Убийство актрисы Зои Федоровой потрясло СССР. В ее гибели обвиняли КГБ и бриллиантовую мафию
«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о самых резонансных нераскрытых преступлениях, совершенных в СССР и России. Несмотря на участие в расследованиях опытных криминалистов и следователей, эти дела так и остались «глухарями». В предыдущей статье речь шла о гибели одного из лучших авиаконструкторов СССР Игоря Бережного. Сегодня наш рассказ — об убийстве звезды советского кино Зои Федоровой. Она дружила с Галиной Брежневой, а среди ее знакомых были люди со связями в бриллиантовой мафии. Это преступление так и не удалось раскрыть, несмотря на совместные усилия советской милиции и КГБ.
Зоя Федорова родилась 21 декабря 1909 года в Санкт-Петербурге. Семья будущей актрисы была далека от творчества: отец Зои Алексей Федоров был рабочим, а после революции стал руководителем паспортной службы в Кремле. Его жена была домохозяйкой.
В столицу Федоровы перебрались, когда девочке исполнилось девять лет. Артистичная от природы Зоя с детства грезила сценой и блистала в школьном театральном кружке, но родители считали увлечение девочки блажью.
Под давлением отца Зоя устроилась счетчицей в Госстрах СССР, но мечты о карьере актрисы не оставила и в 1930 году поступила в училище при Театре Революции. Талантливая студентка быстро обратила на себя внимание режиссеров и начала карьеру с эпизодических ролей в художественных фильмах «Встречный» и «Гармонь».
После окончания театрального училища Федорова получила первую большую роль в фильме «Подруги». Личная жизнь Зои была столь же бурной, как и ее карьера: еще в студенческие годы она вышла замуж за актера Леонида Вейцлера, но брак вскоре распался. Закончился разводом и союз с актером Владимиром Рапопортом. А третий избранник Зои, герой Советского Союза летчик Иван Клещев, погиб в 1942 году.
Но череда несчастий в семье Федоровых началась еще за несколько лет до гибели Клещева. В 1936 году мать Зои заболела раком. Ее отец нашел хорошего немецкого врача, но, несмотря на все усилия, мать Зои скончалась. А в 1938 году обращение к врачу-немцу стало поводом для доноса на Алексея Федорова.
Его обвинили в шпионаже в пользу Германии и Англии и приговорили к десяти годам лагерей. Чтобы вызволить отца, ставшая к тому времени лауреатом Сталинской премии Зоя Федорова дошла до народного комиссара внутренних дел Лаврентия Берии. Тот был поклонником ее таланта и действительно помог с досрочным освобождением отца.
Кроме того, по некоторым данным, нарком предложил артистке вступить в диверсионный отряд — на случай, если немцы возьмут Москву, и Зоя согласилась.
В 1941 году Алексея Федорова освободили по причине «недееспособности» — ему ампутировали пальцы на обеих руках, которые он отморозил в лагере. Но на воле Федоров прожил недолго — скончался спустя три месяца.
Как ни странно, клеймо «дочери врага народа» никак не отразилось на карьере Федоровой, но она стала объектом пристального внимания и домогательств Берии. Однажды под предлогом юбилея жены он пригласил Зою в свой дом на улице Качалова. Но ни самой виновницы торжества, ни гостей там не было — Берия с ходу стал делать Федоровой недвусмысленные намеки.
Устав отбиваться от наркома, актриса оскорбила его и ушла. На выходе из дома швейцар вручил ей букет, а наблюдавший за уходящей Федоровой Берия прокричал ей вслед, что это «не букет, а венок».
В 1945 году в жизни Федоровой состоялась судьбоносная встреча: на приеме в честь Дня Красной армии она познакомилась с главой военной миссии США, 46-летним Джексоном Робертом Тейтом. Их отношения продлились всего год, но он стал отцом единственного ребенка актрисы — дочери Виктории.
В 1946 году Тейта выслали из СССР. О беременности Зоя сообщить ему не успела, и о том, что у него растет дочь, Тейт узнал лишь в 1964 году. Между тем артистка поняла, что после высылки Джексона и над ней сгущаются тучи: роль в постановке отдали другой актрисе, а портрет Федоровой убрали из театрального фойе.
