Мягкова, который перепутал свой столичный дом с его ленинградской копией, да еще и расположенной по такому же адресу: 3-я улица Строителей, дом 25. Типовой ключ открывает типовой замок в квартире 12, и уставший отмечать Женя валится на диван — в чужом жилье его ничего не смущает, ведь здесь та же планировка и практически та же мебель, что и в Москве. Когда вернется хозяйка Надя Шевелева, ей будет стоить большого труда доказать незваному гостю, что он находится не у себя дома.
Съемки проходили на проспекте Вернадского, в домах 113 (здесь была квартира Нади) и 125 (квартира Лукашина). В 1970-х годах, когда создавалась картина, столичные архитекторы облюбовали район Тропарево-Никулино: они с удовольствием строили на юго-западе дома по экспериментальным проектам, и оба здания, появившиеся в кино, принадлежат как раз к одной из этих серий — И-99-47/406. Сейчас, кстати, на одном из них есть табличка, подтверждающая, что именно здесь снимали знаменитую комедию. Неподалеку от них находится церковь Архангела Михаила, построенная в таком стиле, как нарышкинское барокко.
«В кадре очень хорошо видна церковь Архангела Михаила в Тропареве. Сейчас она со всех сторон застроена домами, поэтому такого пейзажа, какой был, вы уже не увидите, конечно. А тогда, в 1970-х годах, когда фильм снимался, церковь была чуть ли не последним зданием по этой стороне», — рассказывает Татьяна Воронцова, москвовед и экскурсовод.
А знаменитая сцена в бане снималась вовсе не в настоящих интерьерах, а на студии «Мосфильм» — специально для этого там построили декорации из стеклянных блоков и лавок. Было очень холодно, но по сюжету артисты, закутанные в банные простыни, должны были изображать противоположные ощущения. Сначала они придумали справляться с неудобством с помощью алкоголя, чтобы хоть как-то согреться, но Эльдар Рязанов, уличивший их в этом, запретил выпивать.
Из чего состоит институт НУИНУ
Сюжет музыкальной комедийной сказки «Чародеи» имеет мало что общего с повестью «Понедельник начинается в субботу» братьев Стругацких, несмотря на то, что именно оттуда писательский дуэт фантастов взял идею для сценария. Первый его вариант выглядел иначе и был очень близок к оригиналу, но не понравился режиссеру Константину Бромбергу — мол, все равно не пройдет цензуру. Он попросил Стругацких переписать сценарий. В результате получилась совсем другая история, в которой остался только волшебный институт да несколько персонажей.
Но и институт претерпел некоторые изменения — из НИИЧАВО (Научно-исследовательский институт чародейства и волшебства) превратился в НУИНУ (Научный универсальный институт необыкновенных услуг). Его «сыграли» сразу три московских здания.
«За основу внешнего облика этого института взята гостиница “Союз”, которую в районе “Речного вокзала” построили к Олимпийским играм 1980 года, за три года до съемок, — объясняет Татьяна Воронцова. — Сцены внутри института снимали в других локациях. Холл с лестницей, где проходит бал, обитает говорящий кот, — это все Дом культуры “ЗИЛ”. А когда гость с юга в исполнении Семена Фарады блуждает по длинным коридорам — это телецентр».
Знаменитая фраза «Ну кто так строит?», которую в отчаянии произносит герой Фарады, — это придумка самого актера. Именно она пришла ему в голову, когда он по-настоящему заблудился в телецентре, пытаясь найти съемочную группу. Реплика ему понравилась, и он решил подарить ее своему герою. Сделал он это спонтанно, ее даже не было в сценарии.
На съемках было не все гладко. Актриса Александра Яковлева, сыгравшая заколдованную ведьму Алену, и Валентин Гафт, чей персонаж Аполлон Митрофанович Сатанеев пылал к ней самыми страстными чувствами, не поладили. Причем накал иногда доходил до такой степени, что Валентин Иосифович был готов и вовсе покинуть площадку. Но режиссер не растерялся и решил снимать их в совместных сценах поодиночке — чтобы избежать конфликтов. Это заметно, например, по сцене, в которой Алена соглашается стать женой Сатанеева, но просит его омолодиться, воспользовавшись советом из сказки «Конек-горбунок». Кстати, эта сцена также снята в разных местах. По сюжету герои находятся в зимнем саду НУИНУ, а в действительности объяснение происходит в декорациях Ботанического сада. Там же Алена поет издевательскую песню «Ведьма-речка», а перед этим летает на метле вокруг здания «Союза».
Остальные (в основном натурные) съемки сказочного города Китежграда, который «недавно подняли со дна моря» и в котором находится необыкновенный институт, прошли в Суздале. Музей при НУИНУ, где селится приехавший вызволять невесту из власти злых чар Иван Пухов с сестренкой, и окрестности — это виды местного турцентра. Поездка от китежградского вокзала до музея на повозке, запряженной тройкой белых лошадей, во время которой звучит незабываемая песня «Три белых коня», также снята в старинном городе-заповеднике.
Городские пейзажи «Старого Нового года»
История фильма началась со спектакля в МХАТе, который Олег Ефремов поставил по пьесе Михаила Рощина. Сюжет прост и незатейлив: канун старого Нового года, две обычные советские семьи, живущие по соседству, готовятся отмечать праздник, собираются гости, режутся салаты, но... что-то вдруг идет не так. Главы обеих семей, одолеваемые каждый своей печалью, уходят из дома, чтобы провести время в компании друзей и решить экзистенциальные вопросы.
Постановка настолько понравилась публике, что через семь лет Ефремов совместно со своим коллегой Наумом Ардашниковым решился на экранизацию. Главные роли сыграли те же артисты: Вячеслав Невинный, Александр Калягин, Ксения Минина, Ирина Мирошниченко, Евгений Евстигнеев и другие.
Премьера будущего новогоднего хита была запланирована на 1 января 1981 года. Чтобы успеть, съемки пришлось начать летом, когда на улицах не было и намека на холод. Нужные городские кадры доснимали потом, когда выпал снег.
«Картина очень богата столичными пейзажами. Под музыку, написанную Сергеем Никитиным, нам показывают зимнюю Москву: Новый Арбат, здание СЭВ, Бульварное кольцо. В кадре мелькают также Сандуновские бани и многое другое», — рассказывает Татьяна Воронцова.
На съемках не обошлось без курьезных случаев. Один из них был связан с новогодним угощением — дефицитной колбасой салями. Достать ее, да еще и летом, было нереально, но директор фильма каким-то образом это сделал. По его поручению салями нарезали так тонко, как могли, чтобы растянуть на всякий случай на весь съемочный процесс. Артистам было сказано: «Есть медленно, понемногу».
Перед запретным плодом не смог устоять Александр Калягин, который играл главу семейства Полуорловых. Когда наступил перерыв, он взял в сообщники десятилетнего Валю Карманова, игравшего его сына. Актер предложил мальчику «пожевать», а потом как ни в чем не бывало покинул помещение, сказав Вале: «Тебе все равно ничего не сделают». Директор, который вскоре обнаружил пропажу закуски, долго не мог прийти в себя. Через много лет после съемок об этом случае со смехом вспоминали все — и артисты, и режиссер.