Продолжение романа Андрея Угланова «Пробуждение троянского мустанга»

Продолжаем публикацию отрывков из авантюрного романа Андрея УГЛАНОВА. В предыдущих частях председатель КГБ СССР Юрий Андропов задумал операцию по проведению перестройки политических систем Советского Союза и Соединённых Штатов. Орудием проведения перестройки в СССР он выбрал бывшего ставропольского комбайнёра Михаила Горбачёва. Американской перестройки – молодого миллиардера Трампа. Удивительным образом в Советском Союзе у Трампа оказывается внучатый племянник Андрей Разин – сирота и воспитанник детского дома. Об этом узнаёт охранник Горбачёва и его куратор от КГБ – Олег Калугин. Для придания жёсткости роману Калугин, Разин и дочь Михаила и Раисы Горбачёвых Ирина образуют загадочный треугольник после их общей клинической смерти, во время которой они узнают о пророчестве, как-то связанном с США и Китаем. В предлагаемом отрывке Калугин встречается с новым председателем КГБ СССР Чебриковым, и оказывается, что он прекрасно осведомлён о планах Андропова. Встреча происходит в кабинете Андропова на Лубянке. На ней присутствует руководитель Управления внешней разведки КГБ СССР Владимир Крючков. Они обсуждают продолжение игры, затеянной Андроповым совместно с директором ЦРУ США. Главная роль отводится бывшему беспризорнику, подросшему Андрею Разину.
Все имена и события романа вымышлены. Не имеют к реальной истории никакого отношения. – А КАК считаете вы, Олег Данилович? – спросил Чебриков Калугина. – Товарищ председатель, – начал было Калугин, но Чебриков его прервал: – Зовите меня Виктор Михайлович. Вы давно не простой подполковник, а важный крот ЦРУ в рядах Комитета государственной безопасности. Кстати, не забудьте указать в очередной шифровке, что была встреча со мной и товарищем Крючковым. Порадуйте «Отца», что операция по наращиванию влияния на генерального секретаря через дальнего родственника Дональда Трампа – Андрея Александровича Разина-Трумпа – вступает в решающую фазу. И что дело за ними – толкать Трампа в президенты. – Так точно, Виктор Михайлович, – ответил успокоившийся Калугин. Было ясно, что его не забыли и не собираются зачищать. А Разин никогда не выходил у него из головы. Он вырос и должен активно включиться в «игру Андропова». Вернее, стать инструментом в этой игре с американцами. – Вы абсолютно правы, Андрея Разина пора двигать. Он уже наш козырь при Генеральном секретаре ЦК. Пригодится для другой операции с американцами, если сорвётся эта. Но я бы не стал закладываться на провал с Трампом. Наоборот, дадим понять руководству ЦРУ и тем, кто за ним стоит, что Разин становится не просто дальним родственником Трампа. А кем ещё – это главный вопрос, если продолжать игру и ждать, пока Трамп созреет для политики. – Поясните, Олег Данилович, что означают слова о том, что вашего детдомовского друга «пора двигать»? – обратился к Олегу уже Владимир Крючков. Стало очевидно, что тот абсолютно в курсе дела и является сменщиком Чебрикова, когда тот уйдёт в секретариат ЦК. Это была обычная карьерная практика любого председателя КГБ. – Он, как говорят, «академиев не кончал». Мы устроили его руководить комсомолом в Тюмени. Обожает собирать активистов и ездит по посёлкам к вахтовикам песенки петь. Весёлый такой. – Может, двинуть его по профсоюзной линии? По партийной? – Виктор Чебриков размышлял вслух о том, что можно сделать в такой ситуации, как приблизить его к Горбачёву? Он снял свои огромные старомодные очки, начал тереть усталые глаза – как видно, много читал. – Прошу прощения, – уже сам встрял в разговор Калугин, – но сами знаете, как идёт перестройка и что популярность партии, а возможно, и профсоюзов заметно упала. Не мне вам об этом говорить. А что если устроить вокруг него, а лучше с его участием грандиозный скандал, чтобы его имя стало известно всем? Пусть станет музыкантом, чтобы о нём знали все и мечтали познакомиться. Дальше я беру на себя его встречу с дочерью Михаила Сергеевича – в смысле мы все трое знакомы с детства… – Мы знаем, – буркнул Крючков. – …а дальше уж совсем бомба мирового масштаба – надо их поженить! – Кого поженить? – в один голос переспросили Чебриков и Крючков. – Андрея и Ирину, – Олег пытался как можно скорее выговориться. Понимал, что после таких слов он может выглядеть