Дирижер Игорь Ежов: У слушателей к концу выступления даже лица другими становятся

Жизнь известного дирижера Уральского духового оркестра Игоря Ежова разделилась на две части: до закрытия военного автомобильного училища, в котором он руководил военным оркестром, и после основания Уральского духового оркестра на базе Челябинской государственной филармонии. О различиях между военной и гражданской жизнью, о душе и о концертах, после которых светлеют лица, читайте в нашем интервью. Игорь Ежов является выпускником военно-дирижерского факультета Московской государственной консерватории имени Петра Чайковского. На протяжении 20 лет он руководил военным оркестром автомобильного училища. В 2010 году институт вместе с оркестром сократили. Тогда дирижер обратился к министру культуры региона Алексею Бетехтину с предложением создать свой духовой оркестр. Прошло время. И вот 22 марта в Челябинске состоится юбилейный концерт, посвященный 10-летию с момента основания Уральского духового оркестра. - Игорь Алексеевич, по сути ваша жизнь разделилась на до и после. Какое отличие между военным оркестром и духовым? - Очень большое. Военный оркестр в автомобильном училище очень любили, он был популярен. Мы показывали дефиле, шоу-программы, выступали на концертах, обслуживали спортивные праздники. Если там я готовил программу каждые полгода, то здесь мне приходится это делать каждый месяц. У военного оркестра три функции: общественно-церемониальная (торжественное построение войск), служебно-строевая (на плацу курсанты пели песни под оркестр) и концертная (выступление на разных площадках). Я рад, что все их выполнял. С концертов все и началось. Всегда человеку нужно пройти какую-то ступень. Я начал заниматься творчеством именно в автомобильном училище. Спасибо моему наставнику – дирижеру Ивану Григорьевичу Мартыненко, к сожалению, два года как его нет с нами. Он многому меня научил. Я, конечно, сравниваю себя с Дунаевским (советский композитор и дирижер Исаак Осипович Дунаевский, - прим. автора). Он песни начал писать не сразу, это началось постепенно. Он написал одну песню, вторую, потом музыку, ставил спектакли. Общее - это музыка, но она разная: там (в военном училище) функция служебно-строевая больше преобладала, здесь – концертная деятельность. Хоть мы и в парках играем, и военный оркестр в парках играл, и ездим по области выступаем. Но больше у меня функция такая: если у нас там была шоу-программа – мы веселили народ, здесь больше концертная. Где-то и серьезная музыка, и классическая, и вокальная. Однажды к нам из Москвы с проверкой приехали из министерства обороны. Мне генерал, начальник училища и заместитель начальника объявили благодарность. Почему? Мы пришли и начали играть «Подводную лодку» Битлз, «Чингисхана» из репертуара «Чингисхан Москоу». И проверяющий просто обалдел. Он настолько любил эту музыку, что, когда мы приходили и играли, он больше нас слушал, чем смотрел как курсанты бегают. Потом он спросил: «А что вы еще играете?». А у меня оркестр наизусть играл часовую программу. Мы там танцевали, двигались, показывали дефиле. - Вы говорили, что военным непросто найти себя в гражданской жизни. Как вам удалось отправиться в свободное плавание? - Я уже тогда преподавал в институте культуры. Видимо, переход в моей профессии легче проходит, чем у другого офицера. У кого-то из автомобилистов тоже просто все прошло. Кто-то открыл свое дело – автосервис, кто-то не смог этого сделать. Я к этому нормально отношусь. У кого-то есть эта жилка – он может найти себе работу и в администрации, и в преподавании. Были и такие, кто не смог адаптироваться. Есть и такое, ну что ж теперь. - Вам пришлось создать оркестр с нуля - многие музыканты после ликвидации автомобильного училища разъехались. Много ли тех, кто остался и как часто вы набираете новых музыкантов? - Осталось восемь человек. Тогда музыканты ходили больше из уважения ко мне, как они мне сами говорили. И что мы здесь музыку играем интересную и разнообразную. Когда мы начинали, зарплата была 4800. Кто-то, естественно, работал где-то еще. Я набрал 30 человек и началось: одного позвали на север, другой ушел в другую профессию. По разным причинам люди уходили, приходили. Все стало меняться, зарплата расти. Я очень благодарен руководителю – Алексею Николаевичу Пелымскому (гендиректор Челябинской филармонии, - прим.автора). За эти 10 лет мы поменялись в количественном отношении. Нас уже стало не 30 человек, а почти 50. Концертные костюмы пошили, купили самые хорошие духовые инструменты. Мы полностью укомплектованы инструментами, я могу позволить себе играть все. Раньше я не особенно мог что-то требовать с музыкантов за такие деньги. А сейчас зарплаты стали достойными, я могу и потребовать, чтобы играли, занимались, ноты с собой брали, учили партии. По сравнению с тем, что было – сейчас небо и земля. - Насколько вы требовательный руководитель? - От хорошего музыканта особо и требовать не надо. Тот, кто уважает себя, он сыграет. Не сыграет, так возьмет с собой и поучит. Тосканини (итальянский и американский дирижер Артуро Тосканини, - прим. автора) сказал: «Покажите мне доброго дирижера, и я вам покажу плохой оркестр». Я не настолько требовательный, жесткий. Я демократичный. - Из-за пандемии в залах сейчас люди в масках, через одного сидят. Как вы к этому относитесь? - Сейчас зрители в масках, а мы огораживаемся защитными пластиковыми экранами. Звук от