Почему Боярская в «Оптимистах» говорит низко, а поет высоко
Зрители телеканала «Россия» дождались нового сезона сериала «Оптимисты». Нам удалось побеседовать с Елизаветой Боярской и расспросить актрису и о том, как проходили съемки, и что интересного осталось за кадром. И поговорить немного о личном — о том, как муж актрисы реагирует на откровенные сцены с ее участием, как она пережила год пандемии, и не только...
Собирательные образы
— Елизавета, этот сериал основан на реальных событиях. А ваши с Безруковым персонажи — «додуманная» история?
— За основу, разумеется, взяты реальные события — с середины октября 1962 года, когда был самый пик противостояния двух стран, когда ракеты уже были на Кубе и не было понятно, чем закончится эта ситуация. Поэтому основа — реальная. Но, разумеется, наши персонажи, и что с ними происходит, и то, как разрешается ситуация — это вымышленный сюжет. Хотя, возможно, какие-то истории реальных персонажей похожи на наши — ведь у нас было много замечательных разведчиков, и в фильме — собирательные образы.
— Ваша героиня говорит с небольшим акцентом. Долго готовились?
— Чуть-чуть. Мы с режиссером Алексеем Попогребским искали сначала, как бы это правильно сказать, такой утрированный вариант акцента. У меня много друзей в Англии, США, но никто с таким акцентом не разговаривает. По крайней мере, это выглядит достаточно неестественно. В итоге мы остановились на таком легком акценте, чтобы он был едва заметным и не раздражал.
«Все костюмы — настоящие»
— На какие образы известных женщин того времени вы ориентировались, готовясь к роли и создавая образ своего персонажа?
— Безусловно, Алекс — это собирательный образ. Но очень важно было показать ее принадлежность к богеме. Что она не политик, не домохозяйка или еще кто-то — она светская женщина. И когда эта американка приезжает в советское общество, она привлекает к себе много внимания. Она одевается не так, как советские женщины, и ведет себя не так, как они. Она раскованна, смела — в отношениях с мужчинами это более привлекает. С одной стороны — она русская по природным качествам, но ее нравы и манера поведения для советского общества вызывающие.
— Хочу отметить, что у вашей героини — очень красивые наряды.
— Да и это — мое! Мне тоже нравится! (Смеется.) И мне комфортно было в этих образах. Эпоха — невероятно стильная, красивая и элегантная. У меня практически все костюмы — настоящие. Наши художники заказывали одежду на американских сайтах. Приходили огромные пакеты со старым американскими вещами, и они примеряли на героях эти наряды. Так что многие мои образы — абсолютно реальные костюмы. И у нас всего несколько костюмов были пошиты по лекалам того времени. Так что все нюансы учитывались. Все шляпки — тоже из того времени, над ними тряслись, чтобы не отвалилось ни одного перышка…
— Да, шляпки тоже прекрасно смотрятся!
— Они красивые, но непрактичные для нашего времени. Пойти в таких можно, например, на скачки. Но когда я в «Сапсане» еду из Петербурга в Москву и пытаюсь там поспать, то я буду в последнюю очередь думать о шляпке! (Смеется.) Обстоятельства диктуют другую моду. Но тем и прекрасна наша профессия, что мы можем на себя примерить множество эпох, носить разные костюмы и существовать в различных обстоятельствах. Здесь нам очень повезло!
«Я взяла мастер-класс у фотографа»
— Ваша героиня по сценарию фотограф, и вы очень органично в кадре смотритесь с фотографической аппаратурой. Наверное, сами увлекаетесь фотографией?
— Я нет, но я взяла мастер-класс у нашего питерского фотографа Игоря Смольникова. Он много снимает, в том числе на старые камеры. Я попросила у наших реквизиторов тот аппарат, с которым мне предстояло работать, к себе домой на пару недель. И вот я каждый день по чуть-чуть что-то учила — хотя для обычных фотографов эти вещи естественны, и они не рассматривают как в первый раз всю свою камеру. Но это же не на телефон что-то сфотографировать… Поэтому мне хотелось, чтобы в кадре моя героиня с фотоаппаратом в руках смотрелась естественно.
