Что исполнил Хабенский на контрабасе, прокляв инструмент
Недавно сходил на «Контрабас» с Хабенским в МХТ Чехова. Драматург Патрик Зюскинд (автор романа «Парфюмер»), режиссёр Глеб Черепанов (удостоенный премии Олега Табакова). Если не видели, советую посмотреть.
Несмотря на то, что постановке уже 6 лет, а везде свирепствует коронавирус, люди интерес к спектаклю не терют. Так бывает либо потому, что ходить больше не на что, либо спектакль действительно хорош. Здесь, конечно, я склоняюсь ко второму варианту. Привязанность зрителя к не самым популярным и многовековым вещам (что-то, что не Шекспир) – это самый честный показатель качества. Ну а еще там Хабенский играет сам, что тоже подкупает.
«Контрабас» – это моноспектакль. Почему-то на сайте театра есть призыв так не считать, но в эти исхищрения высокого искусства мы не верим: раз все два часа мучается только один Хабенский, значит моноспектакль. Я сказал. Пугаться этого не надо. Тот, кто смотрел «Коллектора» Алексея Красовского, знает, что на Хабенского можно с интересом смотреть даже тогда, когда он на экране (в этом случае на сцене) один.Вообще, за всё время моих походов по театрам, я понял одну вещь: чем меньше людей на сцене, тем лучше. Когда число актеров приближается к числу зрителей в зале, это чаще всего какая-то скучная, пресная беготня, которую можно было бы и пропустить – большой потери не случилось бы.
В чём суть. Есть один музыкант, контрабасист. Живёт бедно, в убогой каморке, обклеенной матрасами для звукоизоляции, что делает её похожей на палату для душевнобольных, а еще на футляр контрабаса. Никому этот музыкант особо не нужен, как и, с обывательской точки зрения, его инструмент. Поначалу персонаж Хабенского защищает контрабас, называет его одним из лучших музыкальных инструментов, который почему-то не оценивают должным образом. Позже проклинает его, потому что тот забрал у него возможность адекватной жизни в обществе. В общем, сходит от него с ума. Также у него есть пассия – вокалистка, которая никогда внимания на контрабасиста, вечно сидящего на последних рядах, не обратит. Да и ухажеры поинтереснее есть, чего там. Очевидно, положение главного героя печально-безвыходное.
На этом, собственно всё. Трагедия маленького человека – любимая тема, как видим, не только в отечественной литературе. Каждый уважающий себя классик должен написать о том, как хреново таким типам живется. Но обычно это всегда лекальное жизнеописание подобного персонажа. Всё сводится к расхожим стандартам. Да, мы будем ему умиляться и сопереживать (как, скажем, пёсику), будем сравнивать его с собой, с ужасом обнаруживая сходства и с радостью различия, всё в духе подобных произведений. Даже авторская позиция по поводу таких персонажей может различаться! Но всегда это что-то однообразное.
Хотя, в принципе, справедливо, маленькие люди – герои не шибко разносторонние.Но в оригинальной пьесе мы смотрим не просто на неказистого неудачника, мы можем видеть метафизический диалог драматурга и своего персонажа, который с трепетом переживает за отвергнутого обществом музыканта, видит в нём себя, пытается оберечь, как мать недоразвитого ребёнка. Но Черепанов, режиссёр, в постановке, я думаю, перемудрил. Он этого ребёнка украл, одел в клоунский наряд и поставил с ним антре на радость зрителя. Вышло безжалостно. Вот персонаж Хабенского чуть ли не рыдает, рассказывая о детстве, о всеобщем отторжении: «любой ребёнок имеет право на свободу!» Делает он это с ёршиком в руке, с которого стекает вода. Господи, за что? Да, это смешно, да, зал посмеется, режиссёрский посыл, безусловно, ясен. Мол, маленький человек убог и на самом деле его страдания смешны и не требуют особого сопереживания. Но Зюскинд же совсем не об этом!
Чтоб понимать насколько расходятся версии драматурга и режиссера, приведу в пример финалы пьесы и постановки. Главный герой всеми силами хочет добиться внимания возлюбленной. Он то пытается играть безупречно, то назло не попадать в ноты – всем всё равно, настолько ничтожна его роль в оркестре. В итоге он решается на самый отчаянный поступок: выкрикнуть имя любимой во время концерта. То же самое и в постановке, но это решение предваряют безумные, маниакальные речи и действия главного героя. В оригинале это что-то милое и наивное, в постановке же от этого мурашки по коже. И даже когда от главного героя стынет воздух в зале, все равно режиссер сбавляет градус нелепыми моментами, все равно в зале проскакивают смешки. То есть даже в своем безумии и ненависти к этому миру, персонаж Хабенского попросту смешон! Но уже презрительно смешон. Теперь зрителю он отвратителен, потому что его натура – мелкая, завистливая, гнилая видна всем. В конце его возлюбленная будет лежать в холодильнике (метафора, определенно), что подтверждает, что герой – маньяк и ублюдок.
Я думаю, тут та же ситуация, что и с «Шинелью» Гоголя. Когда Башмачкин беспомощен, ему можно сопереживать из-за его участи, но, когда он получает сверхъестественное всесилие, мы понимаем, что от этого персонажа нельзя ничего ждать кроме подлости, а относиться мы должны к нему лишь с презрением. Собственно, маленький человек хорош только в своей беспомощности, режиссер опять подтверждает, что нет ничего хорошего в никчемных и озлобленных людях. Но убеждаешься ты в этом лишь тогда, когда они обнажают клыки.
Сходить и разочароваться в типаже, на котором стоит вся мировая литература, стоит. Зрелище незабываемое, Хабенский неподражаем.