Вскоре актрису обвинили в шпионаже в пользу США и на время следствия поместили в СИЗО «Лефортово».
Приговором суда в 1947 году у Зои конфисковали все имущество и деньги и, несмотря на слабое здоровье и грудного ребенка, на 25 лет отправили в Темниковские лагеря. Затем место отбытия наказания изменили на тюрьму в Челябинске, а оттуда перевели в знаменитый «Владимирский централ».
Среди сокамерниц актрисы была певица Лидия Русланова, которая попала за решетку из-за нашумевшего «Трофейного дела».
Несмотря на ее поддержку, в тюрьме Зое пришлось тяжело. От безысходности она попыталась просить помощи у Берии, но мстительный нарком к мольбам бывшей фаворитки остался безучастен.
Печальную участь Федоровой разделили и две ее сестры. Марию приговорили к десяти годам работ на кирпичном заводе в Воркуте — она скончалась в 1952 году, отбыв половину срока. Александру сослали в казахское село Полудино. Она взяла на попечение дочь Зои Викторию, которую растила вместе со своими детьми как родную.
Зоя Федорова была реабилитирована 23 февраля 1955 года. Жить ей было негде — ее приютила Лидия Русланова. А когда Александра с детьми вернулась в Москву, Зоя забрала девятилетнюю Вику в квартиру Руслановой. Девочке пришлось долго привыкать к тому, что ее настоящая мать — Зоя.
Годы в заключении стали ударом для карьеры актрисы: Федорова сумела устроиться в труппу Театра-студии киноактера, но в кино ее приглашали лишь для съемок в небольших и второстепенных ролях. Впрочем, зрители все равно любили ее за талант и блестящую актерскую игру.
Последней кинокартиной, где в эпизодической роли появилась артистка, был оскароносный фильм «Москва слезам не верит». В 1965 году Федоровой было присвоено звание заслуженной артистки РСФСР.
Однако денег актерская профессия приносила немного, и семья Федоровых жила небогато. Все изменилось в середине 70-х: Федорова получила хорошую трехкомнатную квартиру в «непростом» доме 4/2 на Кутузовском проспекте. Судя по обстановке, большому количеству антиквариата и подлинникам картин знаменитых художников на стенах, финансовое положение актрисы значительно улучшилось.
С подачи буквально помешанной на бриллиантах Брежневой Федорова начала спекулировать драгоценными камнями, золотом, антиквариатом и редкими картинами. Среди ее клиентов были в основном высокопоставленные чиновники и их родственники. Схема работала без сбоев: Брежнева узнавала, когда планируется скачок цен на драгоценности, и давала сигнал подругам.
Те быстро скупали ювелирные украшения: цена покупок порой составляла сотни тысяч рублей (средняя зарплата в те годы была 150 рублей), но спекулянтки знали: после скачка цен их прибыль при перепродаже товара превысит потраченную сумму на 50, а возможно и на 100 процентов.
Помимо бриллиантов, Федорова продавала антиквариат: ее квартира была своеобразной передержкой для произведений искусства, — актриса фотографировала поступавшие «новинки» и составляла каталог, который отправлялся иностранным покупателям.
К этому времени дочь Зои Виктория перебралась жить к отцу в США, вышла там замуж и родила сына. Успела повидаться с бывшим возлюбленным и Зоя — в 1976 году она отправилась за океан в гости к дочери.
После этого Зоя Федорова тоже решила эмигрировать, но несколько попыток получить документы на выезд из СССР закончились неудачей. Тем не менее, по некоторым данным, в 1981 году заветную бумагу ей все же удалось получить. По одной из версий, Виктория подключила все свои связи в США, чтобы вывезти мать из СССР.
Но встретиться им было не суждено. И, похоже, Зоя Федорова понимала, что ей грозит опасность. Во время одного из телефонных разговоров с дочерью она обронила фразу «Меня скоро убьют», но Виктория не придала этим словам значения. В ночь на 10 декабря Зоя говорила по телефону с одной из приятельниц о предстоящей поездке в Краснодар, а около 13:00 актрисе звонила сотрудница Мосфильма.
