Я не герой и им не стану
Для нас, воспитанников советской школы, Зоя и Шура Космодемьянские — безусловные герои. Мы читали повесть, написанную их мамой, ездили в Петрищево, где и сейчас растут деревья, видевшие страшную смерть девушки, назвавшейся Таней. Многие плакали, слушая экскурсовода. И каждый думал: а смог бы я так?
Что было потом? Безвременье. Жизнь под лозунгом: «Ведь ты этого достойна». Зарабатывание денег, путешествия, шмотки… Все вроде правильно: времени не так много, жить надо на полную катушку. Подвиг не для себя, а для какой-то там Родины, которая мать, стал казаться ненужным геройством, бессмыслицей. У окружающих мы видели такие же сытые рожи, какие по утрам отражались в зеркале. Убаюкивающий гедонизм, исключающий ограничение в комфорте, большие сомнения насчет того, надо ли становиться героями с большой буквы... А что защищать-то? И кого? Кажется, что признать свою слабость, сказать: «Я не герой и им не стану» — абсурд и самобичевание. Подсознание тут же услужливо подсовывает варианты: Зоя — вовсе не героиня. А кто? И тут на помощь приходят всевозможные модификации Андрея Бильжо, «своими глазами» видевшего справки о том, что девушка-то — с психиатрическим диагнозом! И весь ее «подвиг» — не более чем шизофрения.
«Шизофренией», надо полагать, страдали и тысячи других мальчишек и девчонок, приписывавших себе пару лет, чтобы попасть на фронт... Все, что сегодня невозможно понять с точки зрения сытого благополучия, трактуется как отклонение от нормы. Для многих, как показал 2020-й, не поехать отдыхать за границу или маску надеть — тоже «подвиг».
Молодые, которым не рассказывали о героях войны, про Зою вовсе не знают. Поэтому и пишут про музей в Петрищеве в одном популярном издании как о месте для фотосессии, «идеальном фоне для фешен-съемки». Какая радость: патриотический музей может быть действительно модным! Здесь «хочется гулять, кататься на роликах, пить кофе». А другие, не обремененные знаниями и печалями, устраивают флешмоб, изобретая «ботинки из батонов хлеба». Удобно: выдолбить изнутри батон, вставить ножку и сфотографировать. «Ачотакова?!»
Давно знаю про себя, и это горькое знание, что я бы не смогла поступить как Зоя. Часто задаюсь вопросом, читая об этих башмаках из хлеба, сатанинских подростковых плясках у Вечного огня или о разграбленном Музее Зои и Шуры: а взошла бы девушка на эшафот, если бы могла предугадать такую «благодарность потомков»? Взошла бы! Приняла мученическую смерть. И Андрей Бильжо так же искал бы «справки» и ставил «диагнозы». Христос во все времена один. А вот Иуды имеют тысячи лиц и обличий.