этого меняется. Духовой оркестр более мощный по звучанию, чем симфонический. Где-то это, может быть, смягчает. Но звук стал другой – немножко приглушенный. База репетиционная у нас во Дворце глухих на Красноармейской. Там сцена больше, зал больше. Там акустика другая. Здесь мне всегда приходится проводить генеральную репетицию, чтобы музыканты привыкли к акустике. Если там отдельные места в произведении громко звучат, то здесь, наоборот, они приглушенные. Приходится играть громче. Не всегда это удобно. Где-то искажение идет, не все слышно, но что сделаешь. Пока зрители в масках, мы с защитными экранами. Притом в симфоническом оркестре только духовая группа с защитными экранами сидит, а у меня весь оркестр. - Духовой оркестр имеет отношению к слову «душа»? - Душу надо во все вкладывать, не только в духовом оркестре. Исполнитель на любом инструменте должен играть с душой. Бывает, у музыканта, который играет на тромбоне, хорошая физиология. Он может сыграть так, что стены будут рушиться. А музыкальная игра не сразу приходит, это воспитывается годами. Я могу взять саксофон и сейчас на нем заиграть. Но как это будет? Чтобы появился звук, интонация, потребуются годы. Душа – она не только в духовом оркестре, а вообще в музыке. Звук извлекаешь не только посредством смычка, но и дыханием. Без души никак нельзя. Представьте, что музыка идет, закончилась, а там написано «три форте зловеще». Если я зловеще посмотрю, то музыканты так и сыграют. А если я спокойно посмотрю, они так и сыграют. Поэтому в этом, наверное, тоже душа есть. Надо уметь отдавать душу, эмоции. Иногда надо и голос повысить, но чтобы не нервничать самому. Бывают такие моменты: говоришь, говоришь… Раз сказал, два сказал. Ногой топнул, сразу сыграли. От дирижера много зависит. Поэтому, если ты от себя отдаешь, они тоже вернут. И зритель это почувствует. И зритель тебя зарядит. Это обоюдная волна, которая заряжает всех. Например, у нас был концерт в колледже в Металлургическом районе. Мы подъехали, а там студенты дрались по серьезному. Всех загнали в зал, они сели. Мы начали играть, я смотрю, а у них к концу нашего выступления лица даже другими стали. Какое воздействие музыка на человека производит – меняет его в лучшую сторону. Или ко мне офицеры приходят, звонят, говорят: «Игорь, так понравилось! Мы вышли такие воодушевленные, у нас такое настроение!». Мне приятно. Ради этого стоит жить и заниматься этой профессией. - Когда вы заинтересовались музыкой? - В детстве я по радио услышал пятую симфонию Бетховена. Она меня заворожила. Музыкой я стал позже заниматься – в 13 лет. Я за два года экстерном закончил школу музыкальную при музыкальном училище. Играл на контрабасе, совсем не на духовом инструменте. Но на гармонь и сольфеджио ходил с духовиками. После окончания я поехал в Саратов, но не поступил, потому что у меня впереди была армия. Мне говорили: «Мы сейчас тебя возьмем, а ты уйдешь в армию, и два года место будет пустовать». Я поехал в Москву искать место службы, потому что я видел, какие приходили с армии музыканты. Танкистов учили на трубе играть, а трубача – танк водить. Представляете, два года пианист танкистом был. И скрипач в стройбате служил. Руки поломаны. У меня были два друга, они так и не смогли восстановиться. Я понял, что я так не хочу. Поступил на военно-дирижерский факультет. Оттуда все началось. Спасибо пятикурсникам, они меня надоумили идти в дирижеры. Я хотел в консерваторию поступать. Низкий поклон им, что уговорили. Сейчас я с ними переписываюсь. - Слушаете ли вы современную музыку? - Я больше люблю Битлз, Юрия Антонова, Ариэль. Я сам когда-то пел. У нас и ансамбль был. Есть талантливые певцы, исполнители, певцы, поэты. Но их сейчас не столько, сколько было раньше. Потому что написать гениальную музыку и слова - это очень непросто, и не все могли это сделать. - На каких инструментах вы играете? - Я на всех духовых инструментах пробовал играть и знаю специфику всех инструментов. Когда делаю инструментовку, я что-то расписываю или переделываю под свой состав готовую партитуру. Я все равно учитываю, как сыграть, удобно ли будет исполнить. Кстати, в Европе не всегда удачные аранжировки. Не всегда нравится, как они расписывают произведение на оркестр, и ошибок много. Их слушаешь в записи – точно, это ошибка. В партитуре ошибка, я слушаю, и в записи тоже ошибка. Ноты не те. Находишь ошибки в фирменных, проверенных партитурах. С таким тоже сталкиваюсь. - 22 марта пройдет юбилейный концерт. Кто будет из артистов? Какая программа? - В первом отделении мы сыграем одно вступительное произведение очень хорошее -«Кармен Фантазия». Сыграем «Либертанго» Асторо Пьяццолла. Кукарачу сыграем. Николай Игнатьев одну песню споет. Наталья Гущина будет на фортепиано весь вечер играть. Александр Павлов – мой однокурсник, заслуженный деятель искусств, полковник – привезет с собой солистку оркестра «Урал бэнд» Араксию Агаржанян. Во втором отделении сыграем произведение «Париж Монмартр». Ольга Парфентьева – заслуженная артистка России - примет участие. Концертное танго для аккордеона с оркестром сыграет. Потом продолжит Вениамин Мясоедов – прекрасный саксофонист, играет на всех инструментах. Второе отделение завершит участник программы «Романтика Романса» на канале «Культура» Владислав Косарев. В конце мы споем вместе с оркестром. Подготовка идет самым серьезным образом. - Поздравляем ваш коллектив с юбилеем! Удачи вам! - Спасибо.