Влад Курасов: С Дробышем меня познакомила Тина Кароль
Бойзбенд «Не говори маме» существует уже год — 8 марта 2020-го продюсер Виктор Дробыш показал миру четырех миловидных парней, которые не только своей внешностью, но и голосами покорили сердца девушек. Тогда в составе группы были: участник «Новой Фабрики Звезд» Даниил Данилевский; финалист шоу «Х-Фактор 2», победитель шоу «Звездный ринг» Влад Курасов; финалист «Шоу №1», полуфиналист «Голос.діти», участник «Х-Фактора» и «Співай як зірка» Николай Задерей и звезда TikTok Coldi. За год изменилось многое. Так, место Coldi в проекте теперь занял старший брат Дани Милохина — Илья. Корреспондент Daily Storm Евгений Василенко поговорил с Владом Курасовым о его личной жизни, обстановке в группе с появлением Милохина-старшего и карьерных планах.
— Влад, привет! По сравнению с остальными ребятами из коллектива ты, я думаю, самый опытный. Ты в каком возрасте начал петь?
— Совершенно типичная история. В семь лет сказал маме, что хочу в музыкальную школу. Там все и началось. Конечно, мою тягу к музыке заметили раньше, но я вырос в маленькой деревне и каких-то дошкольных дополнительных кружков там не было, поэтому пришлось терпеть до семи лет.
— В группе «Не говори маме» ты лидер?
— Не думаю. Я, в принципе, не размышляю на эту тему. Группа — это организм, все должно работать слаженно. Каждая часть, деталь, если хотите, важна. Представь: ты собираешь пазл. И вроде как главный рисунок полностью сложен, а вот в правом углу не хватает одной детальки. И как бы ты ни старался закрыть на это глаза, картинка уже будет неполноценной. Как-то так.
— Вообще, твоя жизнь после «X-Фактора» сильно поменялась?
— Кардинально. Я уезжал на Украину обычным школьником, а из проекта вышел известным на всю страну юношей. Это произошло очень быстро. Все настолько изменилось, что из-за графика приехать и увидеть родных я смог только спустя четыре года. Позже, конечно, жизнь внесла свои коррективы, но после шоу я уже не возвращался к прошлой жизни, если так можно выразиться.
— А у вас в группе есть конкуренция? Кнопки друг другу в ботинки подкладываете?
— Думаю, да. Конечно, это не история про кнопки, но я чувствую, что ребята соперничают, даже если они стараются не показывать этого.
— Не ревнуешь к популярности Милохина? Его имя как-то больше на слуху?
— Совсем нет. За годы взлетов и падений на Украине я четко понял, что слава — это совсем не то, что мне нужно. И чем старше я становлюсь, тем меньше мне нравятся все эти атрибуты жизни артиста. А вот для Ильи, думаю, это хорошее время, и он должен не упустить момент, а правильно его прожить и, конечно, насладиться.
— Ты считаешь, певцами рождаются или становятся? И как относишься к тем, у кого нет особого таланта?
— Сложный вопрос. Если мы говорим о таланте в целом, то это, конечно, дар. Однако если мы говорим о вокалистах и таланте в рамках бизнеса или даже всей сферы целиком, то это большое количество факторов, которые должны срабатывать вместе, и певческие данные здесь уже не обязательно первые, чтобы тебя могли назвать талантливым и впустить твой продукт в свою жизнь.
— В группе парни все талантливые? С кем у тебя особая связь?
— Не считаю, что я в праве судить о таланте ребят, но мне кажется, что все находятся на своих местах. Не скажу, что у меня с кем-то есть какая-то связь. С Колей бывает проще в одном, с Даней — в другом, про Илью мне еще мало известно, это впереди. Наверное, как и в любом рабочем коллективе. Главное — здоровая обстановка для всех.
— А как ты познакомился с Дробышем? Какой он?
— Можно сказать, что меня с ним познакомила Тина Кароль. Дело случая, как обычно и бывает. Виктор Яковлевич характером напоминает мне моего старшего брата, иногда даже слишком, поэтому с ним я сразу почувствовал себя комфортно.
— С ним тяжело работать?
— По большому счету нет. Конечно, я не всегда с ним согласен и не всегда его понимаю, но это нормально. Это даже интересно. Он точно не Карабас-Барабас, а для меня это главное.
— Скажи, у тебя есть девушка? Она не ревнует к фанаткам?
— О личном я говорю в музыке. Мне кажется, этого достаточно. Остальное никого не должно касаться.
— Помню, тебя много лет назад троллили по поводу того, гей ты или нет. Ты сильно расстраиваешься из-за хейта?
— Не помню, чтобы меня троллили на эту тему, но вопрос действительно мне задают часто. И я понимаю, почему. У меня не совсем типичная внешность, может быть, даже стиль. Я слежу за собой, мне это нравится, для меня это нормально, но я привык, что это может быть раздражителем и вызывать вопросы у людей. Такие уж у нас пережитки прошлого. 70 лет нас учили быть как все, поэтому мы еще учимся понимать, что самовыражение — это нормально, так можно. Так что я уже принципиально не отвечаю на этот вопрос, потому что, опять же, расстраивает, что люди хотят лезть в личное других. Это все закрывает музыку, а мне бы хотелось иначе, ведь ради чего я тогда работаю столько лет?
— Кем ты себя видишь через 10 лет?
— Раньше я мог четко ответить на этот вопрос, сейчас — понятия не имею. Но точно знаю, что хочу быть счастливым, и буду, конечно же.
]]>