— А вы не пробовали, кстати, напечатать, что у вас получалось?
— Фотоаппарат был реальным, но не настолько работающим… (Смеется.) Поэтому то, что в кадре — все это было искусством монтажа.
«Эпоха такая — все курили!»
— Кстати, в фильме многие герои, в том числе и ваш персонаж, курят. Это тоже искусство монтажа — или пришлось все делать по-настоящему?
— Я в жизни не курю, а моя героиня Алекс курит, причем много и везде. А надо понимать, что сцена снимается не одним дублем, а разными кадрами. И у меня периодически были ощущения, что я от этого курения позеленела. В одной из последних серий, когда ситуация наиболее напряженная и когда там все сидят и курят — мы ее снимали, эту сцену, часа, может, четыре. А я всю сцену курю! И я чувствовала, что мне просто дурнеет с каждым дублем все сильнее и сильнее. Но куда деваться, это эпоха такая — все курили!.. Помню, была еще одна сцена — не знаю, вошла она в фильм в итоге или нет. Герои летели в самолете, и я предложила режиссеру, чтобы кто-то курил во время полета. Представляете, раньше курили в самолетах! Причем это было и в 90-е — и хорошо, что это время закончилось!
— После такой практики дурной привычки не появилось?
— Точно — нет! (Смеется!) Скорее, появилось еще большее отвращение — когда становится плохо только от одного запаха сигаретного дыма…
«Надо будет для работы — я спою»
— Для фильма был снят клип и записана дуэтная композиция, где вы поете вместе с Сергеем Безруковым. У вас там очень красивые голоса. Сергея мы слышим часто, а вот вас многие услышали впервые. И оказывается, вы прекрасно поете. Часто это делаете в жизни?
— В жизни я вообще не пою. Я, может, чересчур требовательна к себе — но мне кажется, что если уж петь, то нужно это делать на отлично! У меня есть какие-то спектакли, где я пою — но я думаю, что не могу это делать настолько хорошо... Но здесь основная трудность была еще в том, что, когда я пришла на звукозапись, то нужна была высокая тональность, а у меня же низкий голос. Я говорю нашему режиссеру Алексею Попогребскому: «Смотри, я могу спеть очень высоко — но тогда я буду петь немного фальцетом. Либо я могу петь ниже — но тогда я буду вровень с Сережей». Он сказал: «Нет, тогда в этом не будет трепетности. Пусть будет высоко». Кстати, музыка в обоих сезонах сериала играет важную роль. Ее писала Аня Друбич.
— Будете еще петь?
— Надо будет для работы — я спою, но так, чтобы делать это отдельно — я не рискну...
«Дома мы точно другие»
— Зрители часто задают такой вопрос. У вас в фильмах бывают страстные сцены с другими актерами. А как ваш супруг Максим Матвеев к этому относится?
— Все-таки мой супруг — тоже актер и знает эту профессию не понаслышке. Я знаю, что Максим за меня только радуется — если у меня какая-то насыщенная и интересная яркая роль, волнующая история. И чем она правдоподобнее, чем она более захватывающая — тем больше он за меня рад. А какими мы приходим домой... Мне кажется, что это заблуждение: когда думают, что после насыщенного эмоционального дня мы приходим — и еще дома нас «колбасит», и мы не можем остановиться. Уж дома мы точно другие, чем в кино!
— В жизни вы — такая естественная и натуральная. Это здорово — оставаться собой!
— После пандемии и долгого отсутствия работы все поменялось. Да, я в обычной жизни естественная, без грима и яркого макияжа. Так что долгое время была каждый день такой. А потом пришлось входить в свою форму! (Смеется.) В жизни так много ролей, спектаклей, что в остальное время хочется быть максимально собой, выглядеть для себя, для семьи максимально естественно...
— Раз уж разговор про это зашел — год пандемии изменил многое и многих...
— Парадоксально, но для меня этот год был удивительно гармоничным. Давно так много времени я не проводила с семьей. Умиротворение, созидание, тепло, любовь, осознанность… И никакой суеты!
Яна Невская, фото Геннадия Авраменко, Вадима Тараканова и пресс-службы телеканала «Россия»