в их глазах полным идиотом. – Я знаю Ирину Горбачёву. Опекал её больше десяти лет. У неё что-то с психикой после укуса змеи, всего боится. Только меня подпускала близко к себе, мы часто говорили с ней наедине, когда я охранял семью сначала в Ставрополье, а потом здесь, в домашней резиденции Михаила Сергеевича на Ленгорах. – Всё равно трудно тебя, Олег Данилович, понять! Что с того, что она имеет психологическую травму? Кто подпустит к ней хитрована, у которого под ногтями тюменская грязь? – вновь перебил его Чебриков. – Наши разговоры с Ириной Михайловной всегда заканчивались воспоминаниями о тех днях в Привольном. Ну когда мы оказались в больнице. Ирина часто интересовалась, где Андрей, даже просила отыскать его. Но я, сами понимаете, сделать этого не мог. Если получу возможность вновь видеть её, то организовать случайную встречу будет вполне возможно. А лучше – если она узнает об Андрее не от меня, а из газет и сама потребует от Михаила Сергеевича и Раисы Максимовны встретиться с ним. Дальше всё будет зависеть от сироты. Сумеет ли он увлечь Ирину Михайловну так, что станет ей интересен. Не думаю, что он дурак и не воспользуется случаем. В детстве у них уже получилось. Сегодня нужно одно – чтобы он представлял собой не просто что-то необычное, а был суперзвездой, кумиром молодёжи, с которым мечтают познакомиться миллионы девушек. – Вы смотрели фильм Гайдая «Кавказская пленница»? – неожиданно прервал его Владимир Крючков. – Смотрел, и не один раз. – Помните реплику Фрунзика Мкртчяна: «Жених согласен, родственники тоже, а вот невеста…»? – Позвольте вам возразить, товарищ Крючков? – спросил Олег. – Валяйте, – уже с улыбкой ответил шеф внешней разведки Советского ­Союза. – Товарищ Мкртчян был водителем персонального автомобиля мелкого руководителя далёкого горного района. Комитет госбезопасности способен поднять человека на такую высоту, о которой и мечтать не приходится. Я знаю это по работе с нашими товарищами в рядах Ленинградской епархии. – С попами проще – дело привычное. Конкретно, что вы предлагаете в нашем случае? – уже заинтересованно спросил Чебриков. – Виктор Михайлович, дайте сутки. Завтра к 9:00 представлю на утверждение полный и исчерпывающий план. – Калугин пошёл напролом. – Это рано. Приходите, как и сегодня, к пятнадцати. – Слушаюсь, разрешите идти? – спросил Олег строго по уставу. – Не торопитесь, вам эту дверь не открыть, – ответил Чебриков, поднялся из-за стола и подошёл к двери. Опять что-то нажал, и они вернулись в «приват» кабинета Чебрикова, а потом и в сам кабинет. Со стены на них смотрел то ли с ухмылкой, то ли с укоризной вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ленин. Через несколько минут подполковник Калугин покинул здание на Лубянке и ровно через двадцать три часа докладывал свой план в той же комнате со свинцовыми стенами и дверями и тому же составу – двум верховным руководителям самой грозной спецслужбы мира. – Первым пунктом плана будет организация скандала на отборочном матче чемпионата Европы по футболу между сборными СССР и Франции. Матч должен состояться 9 сентября. На нём в перерыве между таймами планируется выступление Аллы Пугачёвой и Владимира Кузьмина – самой модной парочки в Советском Союзе. Билеты на матч были раскуплены в первую очередь, чтобы поглазеть на живую Пугачёву. План предусматривает замену Пугачёвой и Кузьмина Андреем Разиным. Пугачёву лучше не предупреждать – перестроечные газеты сами сделают своё дело. Их читают сегодня все – от корки до корки. И «Комсомолку», и «Московский комсомолец», журнал «Огонёк» и «АиФ». Пункт второй. Свести Андрея и Ирину. Возобновить их знакомство, имея конечной целью завязывание романтических отношений. Лучшие время и место – Крым, где семья Горбачёвых проводит лето в государственной резиденции. Андрей должен оказаться неподалёку, но так, что их встреча будет похожа на чистую случайность. Пункт третий. Найти несколько одарённых в музыкальном плане детдомовцев и создать коллектив. Андрей как бывший сирота должен выступить инициатором его создания и стать руководителем. Аудитория – 10–16-летние, в основном девочки. Песни должны быть назойливыми и смазливыми. Про любовь. Чтобы звучали из каждого киоска шавермы, ларька с жвачкой, фантой и пивом. Их должны крутить на вокзалах и