Сергей Летов: «Бывает, что музыка перевешивает сильное несовпадение взглядов»
Рич: Вы утром кофе пьёте?
Сергей Летов: Да. Пью кофе – эспрессо один раз в день.
Рич: А музыка звучит с утра?
Сергей Летов: Нет. Только если я включаю ТВ. Смотрю Mezzo.
Рич: Отличный канал!
Сергей Летов: Сегодня транслировали оперу Чайковского «Мазепа». Mezzo и Mezzo HD – я на них подписан.
Рич: А если не брать ТВ, то где слушаете музыку и на чём? Добрались до всех этих стриминговых платформ?
Сергей Летов: Нет, не слушаю. Слушаю только то, на что я подписан в ФБ, – группы, посвященные духовым контроллерам, синтезаторам, саксофонам, низким флейтам, бас-кларнету и т. п. Эпизодически. Много приходится слушать, когда готовлюсь к лекциям в институте журналистики. Я там виртуально преподаю. Ближайшая лекция будет о музыке позднего Средневековья. Высокая Готика, раннее Возрождение.
Рич: То есть для собственного удовольствия редко что-то включаете?
Сергей Летов: Кроме Mezzo – ничего. Стремлюсь побыть в тишине. Я несколько часов в день играю на бас-кларнете, сопранино саксофоне и басовой флейте. Вот и сегодня я играю на сопранино саксофоне, пока губы не устанут. Потом перейду на бас-кларнет. В промежутках, в свободное время, так сказать, буду на флейте играть. Я играю на нескольких инструментах и занимаюсь на тех, которые буду использовать на следующем концерте. Я не играю на инструменте, только если я болен.
Рич: Вы так много играете исключительно в целях практики? Или это может нести медитативный характер?
Сергей Летов: Ну, игра на дудках доставляет мне и удовольствие. Это, собственно говоря, мой образ жизни. И во время локдауна в апреле – июле я каждый день играл на басовой флейте и электронном духовом инструменте.
Рич: С соседями проблем не возникает?
Сергей Летов: Сейчас нет. Соседи, как я понял, снимают квартиры. Не могут активно протестовать и жаловаться. В прежней квартире мог играть только на флейте и электронной дудке (в наушниках).
Рич: Очевидно, что в России огромные пробелы в культурном, музыкальном в частности, образовании. Вокруг звучит очень плохая музыка. Я рос в такой среде, где не было слышно хоть сколько-нибудь «сложной» музыки, зато я, сам того не желая, знал наизусть огромное количество песен в стиле шансон. Как этому можно противостоять? С помощью агрессивного насаждения академической музыки, как в СССР? Должны же быть какие-то хитрые методы…
Сергей Летов: Я вот до недавнего времени слышал всё время, особенно по вечерам и даже очень поздно, какое-то бренчание на пианино. Начальные классы музыкальной школы. Жена мне рассказала, что это уже здесь на протяжении лет тридцати, то есть к пожилой преподавательнице по фортепиано ходят дети, она преподает, репетиторствует... Вот в последнее время не слышу... При этом никакой разумной музыки на фортепиано я не припомню, чтобы доносилась... Громкая музыка доносилась через окно в прежней квартире. Там поблизости, в соседнем дворе, эстрада, на которой в государственные праздники выступают любительские коллективы. Госпесни под фанеру на очень большой громкости. Слышно с закрытыми окнами со стеклопакетами.
Сейчас сколько-нибудь имеющая художественную ценность музыка из обихода человека в нашей стране устранена. Чтобы услышать хорошую музыку, надо платить деньги, вот я подписан на Mezzo и Mezzo HD. В детстве мне нравилась классическая музыка, музыка барокко, отец меня водил на концерты по моей просьбе еще тогда, когда я не мог в туалете воспользоваться писсуаром из-за малости роста. А поп-музыка меня никогда не привлекала. Я не думаю, что это было какое-то особое воспитание, – мой отец родом из деревни. Правда, оперой и балетом он увлекался. В Омске их, правда, не было. Он в командировках когда бывал в Новосибирске или Перми, то ходил. И мне рассказывал.
Рич: Это, как я понимаю, феномен «кровожадного Совка».