Одна из подруг Федоровой Маргарита Набокова, с которой у Зои была назначена встреча, два раза приходила к ее квартире, после чего оставила в дверях записку. Она связалась с племянником актрисы Юрием (у него были запасные ключи) и попросила его срочно приехать на Кутузовский проспект. Приехав, Юрий заметил, что в окнах квартиры Федоровой горит свет, но дверь ему не открыли, и он воспользовался запасными ключами.
В квартире его ждала шокирующая картина: мертвая актриса сидела в кресле, а в руке у нее была телефонная трубка. Как следователи установили позже, Зоя была убита выстрелом в затылок с расстояния около 10-20 сантиметров: пуля прошла навылет, пробив левый глаз и стекло надетых на нос очков.
Странным обстоятельством было и то, что в месте ранения волосы на затылке погибшей были аккуратно уложены — очевидно, убийца для чего-то причесал свою жертву. Это поначалу сбило с толку прибывших в квартиру оперативников.
И лишь когда оперативники начали осматривать лицо Федоровой, они поняли, что ее застрелили. Баллисты установили, что стреляли из немецкого самозарядного пистолета Sauer 38H. Сразу нашли всех владельцев такого оружия — в СССР подобные пистолеты были зарегистрированы лишь у троих граждан.
Но все они оказались непричастны к убийству. Не особо помог следствию и тот факт, что в Федорову выстрелили, когда в квартире зазвонил телефон и она сняла трубку, — установить номер абонента не удалось.
Следов взлома на дверном замке обнаружено не было: Федорова сама впустила своего убийцу, которого, очевидно, хорошо знала. Об этом косвенно говорил и тот факт, что на столе стояли две чашки и тарелка с пирожными, — очевидно, у Зои с загадочным стрелком состоялось дружеское чаепитие.
В пользу версии о том, что убийца был знаком актрисе, говорил и тот факт, что при посторонних Федорова практически никогда не надевала очки. Да и малознакомых людей в квартиру она не пускала, разговаривая с ними через дверь или во дворе.
Под подозрение сразу же попали все родственники убитой, вплоть до юного внучатого племянника, которого для допроса сняли с занятий в школе. Следователи не исключали, что Федорову мог убить и племянник Юрий, но у него оказалось железное алиби: в день преступления он был на отчетно-выборной конференции.
Впрочем, несмотря на это, Юрия на некоторое время заключили под стражу — предполагали, что он является заказчиком преступления. Но и эта версия в итоге не подтвердилась.
Некоторые приятели Зои припомнили, что 10 декабря она ждала некого гостя из Франции, чье имя не называла. Кем был этот человек, установить так и не удалось. Другие свидетели утверждали, что Зоя ожидала приятельницу со Старого Арбата, сын которой жил в США.
Эта ее приятельница собиралась ехать к сыну, и актриса планировала передать через нее украшения для дочери. При этом работавшая в подъезде консьержка сообщила следователям, что в тот роковой день к Федоровой приходила лишь Набокова и племянник, других посетителей не было.
Тогда сыщики предположили, что преступник проник в подъезд через чердак и таким же образом покинул место преступления. Проверив лежащую рядом с телом записную книжку Федоровой, следователи пришли в изумление: в ней было более двух тысяч телефонных номеров и около 1,5 тысячи почтовых адресов, московских и иногородних.
Явных следов ограбления в квартире не было, однако исчезло кольцо стоимостью 50 тысяч рублей, столовое серебро и подлинник Матисса. Вскоре милиционерам удалось выйти на след спекулянта, который продал Федоровой пропавшее кольцо. У оперативников появилась информация, что он живет на Таганке и нелегально владеет пистолетом Sauer 38H.
Тогда следователь Борис Кривошеин остановил первую проезжавшую машину и приказал водителю преследовать такси, а потом и вовсе его таранить. Но таксист понял, что задумал преследователь, и остановился. В итоге спекулянта задержали, но к убийству Зои Федоровой он оказался непричастен.
Во время обыска в квартире артистки оперативники обратили внимание на то, что на полу и на полках было множество бирок от ювелирных изделий, но самих драгоценностей сыщики так и не нашли. Зато обнаружили крохотную кладовку-тайник, которая была доверху забита дамскими сумочками.
