"Было время – в этих краях каждая собака меня знала": почему все забыли Павла Луспекаева

«Я мзду не беру. Мне за державу обидно» – эта фраза таможенника Верещагина из фильма «Белое солнце пустыни» стала визитной карточкой героя. А роль оказалась главной в карьере актера Павла Луспекаева. Страдал от боли при каждом движении После выхода на экраны «Белого солнца пустыни» в редакции журналов и газет посыпались тысячи писем с вопросами: «Кто он, этот артист? Расскажите о нем!» Несмотря на то, что в кинокартине Луспекаев появляется всего лишь в нескольких небольших эпизодах, его роль стала ключевой в этом фильме. Хотя к тому времени Павел Борисович был уже известен как исполнитель многих главных ролей в ленинградском Большом драматическом театре. Да и снимался тоже: например, в фильме «Республика ШКИД» сыграл преподавателя-силача Косталмеда. «Паша в той роли придумал такой комический ход: он всегда поправляет свою прическу, которая была на пробор. И когда мальчик ударяет его по голове табуреткой, первое, что он сделал – поправил прическу», – вспоминал партнер актера по этой кинокартине Сергей Юрский. Правда, в том фильме Луспекаев не сыграл много своих сцен – попал в больницу. Сказалась давняя проблема, которой он мучился с юности: 16-летним подростком Павел сбежал из дома на войну и записался в партизанский отряд. Однажды ему пришлось пролежать в сугробе несколько часов, и он обморозил ноги. Тогда ампутации удалось избежать, но вот потом… После войны Луспекаев поступил в Театральное училище имени Щепкина и уже на третьем курсе играл роли на сцене Малого театра. Но, окончив училище, с женой Инной Кирилловой уехал работать в Тбилисский русский театр имени Грибоедова. Как говорят очевидцы, притом что актер был очень пластичным и танцевал на сцене, уже тогда он страдал от боли при каждом движении. Затем был Киев – Русский театр имени Леси Украинки, где его однажды увидел артист ленинградского БДТ Кирилл Лавров. Он и рассказал своему художественному руководителю Георгию Товстоногову о талантливом актере. Луспекаева пригласили в Ленинград. Актер с легкостью вошел в коллектив и стал играть главные роли. – Мне ведь все едино: что белые, что красные, что Абдулла, что ты… (цитата) Режиссеры его боялись – Иногда перед спектаклем Паша специально бегал по большим лестницам театра, – делится с «Собеседником» актер Иван Краско. – И это при его больных ногах! А все потому, что ему надо было разработать тело, завести себя, чтобы потом в нужной форме выйти на сцену. В 1962 году болезнь Луспекаева обострилась, началась череда операций. Из-за непроходимости сосудов, чтобы избежать гангрены, пришлось сначала отрезать фаланги пальцев на ноге, затем – сами пальцы. Но Луспекаев, опираясь на трость, все равно возвращался на сцену. И вот… Говорят, что артист в это время стал раздражительным и нагрубил Товстоногову. Тот его уволил из труппы. И тогда, чтобы заработать, Павел начал сниматься в кино. Правда, больших ролей ему не предлагали. – Мне кажется, это потому, что режиссеры боялись, что он подомнет под себя фильм, настолько был талантливым! – предположил однажды коллега Луспекаева Олег Басилашвили. Был случай Однажды на гастролях в Кисловодске Павел Луспекаев с товарищами опаздывали на выезд­ной спектакль в Пятигорск. Когда поезд подошел к перрону, стало ясно, что выйти невозможно: толпа пассажиров хлынула в вагон. Тогда Лус­пекаев громовым голосом объявил: «Граждане, расступитесь! Дайте пройти группе пациентов сумасшедшего дома! Не загораживайте проход!» Все оторопели и поневоле расступились. Артис­ты вышли. Двери стали закрываться. Пассажиры обо всем догадались и стали