Сергей Летов: Мы пришли к тому, что настоящее качественное искусство в капиталистическом обществе доступно только богатым, я об этом слышал в 80-х еще от студентки из Шотландии. Она объясняла мне, что она из рабочей семьи и поэтому не ходит в оперу и не слушает джаз, который играют в дорогих ресторанах. На рок-концерты же продаются билеты без мест и очень недорого.
Рич: Runrig, Mogwai, Cocteau Twins, The Almighty – ей в любом случае повезло больше, чем нам.
Сергей Летов: Да и относительно обеспеченным в России качественная, настоящая музыка не очень-то доступна. Если ты с детства слушаешь только звуковую жвачку, попсу, то нужно обладать очень большой независимостью, быть нонконформистом, чтобы обладать способностью слушать не-попсу. Не считаю, что ей повезло больше, чем мне. Я вот мог бесплатно Рихтера и Гилельса слышать каждый день по радио. Грампластинки академической музыки в СССР стоили максимум 1 рубль 45 копеек (отечественного производства). У меня в 10-м классе уже было 200 дисков в моей коллекции. От Баха до Стравинского. Я, когда был студентом, мог слушать пластинки по 7-8 часов в день.
Рич: То есть можно смириться с тем, что при капитализме большая часть населения будет слушать жвачку и это норма?
Сергей Летов: Я как-то разговаривал с одним олигархом, который спонсирует концептуальное искусство, обладает огромной библиотекой – под 100 000 томов – и владеет газетами и радиостанциями. Рассказал ему о том, что в даже в Европе в FM-диапазоне можно найти радиостанцию, которая передает исключительно старинную музыку, другая, соседняя, передает традиционный джаз, третья – фолк, четвертая – классику, пятая – регги-ска, щестая – металл и так далее, а у нас ВСЕ станции передают одну и ту же унылую попсу "из ротации", и его радиостанции в том числе. Он мне ответил, что музыка, передаваемая по радио, определяется рекламой, а реклама нацелена на офисных работников, которые включают радио на службе. Бизнес есть бизнес, а личные предпочтения никого не волнуют.
Рич: Я как-то раз снял квартиру в аренду, и там был телевизор с большим выбором телеканалов, платить за это было не надо, поэтому я иногда посматривал, что там показывают. Наткнулся на канал 24 DOC, где круглосуточно показывали документальные фильмы – просто кайф. Так он закрылся через месяц, потому что никому не был нужен. Ладно. Ваше участие в рэп- и рок- пластинках чем обусловлено? Я догадываюсь, что подобная музыка вам совсем не интересна. Почему вы соглашаетесь?
Сергей Летов: Потому что меня приглашают – раз! Потому что есть возможность реализации моего инструмента, редкая возможность – два. Как-то в интервью Захару Прилепину я выразил предположение, что рокеры не догадываются, что я совсем не рокер. Так сложилось, что импровизационная музыка в нашей стране мало кому нужна. И представления о музыке здесь весьма своеобразные: музыку вроде бы играют на музыкальных инструментах, так? Но спросите рядового человека и попросите его назвать 5 инструменталистов отечественных и 50 певцов. Думаю, что с именами инструменталистов будет большая проблема. Мне после концертов нередко говорили, что слышат такой музыкальный инструмент, как саксофон, в первый раз. А что говорить о бас-кларнете? Вот я в январе играл в Санкт-Петербурге в научно-исследовательском институте Академии наук на басовой флейте, и первый вопрос был ко мне: «Что это за инструмент, на котором вы играете, как называется?»
Рич: Сейчас было стыдно за культурную столицу.
Сергей Летов: Однажды я прилетел из Японии и прямиком из аэропорта направился в клуб «Проект О.Г.И.», где играл в трио с электронщиком Алексеем Борисовым и флейтисткой Эдитой Фил. На меня напал после концерта слушатель (как оказалось, мент): «Вы чего народ дурите? Должна быть гитара, бас-гитара, барабаны, а у вас что?!» Это Москва. Продвинутый слушатель, всё знает...