В одной из них оперативники нашли три тысячи рублей, в другой — золотую цепочку, остальные были пустыми. Но вряд ли сумочки могли быть целью убийцы.
По другой информации, у Федоровой для вывоза была готова партия драгоценных камней в чемодане, который убийца забрал с собой. Официального подтверждения эти версии так и не получили, но то, что Федорову могли устранить из-за ее подпольной «бриллиантовой» деятельности, было вполне вероятно.
Благодаря ей актриса знала много криминальных схем и причастных к ним людей, а потому могла быть убита как ненужный свидетель. Сыщики не исключали, что после очередного отказа в разрешении на выезд Федорова могла шантажировать какого-нибудь высокопоставленного участника «бриллиантовой» цепочки — и получила пулю в голову.
Кроме того, выяснилось, что незадолго до смерти Федорова сумела переправить дочери в США одну из дорогих картин. Актриса предполагала, что денег от продажи полотна им с дочерью хватит надолго. Но когда Виктория попыталась продать картину, то выяснилось, что это подделка. Не исключено, что Зоя, узнав об этом, связалась с продавцом.
Приписывали устранение Зои Федоровой и сотрудникам КГБ. Слухи, что актриса сотрудничает с чекистами, ходили с 40-х годов, ее якобы завербовали еще в 1927 году — после ареста по делу Прове. Тогда Зою вывел из-под удара лично начальник Секретно-оперативного управления ОГПУ Генрих Ягода, распорядившийся оставить актрису в покое.
Не исключено, что такая лояльность высокопоставленного чекиста была связана именно с согласием Федоровой сотрудничать. Да и ее встреча с Джексоном Тейтом могла быть неслучайной: возможно, Зое предстояло выведать у американца как можно больше государственных тайн.
Но в дело вмешались чувства, что не понравилось вероятным начальникам Федоровой — ее любовника спешно выслали из страны, а саму Зою отправили за решетку. Впрочем, ее работа на КГБ могла продолжаться и после освобождения. Косвенно это подтверждает тот факт, что Федорову трижды спокойно отпускали к дочери в США.
Вообще, в историях с поездками Зои Федоровой в Штаты немало удивительного. Так, во время одной из них актрисе удалось тайно вывезти из СССР мелкие драгоценные камни, продать их за океаном и все деньги отдать дочери. В другой поездке она приобрела за небольшие деньги несколько нейлоновых шуб.
Эти шубы уже в Советском Союзе Федорова перепродала по 500 рублей за каждую. А во время своих пересадок в Париже она встречалась с обосновавшимся на Западе советским танцовщиком Рудольфом Нуреевым, Федорова продавала ему картины и ювелирные украшения.
Поговаривали, что возможность подобных спекуляций ей обеспечивало КГБ. Но в 80-х Федорова решила уехать за границу навсегда: это чекистам не подходило — и Зою застрелили. Впрочем, сыщики предполагали, что убить актрису могли из-за куда более приземленных вещей.
Свою версию преступления высказывал сценарист Эдуард Володарский: по его мнению, с Федоровой мог расправиться ее зять — пилот, который часто летал из Нью-Йорка в Москву. Теоретически он мог прийти к теще, застрелить ее и забрать ценности. Случайно или нет, но именно после гибели Федоровой ее зять стал крупным предпринимателем.
Следствие по делу об убийстве актрисы велось около двух лет. Через полгода его передали из МВД в КГБ и засекретили. За все время расследования было опрошено около четырех тысяч свидетелей.
Несколько лет назад прилетевший из США внук Зои Федоровой обратился в Генпрокуратуру России с просьбой признать его потерпевшим по делу и возобновить расследование убийства актрисы, но это так и не было сделано.
Свой последний приют Зоя Федорова нашла на Ваганьковском кладбище. Ее единственная дочь Виктория не смогла присутствовать на похоронах. По одним данным, советские власти не дали ей разрешение на въезд. По другим — она побоялась возвращаться в СССР, была уверена, что там ее подстерегает опасность. Виктория Федорова скончалась в США в 2012 году — ей было 66 лет.