ругаться. «Не тех вывели, – сказал Луспекаев, – настоящие сумасшедшие в вагоне остались». Кастинг проходил в больнице В конце 1960-х режиссер Владимир Мотыль задумал снимать фильм «Белое солнце пустыни». На роль таможенника Верещагина решил пригласить… Анатолия Папанова. Но режиссер Геннадий Полока, у которого Луспекаев снимался до этого в двух фильмах, посоветовал попробовать именно этого артиста. Коллеги Мотыля отговаривали: актер только что сделал операцию – ему уже ампутировали обе стопы, и он теперь на протезах. И тогда режиссер поехал в больницу. Специально в сценарии, чтобы оправдать хромоту героя, решено было пересмотреть его биографию: мол, Верещагин – герой германской войны, неоднократно награжден Георгиевским крестом. Что ж тут удивительного, если у него костыли?! – Приехал к Павлу в больницу, чтобы узнать, сможет ли он работать, – вспоминал Владимир Мотыль. – Как только вошел в палату, Луспекаев отбросил палку и продолжал разговор стоя на ногах. Прошелся несколько раз по комнате безо всяких подпорок. Думаю, это был заранее продуманный трюк, потому что он готовился к встрече с режиссером. Хотел убедить меня в том, что ему все подвластно. Предложение о костылях для Верещагина Луспекаев не принял. Решил показать всем, что не уступит болезни. И артист со своей супругой поехал на съемки на берег Каспийского моря. Он согласился на все, только просил убрать сцену, где скачет на лошади, потому что ногами Луспекаеву было сложно попасть в стремя. – Он все делал сам на тех съемках, ходил по песку несколько километров, опираясь на палочку и на плечо супруги. Инна носила ему с собой стульчик, чтобы отдыхал. Говорят, на это невозможно было смотреть. А он даже боли не показывал. Гений и настоящий мужчина! – рассказывает Иван Краско. «Каждое утро перед съемками мы шли с Павлом на море, – вспоминал каскадер Александр Массарский. – Он надевал кеды, для него они были вроде как ласты. Заплывали далеко – за километр от берега. Вообще, фильм ему физически достался чрезвычайно тяжело. Но, плавая, он так тренировался перед съемкой». В конце рабочего дня Луспекаев опускал ноги в ведро с холодной водой, потому что натирали недавно поставленные протезы. – Опять ты мне эту икру поставила! Не могу я ее, проклятую, есть! (цитата) Похлопали и забыли После фильма «Белое солнце пустыни» к Павлу Луспекаеву пришла популярность. Говорят, стал выпивать еще больше, хотя и раньше страдал этой привычкой. Мечтал сыграть Отелло, признавался, что знает, как душить Дездемону – не руками, а поцелуем. Его, узнавая, многие звали за свой стол. Вот и в Минске на съемках фильма «Вся королевская рать» Луспекаев выпил с поклонниками в гостинице. Утром его нашли мертвым в номере. Сердечный приступ. Он не дожил три дня до своего 43-летия. Большой драматический театр Ленинграда отказался его хоронить, сославшись на то, что актер у них не работает. Траурными хлопотами занимались сотрудники «Ленфильма». Луспекаева похоронили на Северном кладбище Ленинграда. На его могиле петербургские таможенники поставили памятник с надписью: «С поклоном от таможенников Северо-Запада». Когда в Доме кино отмечали 25-летие фильма «Белое солнце пустыни», космонавты, у которых есть традиция смотреть этот фильм перед полетом, предложили создать актерскую премию имени Павла Луспекаева за личное мужество. Предложение встретили аплодисментами. Правда, потом все об этом забыли. – Было время – в этих краях каждая собака меня знала. (цитата) Анатолий Кузнецов: Почему я должен помнить всех жен Абдуллы? * * * Материал вышел в издании «Собеседник» №02-2021 под заголовком «Таможенник Верещагин отморозил ноги на войне».