по радио. Там же продавать кассеты, как продают записи Вилли Токарева и Александра Розенбаума. Но главное – еженедельное участие группы Разина в телепередаче «Утренняя почта». Предлагается наделить товарища Разина полномочиями выпускать собственные концертные билеты, минуя профильные учреждения культуры. Название ансамбля должно ассоциироваться у поколения 10–16-летних с любовной лирикой. Они должны видеть в мальчиках-сиротах кумиров и сходить по ним с ума. Главное – взрывной рост известности сироты. Как говорят в эстраде – надо запустить Андрюшу в «ротацию». Побочным эффектом проекта станет сбор неучтённой денежной налички. Деньги могут пойти на обеспечение наших операций в условиях резкого сокращения государственного финансирования. Предлагаю на выбор несколько названий группы. «Группа Андрея Разина». «Маковый лай». «Ласковый мак». Это всё, – в заключение проговорил Олег. – Готов выслушать замечания и сделать корректировку плана. Какое-то время Виктор Чебриков и Владимир Крючков молчали. Впервые в жизни им пришлось слушать подобный бред. Тут страна разваливается, а время приходится тратить вон на что. Первым прервал молчание Виктор Чебриков: – Я так понял, ты предлагаешь организовать «общак» Комитета государственной безопасности? – Я бы назвал это «кассой для проведения спецоперации», – ответил Олег. – Мы будем знать о ней всё, но финансовой отчётности и бухгалтерии вестись не будет. Сегодня в стране нет наличных для выдачи зарплаты на заводах. Завтра не будет денег для нас. – Ладно, валяем дурака уже скоро тридцать лет. Пара лет «сверху» обедни не испортят. – Чебриков посмотрел в сторону Владимира Крючкова: – Владимир Александрович, давай выбирай название, и закончим с этим. Дел хватает. – Я бы скрестил. – Чего с чем, – уточнил Чебриков. – Назвал бы «Ласковый май». – Ты как? – спросил Чебриков Олега. – Простовато. Это вам не «АукцЫон» или «Полоса отчуждения». Но для девочек-школьниц, наверное, в самый раз. Ансамбль соберу за пару недель, подтяну композиторов, Иосиф Давыдович поможет, Алла. А дальше – участие в гастролях, на разогреве. Через три месяца в Москву приезжает Вилли Токарев. Будет для «Ласкового мая» паровозом. Генералы КГБ не стали вдаваться в детали. Главное – решение о продолжении плана Юрия Андропова было ими принято. А уж какой экзотикой от этого запахло – значения не имело. Прощаясь и подписывая приказ о переводе Калугина из Ленинграда в Москву, Виктор Чебриков вспомнил классическую и успокоительную для него самого фразу: – Олег, ты понимаешь, что вся ответственность ложится на ­тебя? – Так точно, Виктор Михайлович! – И смотайся в Берлин. Попробуй найти немецких родственников американца. Остановишься в посольстве. Нашего посла в Восточном Берлине Вячеслава Ивановича Кочемасова я предупрежу. В твоём распоряжении будет наш сотрудник по линии внешней разведки. Его координаты получишь у товарища Крючкова. Не обошёлся без напутствия и руководитель Первого главного управления КГБ СССР – внешней разведки Владимир Крючков: – Олег Данилович, я созвонился со своим бывшим коллегой по руководству внешней разведки ГДР – товарищем Маркусом Вольфом. Он уже три года как на пенсии, но обещал навести справки по немецким родственникам американца. Встретитесь с ним, поговорите. Олег давно не бывал за границей. От перспективы съездить хотя бы в Восточный Берлин, попить немецкого пива с сосисками его настроение совсем улучшилось. – Так точно, товарищ председатель! Разрешите идти? – Идите. – Чебриков отвернулся от Олега, как будто потерял к нему всякий интерес. В приёмной Калугина ждал секретарь с телефонной трубкой в руке: – Товарищ Разин на связи. – И он передал трубку Олегу. – Андрюша, это Олег Данилович Калугин. Помнишь такого?.. …Выйдя из здания на Лубянке, он сразу бросился на вокзал: троллейбусом до Садового кольца, дальше на «бэшке» до высотки на Лермонтовской и бегом в военную кассу Ленинградского вокзала. Он мчался в Ленинград, чтобы забрать вещи и заполнить обходной лист. Мысленно он уже попрощался с товарищами из Ленинградско-Новгородской епархии. В его лицо подул ветер перемен. Тем временем сирота в далёкой Тюмени уже паковал чемоданы. Билет на рейсовый самолёт «Аэрофлота» в Москву ему вручил незнакомый человек в военной форме и фуражке с тёмно-синим околышем.