Первым, насколько мне известно, фри-джазовым саксофонистом, который стал играть с панками, был Лол Коксхилл. У нас в стране от фри-джаза перешел к року Сергей Курехин. Конечно, не к року, а к концептуальной пародии на него. Скажем так, нам хотелось выйти из зальчиков на 25 мест с одними и теми же слушателями в более открытое пространство. Курехин позвал меня играть с группой «Аквариум» на первый фестиваль Ленинградского рок-клуба. Там я познакомился с Александром Александровым (он потом в «Звуках Му» играл). Вот такой импульс получили мы от Капитана!
Рич: Про Курёхина не спрашиваю, поскольку вы много о нём говорили, а как с БГ игралось? Тот «Аквариум» был приятной по атмосфере группой?
Сергей Летов: В то время – да. Это еще были не профессиональные музыканты, а любители. Вообще, «Аквариум» для меня показатель качества. Все музыканты, игравшие в «Аквариуме», когда-то которых я встречал в жизни и с которыми я сотрудничал, были прекрасными музыкантами. Такой вот знак качества! Я и сейчас сотрудничаю с Олегом Шарром и Алексеем Зубаревым.
Рич: Да, крутые они. А из последних альбомов «Аквариума» что-то слышали? Если бы вас сегодня пригласили поиграть в «Аквариуме», согласились бы?
Сергей Летов: Нет, ничего не слушаю уже много лет. Лет двенадцать. Ну, рок ведь не только музыка. Точнее, не столько музыка, сколько... Редко, но бывает, что музыка, музыкальный интерес перевешивает сильное несовпадение взглядов.
Рич: Кстати, давно хотел спросить. Есть ли связь между эстетическими предпочтениями и политическими взглядами. Вот вы авангардист в искусстве и ватник по жизни. Это как-то связано?
Сергей Летов: Я для себя противоречия не вижу.
Рич: А вы видите противоречие в том, что сегодня многие молодые оппозиционные лидеры, особенно среди музыкантов, размахивают песнями и фотографиями Егора Летова, показывая тем самым, что они заодно? Даже трибьют-альбом на его песни сделала «Медуза». Вас это не раздражает?
Сергей Летов: С ним «заодно» как бы нетрудно быть, потому как в его песнях можно найти и за, и против. С тем, что либералы его творчество пытаются использовать, я нередко сталкиваюсь. Он сам мне говорил еще в 1998-м, что все кругом пытаются использовать его популярность среди молодежи.
Рич: Я ни разу не специалист в джазе, но музыку эту люблю и слушаю. Мне, как дилетанту, кажется, что современный джаз сильно проигрывает тому, что был в 40–50-х, да и в 70-х. Всё профессионально и звучит неплохо, но какой-то необходимый вайб пропал. Или я не прав?
Сергей Летов: Прав. Полностью.
Рич: Если не брать каких-то главных имён, типа, Чарли Паркера, Майлза Дэвиса, Дюка Эллингтона, у вас есть любимчики в джазе? Какие-то родные для вас имена?
Сергей Летов: Есть, конечно. Это Орнетт Колман, Эрик Долфи, музыканты, входившие в Art Ensemble of Chicago, оркестр Sun Ra. Я являюсь поклонником американского саксофониста Неда Ротенберга, японского саксофониста Akira Sakata.
Рич: Ещё личный вопрос. Как вам Чет Бейкер?
Сергей Летов: Очень нравится. Удовольствие слушать!
Рич: А вас когда-то интересовал дарк-джаз, типа, «Морфин» или «Килиманджаро ансамбль»?
Сергей Летов: Слышал, симпатично, но глубоко не тронуло. Мне в «Морфине» не музыкальный язык интересен, а баритон-саксофон.
Рич: Кроме саксофона и бас-кларнета есть ли ещё какие-то планы на остаток дня?
Сергей Летов: Бас-флейта. Кроме того, нужно начинать монтировать полуторачасовую лекцию для ИЖЛТ. Делаю лекцию в виде презентации, начитываю голос за кадром и сохраняю как видео. Перед сном почитаю – читаю сейчас, как обычно, несколько книг – Леонида Леонова, графа Салиаса де Турнемира («Пугачев»), Филиппа Дика, книжку по веб-дизайну. Ну и нужно заниматься подготовкой к изданию компакт-диска дуэта с японским пианистом Ёриюки Харада и сольного диска «Музыкальная топография Москвы», записанного на улицах Москвы.
Рич: Большое спасибо, что уделили время.